Рената - Дьяконов Юрий Александрович - Страница 3

В тот же день соседи затопили печку на общей кухне, и в коробе сгорели резиновый слон с медведем и целлулоидные рыбки. Дым от горящей резины заполнил кухню, комнаты. Пришлось открыть все двери и окна. Рената сидела в углу, одетая в пальто, и хлюпала носом… Заснула она вся в слезах. А утром не узнала своего ящика. Игрушки лежали только на донышке.

— Куда же они подевались? Я же все-все в ящик положила?

— Не знаю, — сердито ответила мама. — Спроси у папы.

Папа сказал:

— Сбежали игрушки, Ренка. Помнишь книжку «Федорино горе»? Ты думаешь, твоим игрушкам было лучше у тебя, чем разным там кастрюлькам-сковородкам у Федоры-грязнули?… Совсем не лучше. Дождалась, растерешка…

Маленькой Ренке стало жаль игрушек. Она усиленно засопела, собираясь заплакать:

— Куда они… сбежали? На улице же холодно. И дождик. И грязь.

— Дождик и холод им нипочем. Игрушки ведь в доме отдыха… — Папа вытер Ренке нос. — И ты сможешь даже встретиться с ними. Только давай договоримся так. Когда ты соскучишься по ним, то, ложась спать, тихонько позовешь. Тогда утром эти из ящика с удовольствием уйдут в дом отдыха, а те — появятся.

— Ой, пап! — обрадовалась Рената. — Так я уже соскучилась? Пусть появятся.

— Э-э-э, нет, Ренка! Так быстро они тебе не поверят. Если ты целый месяц не будешь разбрасывать игрушки да будешь обращаться с ними по-хорошему, вот тогда они и появятся.

Стала Рената обращаться с игрушками по-хорошему. Укладывала на ночь спать в ящик, проверяла, не заблудился ли кто. И даже купала перед сном. Пластмассовых кукол и куклят — в ванночке. А тряпочных — просто так одежной щеткой чистила. И каждый вечер спрашивала:

— Мамусь! А месяц уже прошел?

Но месяц все не проходил. Это очень долго — месяц, когда так ждешь. Наконец вечером мама сказала:

— Рена, завтра ровно месяц…

А наутро в Ренкином ящике оказались те игрушки, которые она звала шепотом перед сном. Ренка, пританцовывая, шлепала босыми ногами по полу, смеялась, разглядывала прибывших из дома отдыха:

— Вам весело было, да? Вы очень хорошо поправились и загорели.

В доме отдыха перебывали все игрушки. Только чем старше становилась Рената, тем дольше они отдыхали. И еще взяли такую моду. Стоило только какому-нибудь кукленку несколько раз попасться под ноги папе или маме, как он исчезал так надолго, что Рената даже забывала, что он у нее был. Зато когда этот кукленок вдруг опять появлялся в ящике, получалось, будто ей снова подарили.

С тех пор прошло два года. Рената выросла. Теперь она знает, что «дом отдыха» игрушек где-то там, высоко под потолком, на антресолях. И рояль, наверное, тоже сейчас там «отдыхает». «Сама виновата, — думает Рената. — Сколько раз его посреди комнаты бросала. Теперь до осени не появится… Как же сказать ребятам? Ведь они могут не поверить?…»

Но они поверили.

— Подумаешь, рояль! — сказал кто-то из близнецов. — Вот у нас один раз так целая бабушкина кушетка пропала.

— И где же вы ее нашли? — удивилась Рената.

— Где, где!.. В магазине забыли! Сервант и кресла привезли, а кушетку забыли… Давайте в другое поиграем.

— Тогда лучше будем играть в магазин! — предложила Соня.

— В магазин! В магазин! — повторила Клава.

Вообще, Клава какая-то странная. Что Соня сделает, то и она. Соня засмеется, и она тоже. Соня скажет, она повторяет. Как попугай.

Все согласились играть в магазин. Ребята принесли что у кого было. Рената — десяток крупных янтарных черешен, коржик и огурец. Вовка с Женькой — большое наливное яблоко и несколько редисок с белыми хвостиками.

— Ну, теперь вы пойдите погуляйте. А я все, как нужно, приготовлю с Клавой. Вот вам деньги. — Соня дала каждому по три трамвайных билета.

Походила Рената с близнецами по пустырю туда-сюда и направилась в магазин. Вовка с Женькой за ней.

— Смотрите, как я все хорошо приготовила, — хвалилась Соня. — Как в буфете настоящем. Покупайте, пожалуйста.

И правда, хорошо. Соня порезала все на кусочки и разложила по маленьким тарелкам. Даже бинтиком от мух накрыла. Вовка купил две Ренатиных черешни, хлеба и кусочек огурца. Рената купила кусочек Вовкиного яблока и редиску с хвостиком. И другие купили понемножку. Много Соня не давала.

— Больше кусочка в одни руки не отпускаю, — заявила она.

Поели то, что купили. Пришли еще раз в магазин. Вовка спрашивает:

— Ля! А где моя редиска делась?

— И черешен нету, — удивилась Рената, — а я еще ни одной не попробовала.

— Каблучиха! Давай мой яблок! — потребовал Женька. — Он вон какой здоровый был!

— А вы лук покупайте, сухарики. Хлеба еще вон сколько! — заюлила Соня и, как взрослая, сказала: — Дефицитные продукты кончились. Может, вам еще ананасов?

— Не надо мне ананасов! Ты яблок гони! — подступал к ней Женька. — Наверно, опять, как в тот раз, с Клавкой слопали?

— Я не сво… не свопава! — поспешно глотая что-то, пролепетала Клава.

— Подавись своим яблоком! — крикнула Соня. — На вот тебе мой, целый.

Женька взял маленькое кривобокое яблочко. Надкусил и сморщился:

— Кислятина! Сама ешь! Мой куда дела? Я вот тебе как дам!

— Вам покупать можно, да? А продавщицам нельзя? — оправдывалась Соня. — Ну и не надо! Мы с вами никогда больше играть не будем! Собирай, Клавка, посуду!.. Идем к нам, Ренка.

— Не пойду, — тихо сказала Рената, — нехорошо так обманывать.

Соня зло глянула на нее:

— А ты… А тебя буду дразнить: Ренка-коленка!

— Зачем? Что ли, я тебя обидела?

— Сейчас не буду, а когда поссоримся.

— А у меня на старой квартире подружка была Нина. И Саша из девятнадцатого номера. И если мы поссоримся, так никогда не дразнимся, а только не разговариваем немножко.

— Ты не задавайся своей Нинкой! И своим номером! А если не хочешь дружить, так мы тебе что-нибудь как подделаем! Так будешь знать! — Соня умолкает на миг, рассматривает Ренату. Будто ищет, к чему бы придраться. — А чего ты такая черная? Ты цыганка?… Цыганка! Давай погадаем! — и смеется тонким противным голосом.

Рената смотрит на эту худую бледную девочку и удивляется. Зеленые глаза Соньки то делаются какими-то тусклыми, то вдруг загораются и блестят, как у кота Мурзика, когда он охотится за воробьями. Кажется, вот-вот Сонька цапнет ее по лицу рукой с длинными грязными ногтями. Губы у Сони такие тонкие, что когда она замолкает на секунду, рот становится узкой длинной щелкой, как у гипсовой копилки. «Так и подраться можно», — думает Рената и, ничего не сказав Соне, идет за близнецами.

На другой день Соня как ни в чем не бывало подошла к ней:

— Ой, Реночка! У тебя фильмоскоп! А какая лента?… «Дядя Степа»? Дай посмотреть.

Рената дала. Лента о дяде Степе очень понравилась и Соне и Клаве.

— Давай поменяемся? — пристала Соня. — Я тебе дам… Знаешь, что я тебе дам? Хочешь, коробку от духов «Красный мак»?… Не хочешь. Ну, тогда я тебе дам очки! Настоящие! Только без стекол.

— Что ли, я бабушка? — рассмеялась Рената. — Я тебе и так подарю. У меня две ленты.

— Ой, Реночка! Какая ты добренькая! — обрадовалась Соня.

— Добренькая, — как попугай, повторила Клава.

— Пошли на пустырь играть, — позвал не то Женька, не то Вовка.

— И-де-о-м! — отозвалась Рената.

На пустыре хорошо играть в охотников и антилоп. Ренате игра очень понравилась. А Соня начала капризничать. И жарко ей. И Женька с Вовкой жульничают, неправильно ее поймали.

— Давайте лучше в школу играть! — предложила Соня.

— В шкову играть, — как эхо, повторила Клава.

— Чур, я буду учительницей! — крикнула Соня.

— И я учитевницей, — обрадовалась Клава.

— Какая ты учительница! — шикнула на нее Соня. — Ты картавая. Ты будешь уборщицей.

— Опять уборщицей, — обиделась Клава, и губы у нее задрожали. Рената подумала: «И правда. Ведь Соня уже во втором классе. Конечно, она учительница. Только Клаву жалко». И предложила:

— Пусть Клава лучше будет ученицей.

— Ученицей! Ученицей, — поддержали близнецы. Принесли бумагу, карандаши. Стала Соня учить: