Рената - Дьяконов Юрий Александрович - Страница 19

— Что это? — шепотом спросила она.

— Бом-ба! Здоро-венная! Фашистская! — тоже шепотом ответил он. — Если ахнет, так от земснаряда одни щепки полетят.

— А зачем же ты, Коля… туда?…

И Колька рассказал, что произошло накануне.

Он обещал механику дяде Боре принести асбестовый шнур. Клубок шнура всегда лежал в ящике в его мастерской, но почему-то его там не оказалось. Когда Колька наконец нашел шнур и прибежал к земснаряду, рабочие уже ушли. Раздосадованный Колька сидел на палубе и смотрел на Необитаемый остров. Вдруг он увидел, как часть глыбы, нависшей над водой, рухнула в реку. А из среза показалось что-то похожее на трубу. «Пушка! — замирая от восторга, подумал Колька. — От войны осталась… Вот ребята ахнут, когда я во двор пушку приволоку!» Он мигом разделся и поплыл к обрыву. Прямо над его головой из земли торчала половина здоровенной бомбы. Стальные перья стабилизатора съела ржавчина. Но внутри была смерть. Как только земснаряд начнет работать, еще немного подмоет берег, и тогда… Мысли Кольки заметались. Нужно дождаться здесь и предупредить дядю Борю!.. Нет! Надо бежать в город и сказать кому-то… Он поплыл от страшного берега. И тут за спиной заржала лошадь. Колька пересилил страх и вернулся на остров. Царапаясь о кусты, он отгонял лошадей подальше от обрыва. Ведь стоит чуть колыхнуть кусты — и глыба сорвется… Он снова переплыл к земснаряду. А кони, будто нарочно, опять подобрались к тому берегу. Пришлось дежурить в кустах всю ночь…

— Рррен-ка, дд-дуй дом-мой и по-звони в мил-лицию.

У Кольки от холода зубы выбивали дробь. Ренате так стало жаль его. Она чуть поколебалась и решилась:

— Что ли, ты не замерз?! Ты заболеешь совсем… и умрешь. Беги сам. Ты же быстрей бегаешь. И согреешься…

— А ты н-не уб-бе-жишь? Не бо-ишься?

— Боюсь, Коля, — побледнев, тихо сказала Рената, — но ты не бойся — я не убегу…

Как медленно идет время. Кажется, Колька убежал уже давно-давно. Наконец выглянуло солнце. Стало теплее. Но Ренку бил озноб. Бомба теперь была видна еще лучше. Темно-бурая от ржавчины, она, как чудовищная капля, сочилась из земли… Застыла. А надолго ли?… Как медленно идет время…

Первым прибежал папа. Он сгреб Ренку в охапку и утащил на берег за земляную насыпь. Ренка уткнулась папе в шею холодным, носом.

— Страшно было, донька?

— Ага, пап… Но я бы все равно не ушла… Ведь Коля же не ушел. А ему ночью еще страшней было. Это ведь все равно как солдат на посту. Правда, пап?

— Правда, Ренок. Правда.

Потом примчались на мотоциклах три милиционера. Вслед за ними приехали два военных грузовика с солдатами. Они оцепили всю местность вокруг и никого не подпускали.

Потом Рената издалека видела, как солдаты с механиком дядей Борей осторожно отводили земснаряд подальше от страшного места.

И уже перед самым заходом солнца на краю Необитаемого острова блеснула вспышка. Взметнулся к небу черный столб земли и воды. А потом в уши ударил грохот, пронесся над Татаркой к железному мосту и там затерялся. Его заглушила сирена голубого электровоза, тянувшего вереницу зеленых пассажирских вагонов.

Три последних дня августа

Кончается лето. Жалко! Но зато через три дня Рената пойдет в школу! Сядет за парту. Начнет писать в настоящей тетрадке.

Рената то и дело раскрывает красивый букварь с цветными картинками и с удовольствием нюхает страницы. Вкусно пахнет свежей типографской краской. Пахнет школой. И Рената ходит по комнате веселая, радостная, как именинница. Вообще последние дни в Ренкиной жизни происходят одни только радостные события.

Приехала наконец с папой Клава. На дяде Ване форма такая красивая. Генеральская! А Клава как выросла! И такая сильная стала. Взяла и подняла Ренку, да как закружит.

— Ничего себе! — смеется Рената. — И писать на машинке научилась. А мои уроки сделала? Скажи: платье.

— Платье, — чисто говорит Клава.

— Скажи: лошадь, ложка, лодка.

— Лошадь. Ложка. Лодка, — чеканит Клава, и большущие серые глаза ее смеются, глядят прямо, как у папы.

— Совсем выучилась, — обрадовалась Рената. — А помнишь, как ты говорила: вошадь, вошка, водка? — И подружки долго хохочут.

Прибежали близнецы, и они вчетвером стали играть в классики. И тут появилась Сонька, которую бабушка привезла еще вчера.

— А тебе чего надо? — напустился на нее Женька.

— Я играть с вами хочу.

Вовка глянул на крепко сжатые губы Ренаты и сказал:

— А мы не хотим с тобой.

Сонька передернула плечами, но не задразнилась, а только сказала:

— Ну, я посмотрю, как вы играете.

— И смотреть нечего. Проваливай, — наступал на нее Вовка.

— А пусть посмотрит. Что нам, жалко?! — вмешалась Рената.

Они играли, а Сонька стояла и смотрела. Стоять без дела ей, видно, надоело. Она порывалась что-то сказать, приоткрывала рот, но натыкалась на недоверчивые взгляды то близнецов, то Ренаты и молчала. «Ишь ты какая стала, и не дразнится», — думала Рената, искоса поглядывая на Соньку.

А в это время Колька Пугачев с мамой сидели дома за столом в своей комнате и завтракали. Вдруг во дворе раздался отчаянный крик Рыжего:

— Пу-тач! Мент идет!

Колька рванулся к двери. На пороге стоял участковый:

— А я к вам! Можно?

Мать растерянно смотрела то на участкового, то на сына.

— Заходите, товарищ участковый. Чего уж там спрашивать, раз нужно, — вздохнула мать.

— Да дело-то у меня из ряда вон выходящее, — смущенно сказал участковый. — Вот надо вручить повестку. И расписаться.

— Давайте распишусь.

— Да не вам, гражданка Пугачева, а ему. Вы не пугайтесь. Я же сказал, что дело необычное.

Колька расписался на листке.

— Будьте здоровы! — козырнул участковый. — Так что можете гордиться…

— Какая уж тут гордость, коль с милицией знаться приходится, — снова вздохнула мать, провожая милиционера до двери.

— Ну, что там? Не томи! Что ты там еще натворил?

— Ничего, мама. Я и сам не знаю за что! Смотри сама…

Весть о том, что милиционер приходил к Кольке Пугачеву, с молниеносной быстротой разнеслась по улице Красной.

Рената вбежала в комнату Пугачевых. И ничего не могла понять. У стола с листком бумаги в руке стоял Коля и как-то странно, растерянно улыбался. А его мама смеялась, хотя в глазах ее блестели еще не высохшие слезы.

— Прочитай, сынок, еще, — попросила мама. — Пусть Рена порадуется.

Колька деревянным голосом, еще не осознавая того, что случилось, прочел:

— «Гр. Пугачеву Николаю, проживающему по ул. Красной, в доме № 71, квартире № 8. Отдел охраны общественного порядка при исполкоме горсовета предлагает вам явиться 30 августа сего года, к 10 часам утра, в УВД по адресу: ул. Станиславского, № 39, комната № 1, для получения грамоты и ценного подарка за оказание помощи в обезвреживании взрывоопасного предмета в районе реки Татарки. Начальник УВД м-р Стукалов»

Вечером Рената рассказала об этом известии дома. Папа очень обрадовался:

— Правильно! Таких пацанов награждать надо. Настоящий мужчина растет! — Потом прищурился и спросил: — Постой, Ренка, а кто мне говорил, что Пугач хулиган и его в милицию посадить надо?

— Ну, пап! Какой ты! — смутилась Рената. — Это когда еще было. Я тогда, ну это… маленькая была. Что ли, я понимала?

— Ладно, Ренка! Все правильно. Только это событие надо как-то отметить. Что бы ему подарить? Ага, вот что! — Папа вытащил из ящика маленькую электрическую дрель и протянул Ренате: — Отнесешь утром Коле. Сама же говорила, что он от нее глаз отвести не мог…

Коля так обрадовался подарку, что позабыл обо всем на свете. Тотчас включил дрель и начал сверлить дырки. И в деревянной табуретке, и в пластмассовой коробке. Хотел просверлить еще толстую стальную задвижку на двери, но тут вмешалась мама:

— А в милицию кто пойдет? Опоздаем…

Когда они втроем вышли из кабинета начальника милиции, Колька попросил: