Норбит, или Туда и обратно - Мэрфи Пэт - Страница 32

– Поработили целую планету? – возмутился Бэйли. – В таком случае, правда на стороне Лупино.

– Ну, это тоже под большим сомнением. У них корабли управляются киборгами, и ходят упорные слухи, что своих пленников они продают трупокрадам.

Бэйли нахмурился. И те, и другие казались ему одинаково отвратительными.

– Ко всему прочему, не забывайте про Большую Расселину, – добавила Лилия.

– Давай не будем об этом говорить, – подала голос Гитана. – Я бы сказала, что от этого облака исходят все неприятности в этом секторе.

Бэйли знал о Большой Расселине, темной пылевой туманности, которая пересекала весь Млечный Путь. Он знал также, что это было просто облако межзвездной пыли. Но он не знал, почему оно приносило несчастье.

– Не волнуйся по пустякам, – успокоила его Роза. – Лучше попробуй вот эти щупальца. По-моему, они великолепны.

Но Бэйли никак не мог успокоиться, особенно после того, как Гитана сообщила о своем решении остаться на Офире.

– Мне нужно заменить вот это, – сказала она, показав на свой левый глаз, – и найти себе новый корабль. Плюс у меня есть планы личного характера.

Это внесло грустную ноту во всеобщий праздник. Вскоре, проводив друзей до космопорта, где уже началась посадка на орбитальный челнок, Гитана попрощалась с ними.

Прощаясь с Бэйли, она дружески похлопала его по спине.

– Удачи тебе. Присматривай вместо меня за «сестрами», хорошо? – Она обвела взглядом остальных. – Помните, начинается Дальний Космос, цивилизованных районов вам на пути уже не встретится. Ко всему нужно быть готовыми. Будьте мудрыми, осторожными и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не залетайте в Большую Расселину.

– Спасибо за советы, – процедила сквозь зубы Захария. – Это так утешительно. Раз уж ты не летишь с нами, давай не будем устраивать долгие проводы. Хватит разговоров. До свиданья!

ГЛАВА 8

Спустя всего два суточных цикла, они покинули Офирскую космическую станцию и направились к «червоточине» Трамплин, которая вела в Ассоциацию созвездий Скорпиона и Кентавра. Офир на экране внешнего обзора становился все меньше, что сильно расстраивало Бэйли: Гитана осталась там, а они оставляли цивилизованные районы космоса за своей спиной, и впереди их ждал сектор, пользующийся дурной репутацией.

Несмотря на плохие предчувствия Бэйли, до Трамплина они долетели без приключений. По пути они миновали множество незначительных планетных систем, но Захария заплатила все полагающиеся дорожные сборы еще на космической станции Офира, и препятствий им никто не чинил.

Киска летела за ними следом, хотя ее никто не заставлял делать это. В секторе Гиад кибернетические организмы рассматривались как мыслящие существа, способные принимать самостоятельные решения. Киска могла бы остаться там, чтобы стать капитаном торгового судна, но она попросила Захарию позволить ей присоединиться к экспедиции. Захария, осознавая, как много опасностей поджидает их впереди, решила взять с собой такой отличный истребитель и его классного пилота. Итак, Киска и XF25 стали членами экспедиции. Иногда они летели рядом с «Одиссеем», иногда их брали на борт в качестве груза.

Бэйли был рад этому. Ему пришлось по душе это безрассудное создание, к тому же без нее он никогда не смог бы сбежать от трупокрадов. Она, в свою очередь, была благодарна норбиту за то, что тот создал ситуацию, позволившую ей совершить побег. Их взаимоуважение стало прочной основой крепкой дружбы. Иногда Бэйли летал вместе с Киской на XF25, просто чтобы составить ей компанию. Он научил ее играть в «Загадай хайку», а она показала ему несколько элементов высшего пилотажа.

Хотя путешествие до Трамплина проходило как нельзя более гладко, Бэйли заметил, что Захария и остальные «сестры» сильно обеспокоены тем, что их ждет впереди. Играя в покер, они все чаще ругались между собой по пустякам, но ни одна из них не решалась поделиться своими тревогами и опасениями.

– Гитана – не единственный человек, побывавший в Дальнем Космосе, – раздраженно заметила Лилия, когда Бэйли упомянул о ней.

– Мы и сами прекрасно справимся, – поддержала ее Маргаритка, но в ее словах промелькнула нотка иронии.

Бэйли нашел прекрасный способ занять свое свободное время: он занялся изучением цифр Древних. Эти знаки были весьма интересной формы. Особенно ему нравилась спираль, служившая символом-заполнителем, пустым местом, в означавшая ноль. Также ему нравилась стрелка-единица. Она придавала такое сильное ощущение движения вперед любому ряду чисел. Он развлекался тем, что учился складывать и вычитать, делить и умножать в двенадцатеричной системе счисления Древних, используя их цифры.

Кроме занятий арифметикой Древних, у Бэйли была еще одна страсть: он часто смотрел на экран внешнего обзора, наблюдая приближение Трамплина. Когда корабль разогнался до околосветовой скорости, цвета и видимое расположение звезд изменились. Вдали показался огромный аккреционный диск и черный шар «червоточины» Трамплин. При огромной массе, примерно в пятьдесят раз превышающей массу Сола, Трамплин был сравнительно небольших размеров (и в этом он походил на черную дыру): его диаметр не превышал сорока миль. Поскольку поблизости не было звезд, воронка засасываемых в "червоточину? газов была куда меньше и бледнее, чем у Броска Камня.

На этот раз Бэйли во время перехода сквозь «червоточину» не спал, а оставался на мостике, рядом с Маргариткой и Захарией, управлявшими «Одиссеем». Навигационный монитор Маргаритки темно-фиолетовым цветом показывал центр подпространственного тоннеля, а вокруг все сияло всеми цветами радуги.

– Неведомые нам явления, – ответила Маргаритка на вопрос Бэйли о том, что означали яркие цвета на экране. – Неведомые силы поддерживают вход в «червоточину» в открытом состоянии, неведомые силы позволяют нам проникнуть в этот подпространственный тоннель, и нас не разносит на атомы от чудовищной гравитации. Мы собираемся лететь вот по этому маршруту. – Она пробежала пальцами по экрану, показывая на участок, окрашенный в сине-зеленый и фиолетовые тона. – Видишь ли, неведомые силы уравновешивают гравитационный эффект «червоточины». Окажись мы вот здесь, и нас разнесло бы в клочья по всей Вселенной, – и она махнула рукой в сторону ярко-красных и оранжевых пятен на экране.

Бэйли решил больше не задавать вопросов. Ему не хотелось знать обо всех вещах, которые могут вдруг пойти не так, поэтому он предпочел не отвлекать навигатора в ответственный момент. Он просто молча смотрел, как звезды вокруг черной сферы заблестели ярче. Такие красивые цвета: нежно-зеленый, темно-синий, бледно-голубой, как будто по черному небосводу кто-то рассыпал изумруды, сапфиры и бриллианты.

– Гравитационная линза, – пояснила Маргаритка, бросив быстрый взгляд на экран. – Притяжение «червоточины» создает сильное поле, влияющее на свет.

Бэйли заворожила открывшаяся перед глазами картина, его сердце колотилось, дыхание стало быстрым и неглубоким. Звезды превратились в яркие молнии, лучезарные полосы, идущие к центру «червоточины».

– Мы уже почти прилетели, – сказала Маргаритка. – Входим в нее.

Цветных полос стало больше, как будто корабль очутился в гигантском калейдоскопе, сверкавшем миллионами переливающихся оттенков. Экрана внешнего обзора озарился яркими огнями, вихрем кружившими вокруг «Одиссея», засасывая его: в черный центр сияющей воронки. Бэйли хотел что-то сказать, но слова комом застряли у него в горле, и прежде чем он смог их высказать, корабль вошел в жерло «червоточины».

В этот момент они были где-то вне обычного пространства и времени. Их вообще нигде не было. Бэйли почувствовал, как у него в кармане сильно завибрировала и загудела лента Мебиуса, как будто она неожиданно включилась и заработала на полную мощность.