Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 10

— Какого черта? Кто вы такой?

— Я? Вы меня не знаете. Я Джо Тодд из Мохавской Компании Охраны и Защиты. Работаем по частной лицензии. Уж вы-то должны знать нашу контору, ваша фирма — наш постоянный клиент. А я дежурю этой ночью.

— Вы? Тогда у вас, наверное, есть ключ от этого замка. Отомкните его, я хочу войти. И спрячьте вашу мортиру.

Он и не подумал сделать ни того, ни другого.

— Я не имею права, мистер Дэвис. Во-первых, у меня нет ключа. А во-вторых, насчет вас мне даны инструкции. Вам не разрешается находиться на территории фабрики. Я должен выставить вас за ворота.

— Не хотите открывать — не надо. Я все равно войду, — ответил я, озираясь в поисках камня, годного на то, чтобы высадить окно.

— Послушайте, мистер Дэвис…

— Да?

— Мне не велено вас пускать и я вас не пущу. Допустим, я плохой стрелок. Допустим, я не буду стрелять вам в живот, как это положено по инструкции, а буду целить по ногам. Но ведь и ноги у вас не железные, а пули у меня разрывные.

Это предупреждение заставило меня пересмотреть свои планы. И не только это: заглянув в окно, я обнаружил, что Фрэнка нет на месте.

Выпроводив меня за ворота, Тодд протянул мне конверт.

— Они велели передать это, если вы придете.

Письмо я прочел уже в кабине грузовика. Вот что там было:

Я дважды перечел письмо, прежде чем до меня дошло, что никакого контракта с нашей фирмой у меня никогда не было и что я, хоть убей, представления не имею о третьем или любом другом параграфе.

На следующий день посыльный принес “мои личные вещи и бумаги” прямо в мотель, где я ночевал в те времена. В посылке я обнаружил свою шляпу, письменный прибор, планшетку, кучу разных книг, мою личную переписку и несколько документов. Ни чертежей Фрэнка, ни записей о нем там не было.

Среди документов попадались довольно любопытные. Мой “контракт”, например — его третий параграф позволял нанимателям выставить меня без предупреждения и даже без обычного выходного пособия. Еще интереснее был седьмой параграф. Он был воплощенным свинством, являл собой крайнюю форму порабощения. В течение пяти лет мне запрещалось работать на кого-либо по своей специальности, ибо фирма сохраняла за собой преимущественное право на мои услуги и в любой момент могла призвать меня обратно. Таким образом, мне оставалось с опрокинутой шля, пой в вытянутой руке идти упрашивать Майлза и Белл дать мне работу. Наверное, для этого мне и вернули шляпу.

Пять долгих лет я не имел права заниматься бытовыми приборами без их разрешения. Я предпочел бы перерезать себе горло,

В пачке были копии всех моих патентов, которые я, оказывается передал фирме: все, относящееся к Горничной, Оконному Вилли и кое-что помельче. (Фрэнк, естественно, там не фигурировал — его я еще не патентовал. Позже я узнал, что с ним стало).

Но я никогда не передавал фирме никаких патентов, не давал даже формального разрешения на использование моих изобретений. Зачем? Фирма была моим детищем и в каких-либо патентных отношениях между мною и ею просто не было нужды.

Три последних документа относились к моим акциям (к тем, которые я еще не успел передать Белл). Еще там был чек, а при нем — счет: мне платили за опцион седьмого параграфа, мне выплачивали “жалованье” за все время работы и за три месяца вперед, меня премировали тысячей долларов “за услуги, оказанные фирме”. Последний пункт, наверное, особенно им нравился.

Перебирая эту удивительную коллекцию, я мало-помалу осознавал, как глупо было не глядя подписывать все, что подсовывала Белл. Подлинность моих подписей сомнений не вызывала.

На следующий день я немного оклемался и решил посоветоваться с адвокатом, достаточно ловким и жадным до денег, чтобы взяться за такое дело. Сначала он не хотел со мною связываться, но потом, посмотрев документы и выслушав детали, уселся поудобнее, заложил пальцы за жилетку и принял обычный для их братии кислый вид.

— Дэн, — сказал он, — я дам вам бесплатный совет.

— Слушаю…

— Не затевайте ничего. Вам не за что зацепиться.

— Но вы же говорили…

— Я помню, что я говорил. Да, они обманули вас. Но как вы это докажете? Они могли выманить все ваши акции, выставить вас без цента за душой и все было бы шито-крыто. А вместо этого они выплатили вам жалованье, да еще положили тысячу сверху, чтобы не к чему было придраться. И уволены вы под вполне благовидным предлогом — несогласие с политикой фирмы.

— Но у меня никогда не было никакого контракта! Я сроду никому не передавал свои патенты!

— Но вот же документы. И вы согласны, что эти подписи — ваши. Кто может свидетельствовать в вашу пользу?

Я призадумался. Никто, пожалуй, кроме меня самого. Даже Джек Шмидт не знал, что творится за забором фабрики. Об этом знал только я… и Белл с Майлзом.

— Теперь — о ваших акциях, — продолжал адвокат. — Здесь, пожалуй, мы найдем зацепку. Если вы…

— Во всей истории это — единственная честная операция. Я действительно подарил ей эти акции.

— Да, но почему? Вы сказали, что это был подарок по случаю помолвки, в ожидании свадьбы. И она, принимая его, знала об этом. Вы можете заставить ее или вступить с вами в брак, или вернуть акции. Прецедент мы встречаем в деле Мак-Налти против Родис. Тогда вы вернете себе контроль над фирмой и вышвырнете их за ворота. Можете вы это доказать?

— Черт побери, не хочу я на ней жениться. Она мне больше не нужна.

— Дело ваше. Но это — единственная зацепка. Есть у вас свидетели или доказательства того, что, принимая акции, она знала о том, что они дарятся ей как вашей будущей жене?

Я повспоминал. Конечно свидетели у меня были… все та же двоица. Майлз и Белл.

— Теперь вам понятно? Ваше слово, против их слова, а на их стороне еще и куча бумаг. Это значит, что вы не только ничего не получите, но к тому же рискуете угодить в психушку с диагнозом: навязчивая идея. Мой вам совет — начинайте работать в другой области или… попытайтесь оспорить некоторые параграфы вашего контракта. Рад вам сообщить, что составлен он небезупречно. Но не пробуйте обвинять их в заговоре. Они выиграют дело, да еще и отберут у вас остальные акции за судебные издержки.

Я так и сделал. В подвале дома, где размещалась адвокатская контора я отыскал бар. Я осел там и заказал кучу выпивки.

Мне хватило времени припомнить все это, пока я добирался к Майлзу. Когда фирма начала приносить прибыль, он арендовал в Сан-Фернандо чудесный коттеджик и перебрался туда вместе с Рикки, предпочитая каждый день ездить на фабрику через пустыню, нежели все время изнывать от убийственной мохавской жары. Я с удовлетворением вспомнил, что Рикки сейчас далеко, в скаутском лагере, на Большом Медвежьем озере. Мне бы не хотелось, чтобы она видела, как я разбираюсь с ее отчимом.

Проезжая через туннель, я задумался. Что делать с сертификатом? Наконец, я решил оставить его где-нибудь, а уж потом — встретиться с Майлзом. Не то, чтобы я ожидал драки или чего-нибудь в этом роде (если, конечно, сам не начну ее), но мысль была хороша. Я теперь был словно кот, которому однажды прищемили в дверях хвост, то есть неизменно осторожным.

Оставить документы в машине? Но если уж мне самому может грозить насилие, то машину и подавно ничего не стоит угнать, хотя бы и на буксире.