Клуб Одиноких Сердец - Манби Крис - Страница 3

Джон Флетт и Дейв Эванс были практически близнецы-братья: обоим чуть за сорок, оба, сраженные кризисом среднего возраста, недавно бросили своих преданных жен с двумя маленькими детьми. «Слишком маленькими, чтобы понимать, что произошло», — заявляли они. Оба красавца нуждались в Руби как в няньке-сиделке, которая станет утешать и баюкать несчастных в этот трудный момент, когда их бывшие жены-акулы норовят подорвать их веру в себя, а заодно и банковский счет. Через полгода больное самолюбие, исцеленное чудом и самой мыслью о том, что они спят с молодой женщиной, взмывает до небес, и Руби, мамочка-наседка, уже больше не нужна. И вот, нацепив модные тряпки и соорудив на башке какую-нибудь дурацкую молодежную прическу, они уже прутся в ночной клуб в поисках сопливых девочек-дурочек.

«Руби, — вздыхала Лу, — ты стала прямо-таки приютом, перевалочным пунктом для разведенных мужиков на их пути от старой жены к новой. Ты готовишь им вкусные обеды (иначе бы они жрали бутерброды и яичницу); ты выслушиваешь их стоны о том, сколько денег уходит на алименты, из-за чего они, бедолаги этакие, не могут позволить себе новую спортивную машину; ты ходишь с ними по магазинам, помогая купить приличную одежду вместо их изъеденных молью благопристойных костюмов, чтобы потом в своих ночных клубах они не выглядели пронафталиненными ископаемыми. И привет — вооруженные беспочвенным сексуальным самосознанием и хорошим вкусом, привитым, между прочим, тобой, они уходят с какой-нибудь девкой».

Руби слушала нравоучения и покорно кивала, будто бы соглашаясь, но на самом деле Лу прекрасно понимала, что с таким же успехом она могла бы доказывать пуделю преимущества ходьбы на задних лапах. Дергай не дергай ее за ошейник — все без толку. Руби вновь потянется на очередной манящий аромат, источником которого непременно окажется кусок дерьма.

Лу и еще человек двести молчаливых сограждан стояли на платформе в ожидании поезда. У пассажиров были безучастные лица и пустые глаза, каждый, уставившись в пространство, размышлял о чем-то своем; Лу — о непростой личной жизни Руби и о причинах ее неудачных романов.

Когда поезд наконец-то подкатил к станции, Лу пихнула под мышку папку с бумагами и мысленно застонала: вагон был набит под завязку, как бочонок с селедкой. Двери открылись, и несколько расплющенных пассажиров буквально вывалились на платформу. Лу сделала глубокий вдох, словно собираясь нырнуть, и ввинтилась в толпу. Пассажиры, уже оккупировавшие вагон, слабо колыхнулись, издав общий невразумительный возглас протеста. Лу, действуя согласно инструкции метрополитена, протиснулась в середину вагона и действительно нашла свободную щелку и поручень, на котором можно было повиснуть.

В течение последних шести лет Лу каждое утро проделывала этот жуткий путь на работу в издательство «Пайпер паблишинг» и достигла небывалой ловкости и обезьяньей цепкости, но когда поезд вдруг затормозил на полном ходу и качнулся, все же не смогла удержаться на своей перекладине и с размаху плюхнулась на колени какому-то солидному господину. Господин уставился на нее свирепым и подозрительным взглядом. Лу быстро поднялась на ноги.

— Извините, — пробормотала она, саркастически поджав губы, — я не нарочно.

Господин осуждающе поцокал языком и злобно уткнулся в свою газету — «Файнэншел таймс», естественно.

«Деловой человек, озабоченный падением индекса Доу-Джонса, — сердито подумала Лу. — Он, разумеется, не замечает нависший над его левым ухом живот сильно беременной женщины». Лу скроила презрительно-значительную гримасу.

Ее гримаса развеселила молодого человека, стоявшего рядом с беременной, и разозлила финансиста, на секунду выглянувшего из-за края газеты. Лу покраснела как рак и, чтобы скрыть смущение, спряталась за свою папку с бумагами, успев заметить лицо незнакомца, который одобрительно подмигнул ей и расплылся в понимающей улыбке.

Сердце Лу бешено заколотилось, дыхание перехватило, а по телу пробежала теплая волна, словно она увидела в толпе того, кого уже давно ждала. На «Кингз-кросс» поезд остановился, и незнакомец вышел из вагона.

Лу вытянула шею, пытаясь получше разглядеть чудесного незнакомца, но перед ней мелькнул лишь его затылок — светлые пушистые волосы, — и все, толпа на платформе поглотила его. Их глаза встретились на долю секунды, но если в наш век радиоуправляемых баллистических ракет Эрос все еще балуется своими легкими стрелами, то Лу знала: только что одна такая вонзилась ей прямо в сердце. Давно позабытый мышечный орган бухал в груди, как будто она только что пробежала марафон. На какой-то безумный, безумный миг Лу подумала… представила, как она выскакивает из вагона и бежит вслед за незнакомцем. Но порыв длился мгновение, не больше…

Лу знала, что если сейчас она выйдет из вагона, то опоздает на работу. Сегодня столько дел: срочные телефонные звонки, гора почты… Нет, что за глупость, у нее нет времени, чтобы бегать за приглянувшимся молодым человеком.

Лу знала: она просто струсила, а работа — всего лишь жалкий предлог, и все же… она прикусила губу и позволила ему уйти. В конце концов, что, собственно, произошло? Он подмигнул. Ну и что? Вполне вероятно, что сразивший ее Эрос пустил стрелу прямо над головой сказочного незнакомца, она просвистела мимо, даже не зацепив его.

Лу, опустив голову, разглядывала носки своих туфель. Да, скорее всего, так оно и было. Но, черт побери, как давно она не испытывала ничего подобного. Лу, как веером, обмахнула папкой разгоряченное лицо.

На следующей остановке газетный Доу-Джонс поднялся, наступил Лу на ногу и стал молча проталкиваться к выходу.

— Ах, извините, — прошипела она вслед финансисту и, показывая на освободившееся место, сказала беременной женщине: — Садитесь, вам нужнее.

— На что это вы намекаете? — спросила женщина злобным голосом.

Лу, уже во второй раз, спряталась за папку с бумагами, поняв, что женщина не беременна. Просто невероятно толстая.

Довольно часто Мартин, Лу и Руби, проводя длинные воскресные вечера в своем любимом баре «Заяц и Гончие Псы», обсуждали тему «подземного флирта». Все трое сошлись на том, что шансы на знакомство в метро практически равны нулю. Во-первых, освещение, от которого все окружающие тебя лица приобретают смертельную бледность. Но, даже если тебе и удастся разглядеть симпатичного человека, ты никогда не сможешь поймать его взгляд. Давно известно, что люди, оказавшись в слишком тесном пространстве, будут смотреть куда угодно, только не на стоящего рядом.

«Какая жалость, — подумала Лу, — сколько романтических историй умерло, так и не начавшись, и все из-за того, что два милых человека оказались слишком близко друг к другу. В иной ситуации они могли бы выпить по стаканчику и поболтать, а здесь, поймав на себе брошенный украдкой взгляд соседа, они принимают его за психа или маньяка. И все оттого, что они находятся в метро. На вечеринке или в клубе они восприняли бы такой взгляд как знак внимания и расположения. Почему люди легко и непринужденно заводят разговор с абсолютно незнакомым человеком, скажем, в баре, но боятся попутчика, так же, как и они, едущего на работу?

Кстати, о барах…»

Благополучно добравшись до своего офиса, Лу уселась за стол, включила компьютер и быстро нашлепала коротенькое письмецо друзьям.

3

У Мартина не было времени читать послание Лу. Он проспал — опять! — и ворвался в офис за несколько секунд до начала совещания. О боже, как он ненавидел эти утренние совещания. Барри Парсонс, сверкая вспотевшей лысиной, будет орать на него за то, что Мартин не выполнил невыполнимого задания, которого ему никто не поручал. По правде говоря, все это было очень далеко от того блестящего будущего, которое рисовалось Мартину в его юношеских мечтах.