Марсианка Подкейн. Космический патруль - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 44

Через несколько секунд серебристая кабина появилась в нижней части второй фермы. Казалось, она медленно ползет вверх; на самом деле она двигалась все быстрее и в верхней части фермы неслась с поразительной скоростью — и исчезла в верхнем строение рядом с ними.

— Девятая группа! — загремел громкоговоритель позади.

— Это меня вызывают, Мэтт, — вздохнул Текс. — Передай маме, что мои последние слова были о ней. А себе возьми мою коллекцию почтовых марок. — Он пожал руку Мэтту и пошел вместе с группой к кабине.

Кандидат, который говорил с ними, с трудом проглотил слюну; Мэтт увидел, как он побледнел. Внезапно он пошел в направлении девятой группы, но не присоединился к ней, а подошел к курсанту, выстраивавшему группу, и что-то сказал ему. Курсант пожал плечами и знаком разрешил отойти в сторону.

Мэтт почувствовал, что не презирает несчастного кандидата, а скорее жалеет его.

Его испытательная группа выстроилась вслед за девятой. Их провели в верхнее здание, и курсант, руководивший группой, объяснил суть теста:

— С его помощью будет подвергнута испытанию способность вашего организма переносить переменное ускорение, свободное падение или невесомость, а также резкие изменения в силе тяжести. Вы начнете с ускорения, создающего силу тяжести, втрое превышающую земную, затем, когда кабина начнет опускаться, тяготение полностью исчезнет кабина будет падать с вершины утеса. В нижней части фермы она скользит вдоль спирали, и ее скорость замедляется, создавая тройную силу тяжести. После остановки кабина перемещается в ту ферму, вдоль которой она будет подниматься. Подъем начнется при ускорении, создающем двойную силу тяжести, после чего подъем замедляется, и кабина останавливается наверху при нормальной силе земного притяжения. На следующем этапе весь цикл повторяется снова, но уже при более высоких величинах ускорения, и так до тех пор, пока не будет выявлена реакция вашего организма. Вопросы?

— Насколько продолжительно будет свободное падение, сэр? — спросил Мэтт.

— Одиннадцать секунд. Мы могли бы увеличить его продолжительность, но для того, чтобы удвоить время свободного падения, требуется высота, превышающая ту, что имеется в нашем распоряжении, в четыре раза. Думаю, и эта высота покажется вам достаточной, — заключил он с мрачной улыбкой.

— Извините, сэр, но что имеется в виду под «выявлением реакции организма»? — послышался чей-то робкий голос.

— Реакция организма может оказаться любой — кровотечение, потеря сознания и тому подобное.

— А это опасно?

— Как вам сказать… Что вообще можно назвать безопасным? — пожал плечами курсант. — Частота вашего пульса, давление крови и другие данные будут передаваться посредством телеметрии на пульт управления. Мы сделаем все, чтобы никто из вас не погиб во время испытаний.

После этого группа последовала вслед за курсантом по коридору, через дверь и внутрь кабины, В ней находились маятниковые сиденья — как и в других машинах, двигающихся с высокой скоростью, — но здесь сиденья отклонялись назад и соответствовали контурам человеческого тела. Кроме того, они были покрыты мягкой обивкой. Кандидаты разместились в сиденьях, пристегнули ремни, и медик закрепил на теле каждого из них датчики, позволяющие передавать на пульт управления телеметрические данные о реакции их организма. Курсант внимательно проверил надежность крепления ремней, затем вышел и вернулся с офицером, который проверил все еще раз. После этого курсант раздал пакеты, прикрепляющиеся ко рту каждого кандидата — чтобы в случае приступа рвоты не обрызгать соседей. Закончив, он спросил:

— Все готовы?

Молчание. Курсант удовлетворенно кивнул, вышел из кабины и закрыл за собой дверь.

Мэтт пожалел, что не остановил его вовремя. Шли секунды, и все оставалось без изменений. Затем кабина как-то наклонилась; на самом деле отклонились сиденья по мере того, как кабина начала набирать скорость.

Затем сиденья вернулись в прежнее положение, но Мэтт почувствовал, насколько тяжелее стало его тело, и понял, что их кружат в центрифуге. Его прижало к спинке сиденья: руки, казалось, налились свинцом, и он не мог пошевелить ими.

Внезапно чувство тяжести исчезло, и тело приподнялось, сдерживаемое пристежными ремнями. Желудок начал куда-то проваливаться. Мэтт судорожно глотнул: завтрак остался на месте. Кто-то закричал: «Мы падаем!» Подобное заявление показалось Мэтту совершенно излишним — это было очевидно.

Он сжал зубы и напрягся, ожидая удара о скалы каньона. Но удара не было, а его желудок по-прежнему старался выскользнуть из тела. Одиннадцать секунд? Да он уже падает дольше! Неужели что-то случилось? Они продолжали падать.

И тут Мэтт почувствовал, что какая-то сила прижимает его к сиденью. Сила тяжести постепенно увеличивалась, пока он не стал таким же тяжелым, как и перед началом падения. Исстрадавшийся желудок содрогался в судорожных спазмах, но сила тяжести, выросшая многократно, удерживала внутри ею содержимое.

Тяжесть исчезла, вернулся нормальный вес. В следующее мгновение кабина будто подпрыгнула, и на мгновение вернулось ощущение невесомости, но по чувство продолжалось всего миг; тут же его тело осело на подушки кресла.

Открылась дверь, и в кабину вошел курсант в сопровождении двух санитаров. Кто-то истерично кричал: «Выпустите меня отсюда! Выпустите меня!». Курсант не обратил внимания на кричавшего и прошел к креслу прямо перед Мэттом. Там он наклонился, расстегнул пристяжные ремни, и санитары вынесли тело юноши. Его откинутая назад голова безжизненно свисала вниз. Затем курсант подошел к истерично кричащему кандидату, отстегнул ремни и сделал шаг в сторону. Юноша встал, пошатнулся и с трудом вышел из кабины.

— Кому сменить санитарный пакет?

Несколько человек подняли руки. Курсант быстро раздал новые пакеты и помог закрепить их. С чувством облегчения Мэтт заметил, что его пакет не нуждается в замене.

— Приготовьтесь к пятикратной силе тяжести, — предупредил курсант и заставил каждого из оставшихся в кабине назвать свои имена. Перекличка еще не закончилась, как один из юношей попытался вскочить, дергая ремни, удерживающие его в кресле. Не прекращая переклички, курсант помог ему расстегнуть ремни и сделал жест в сторону открытой двери, потом вышел вслед за ним. Дверь захлопнулась.

Мэтт почувствовал, как его охватывает невыносимое напряжение. Когда растущая сила тяжести снова придавила его, он даже ощутил какое-то облегчение, но только на мгновение, потому что сразу понял: пятикратное увеличение тяготения намного хуже, чем трехкратное. Грудь сдавило железными тисками, он не мог вздохнуть.

Колоссальное давление исчезло — они снова сорвались вниз, и началось падение. На этот раз измученный желудок не выдержал; Мэтт пожалел, что вообще ел во время завтрака.

И они продолжали падать. Освещение в кабине погасло — и кто-то дико закричал. Падая, сотрясаемый приступами рвоты, Мэтт не сомневался, что освещение вышло из строя в результате катастрофы; на этот раз они уж точно разобьются о скалы каньона. Это, однако, почему-то не казалось важным для Мэтта.

Он погрузился в черный водоворот пятикратной силы тяжести, когда кабина замедлила падение, и Мэтт понял, что уцелел и на этот раз. Эта мысль не принесла облегчения — все его внимание было сконцентрировано на том, чтобы вздохнуть грудью, зажатой в чудовищных тисках. Подъем к вершине утеса — сначала при двукратной силе тяжести, потом при нормальной — показался ему легкой прогулкой, если не считать того момента, когда перед самой остановкой снова на мгновение наступила невесомость и пустой желудок запротестовал.

В кабине вспыхнул свет, и через открывшуюся дверь снова вошел курсант. Его взгляд остановился на юноше, сидевшем рядом с Мэттом. Лицо юноши было залито кровью, струившейся из носа и ушей. Кандидат посмотрел на подошедшего курсанта и махнул рукой, будто уговаривая его отойти.

— Я могу выдержать это, — запротестовал он едва слышно. — Пусть продолжают тесты.