Марсианка Подкейн. Космический патруль - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 31

Ну позвонила бы я ему… а что бы он мог сделать, находясь за триста миллионов километров от нас? Дело кончилось бы тем, что он вконец бы поседел.

Вскоре я успокоилась и сообразила, что в записке Кларка есть какая-то несуразица. Это касалось Герди…

Мы не виделись с нею уже дня два. У нее было неудобное расписание: новеньким крупье достаются не лучшие смены. Но я, кажется, перебросилась с нею парой слов, когда Кларка уже не было, хотя я тогда и подумать не могла, что он вообще не ночевал в отеле.

А дядя Том говорил с Герди как раз перед тем, как мы отправились в коттедж мистера Председателя. Он спросил, не видела ли она Кларка, и она ответила, что не видела.

Получилось так, что мы видели Кларка последними.

Я безо всякого труда связалась с Домом Педро, правда, не с тем, которого встретила в тот вечер, а с Домом Педро этой смены, К этому времени все Домы Педро уже знали, кто такая Подди Фрайз. Это та самая девушка, которую часто видят с мистером Декстером. Он тут же сообщил мне, что смена Герди закончилась полчаса назад и лучше всего позвонить ей в отель, если, конечно, она не пошла по магазинам.

Я уже знала, что в отеле ее нет. Кстати, к этому времени она съехала из «Тангейзера» в гостиницу подешевле. Я оставила на ее автоответчике такую запись, что Герди немедленно свяжется со мной.

Вот и все. Тупик. Звонить было некуда, оставалось только сидеть в номере и ждать дядю Тома, как он мне и приказал.

Что ж, я взяла сумочку, накинула плащ и вышла из номера.

Я успела пройти целых три метра. На моем пути вырос высокий, широкий и мускулистый тип. Я попыталась обойти его, но не тут-то было.

– Не надо, мисс Фрайз, – сказал он. – Ваш дядя приказал никуда вас не выпускать.

Я сунулась в другую сторону и обнаружила, что ноги у него довольно быстрые для такого громилы, а реакция получше моей. Итак, я арестована и сижу в своем номере, словно в узилище, в неволе мрачной, в заточении жестоком. Похоже, дядя Том мне не доверяет.

Я вернулась в номер, закрыла дверь и поразмыслила. Номер был все еще не прибран, грязная посуда от завтрака не убрана. Кое-как преодолев языковый барьер, я втолковала Марии и Марии, что мисс Фрайз крайне неприятно, когда все кому не лень вторгаются в ее комнату и нарушают ее уединение.

Неуклюжий двухэтажный столик-тележка, на котором мне доставили завтрак, все еще стоял у кровати и более всего напоминал город, дочиста разграбленный пиратами.

Я сняла судки с нижней полки, рассовала их, куда возможно, и накрыла столик специальной большой салфеткой – такие применяют, чтобы не оскорблять взоры богатых клиентов видом грязной посуды и объедков.

Потом я взяла трубку внутренней связи и велела немедленно убрать грязную посуду.

Я не очень высокого роста и довольно-таки легкая. Словом, мои сорок девять килограммов и сто пятьдесят сантиметров можно, если постараться, запихать в довольно малый объем. Нижняя полка оказалась темноватой, но можно было потерпеть. Хуже всего, что на ней была лужица соуса, которую я впопыхах не заметила.

Распоряжения дяди Тома (или мистера Куны) выполнялись неукоснительно. Обычно тележку с посудой увозит бой из посудомойки, но на этот раз явились обе Марии и отвезли столик к служебному лифту. Попутно я узнала кое-что интересное, но не слишком удивительное. Одна Мария сказала что-то по-португальски, а вторая ответила на чистейшем орто: «Наверное, в ванне полощется, обормотка ленивая».

Я решила ничего не дарить ей ни к Рождеству, ни ко дню рождения.

Внизу кто-то выкатил меня из лифта и задвинул в угол. Я чуть подождала и выбралась из моего экипажа. Мойщик в грязном переднике так и застыл от удивления. Я сказала «о бригадо», сунула ему два кредита и гордо вышла через служебный вход. Через две минуты я уже садилась в такси.

Сейчас я еду в такси к Южным Воротам и диктую на магнитофон, чтобы не обгрызть себе ногти до локтей. Чувствую я себя прекрасно, хотя и нервничаю немного. Действовать лучше, чем ждать. Ничего страшного со мной не случится, а вот неведение вполне способно свести с ума.

Кассета кончается. Я поставлю новую, а эту отошлю от Южных Ворот дяде Тому. Может быть, стоило оставить записку, но и кассета сойдет. Удачи мне.

13

Теперь я не могу пожаловаться, что не видела фей. Они и в самом деле очень симпатичны, но я не буду горевать, если никогда больше их не увижу.

Отважно ринувшись в гущу событий, я преодолела огромные трудности и смело…

Все было совсем не так. Я вляпалась. По самые уши. Сижу неизвестно в какой глуши, а в моей комнате нет ни одного окна, только дверь. Но от двери мало толку: над ней на жердочке сидит фея. Она довольно красива, ее зеленый мех сильно напоминает балетную пачку. Она не совсем похожа на миниатюрного человека с крыльями, но говорят, что чем дольше они живут с людьми, тем больше походят на людей. Уголки глаз у нее приподняты кверху, как у кошки, время от времени она улыбается.

Я назвала ее Титанией: произнести ее настоящее имя выше моих сил. Она знает несколько слов на орто. Совсем немного, но ее маленький мозг просто не может вместить больше. Мозга у нее, кстати сказать, лишь вдвое больше, чем у кошки. Другими словами, она – идиот, пытающийся сдать экзамен на кретина, но без особого успеха.

Почти все время она просто сидит на своей жердочке и нянчит детеныша – он величиной с котенка, но гораздо симпатичнее. Я зову его Ариэлем, хотя не знаю, какого он пола.

Насчет Титании я тоже не уверена: говорят, что выкармливанием у фей занимаются и самки и самцы. Они не млекопитающие, так что назвать это выкармливанием можно лишь условно. Ариэль еще не умеет летать, и Титания учит его: швыряет в воздух. Он кое-как планирует на пол, лежит и пищит, пока она не спустится с жердочки и не заберет его.

А вот что делаю я:

а) думаю;

б) надиктовываю свой дневник;

в) налаживаю отношения с Титанией (она уже позволяет мне поднимать Ариэля с пола и передавать ей, малыш ничуть не боится меня);

г) постепенно прихожу к выводу, что мое вынужденное безделье затянулось.

Я могу ходить по комнате и делать все, что мне угодно, но к двери подходить не решаюсь. Как вы думаете, почему?

Сдаетесь? Потому что феи – плотоядные существа, и у них очень острые зубы и когти. Я уже заработала укус и две глубокие царапины на левой руке. Они саднят и заживать не собираются. Стоит мне приблизиться к двери, Титания мигом спикирует на меня. Во всех прочих случаях она довольно дружелюбна.

В чисто физическом смысле мне не на что жаловаться.

Несколько раз в «день» приходит абориген и приносит полный поднос весьма недурной еды. Я при этом отворачиваюсь: во-первых, венерианцы слишком похожи на людей, а во-вторых, чем больше на них смотришь, тем хуже для желудка. Вы, конечно, видели их на фотографиях, но они не могут передать запаха из вялого слюнявого рта. Здорово похоже, что это создание долго лежало мертвым, а потом его оживили при помощи какого-то грязного колдовства.

Я называю его Булавоголовым, и это еще комплимент.

Кстати, насчет его пола не может быть никаких сомнений. От такого красавчика любая… бегом бы убежала в монастырь.

Я ем, то что мне приносят, потому что совершенно уверена, что готовит не он. А та, на кого я думаю, должна быть отличной поварихой.

Здесь мне придется вернуться немного назад.

– Лучше дайте мне сразу две, – сказала я продавцу. – Там, куда я собираюсь, очень темно.

Он удивленно посмотрел на меня, и я повторила пароль.

Через несколько минут я уже летела в аэромобиле куда-то за город. Машина петляла, – закладывала широкие виражи, вокруг был сплошной туман, и я совершенно потеряла ориентацию.

Знаю только, что место это в двух часах полета от Венусбурга, и что рядом расположена небольшая колония фей. Перед самой посадкой я увидела, как они летают, и так засмотрелась, что даже не заметила никаких ориентиров. Впрочем, это бы не помогло…