Марсианка Подкейн. Космический патруль - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 14

Наконец они ушли поднабраться сил для второго завтрака.

Я вскочила, переоделась в спортивный костюм и понеслась в зал, чтобы как следует измотаться и никого не покалечить.

Там я встретила Кларка и сказала ему ровно столько, сколько было нужно. А может быть, слишком много.

7

Мистер Суваннавонг сказал, что в любой момент мы можем встретить радиационный шторм, и что сегодня у нас будет учебная тревога, для практики, так сказать. Станция солнечной погоды на Меркурии сообщила, что наступает сезон вспышек. Предупреждены все корабли и обитаемые спутники. Предполагают, что сезон вспышек продлится около…

ХОП! Учебная тревога застала меня на середине фразы.

Потренировались, и Капитан застращал всех до дрожи. Кое-кто хотел наплевать на тревогу – их приволокли члены команды, облаченные в тяжелые скафандры. Приволокли и Кларка. Его выудили последним, и Капитан Дарлинг публично отчитал его (выговор был шедевром ораторского искусства), а под конец пообещал, что, если в следующий раз Кларк не окажется в убежище первым, он безвылазно проведет там весь остаток рейса.

Кларк выслушал все это с обычной своей деревянной физиономией, но его, похоже, проняло. Уверена, что и на прочих пассажиров речь произвела должное впечатление. От таких словес за двадцать шагов волосы дыбом встают. Похоже, что именно для прочих она и предназначалась.

Потом Капитан заговорил тоном терпеливого учителя и простыми словами объяснил, почему нужно бежать в убежище сразу же, даже если принимаешь в это время ванну, и почему все будут в безопасности, если выполнят инструкцию.

Он сказал, что во время вспышек возникает излучение, очень похожее на рентген. («И кое-что еще», – подумалось мне.) Такое излучение всегда присутствует в космосе, но вспышки делают его в 1000, а то и в 10000 раз интенсивнее «нормального», а поскольку мы пересекли орбиту Земли, это, мягко выражаясь, не подарок: незащищенного человека убивает быстрее, чем пуля в затылок.

Потом он рассказал, почему мы обходимся без брони в 10000 раз толще нашей. Действует принцип каскада: внешний корпус поглощает более 90% любого излучения; следом идет «кессон» (грузовые отсеки и баки с водой) – он задерживает еще немного. Потом идет внутренний корпус – цилиндр, в котором расположены каюты первого класса.

Во всех обычных случаях такой защиты хватает – уровень радиации в каютах ниже, чем у нас на Марсе, ниже, чем на Земле, особенно в горах. (Интересно будет посмотреть на земные горы.)

Но вот в один прекрасный день на вас обрушивается отнюдь не прекрасный солнечный шторм, и уровень радиации увеличивается в 10000 раз. Можно во сне получить смертельную дозу и проснуться лишь на том свете.

Волноваться, однако, не стоит. Убежище находится в самом центре корабля, под защитой еще четырех корпусов и каждый задерживает свыше 90%, того, что пропускает предыдущий.

Примерно так:

10000

1000 (после первого корпуса)

100 (после второго корпуса)

10 (после третьего корпуса)

1 (после четвертого, внутри убежища)

На самом же деле защита гораздо лучше, и во время солнечного шторма в убежище безопаснее, чем в Марсополисе.

Единственное (зато большое) неудобство – убежище немногим больше рубки и пассажиры плюс команда теснятся в нем, как щенки в корзине. Мое место – ячейка чуть подлиннее, чем я сама, шириной в полметра и еще полметра в высоту. С обеих сторон торчат локти соседей. Я не страдаю клаустрофобией, но даже в гробу, наверное, просторнее.

Паек – сплошные консервы, НЗ на всякий случай, а средства личной гигиены иначе как ужасными не назовешь. Молю бога, чтобы это был просто солнечный шквал, за которым обычно следует хорошая «погода». Если нам суждено сидеть в убежище до Венеры, чудесное путешествие обернется кошмаром.

Капитан закончил так:

– Может быть, мы получим предупреждение со станции «Гермес» минут за пять или десять. Но это вовсе не значит, что вы будете добираться до убежища пять минут. Как только прозвучит сигнал тревоги, НЕМЕДЛЕННО БЕГИТЕ В УБЕЖИЩЕ. Со всех ног. Если вы раздеты, позаботьтесь прихватить что-нибудь, а одеваться будете уже здесь. Если вы задержитесь хоть на секунду, вы можете погибнуть.

Члены команды после сигнала обыщут всю пассажирскую зону. У них приказ – силой тащить в убежище любого, кто шевелится недостаточно быстро. Они не будут церемониться, я разрешаю им бить, пинать и волочь по полу.

И последнее. Кое-кто из вас пренебрегает личными счетчиками облучения. Закон позволяет мне наложить за это крупный штраф. Обычно я смотрю на это сквозь пальцы – здоровье ваше, не мое. Но сейчас счетчики обязательны. Всем вам раздадут новые счетчики, старые нужно сдать врачу. Он занесет данные в ваши карточки.

Потом он скомандовал отбой и мы, потные и взъерошенные (я, во всяком случае), пошли в пассажирскую зону. Едва я начала умываться, как СНОВА прозвучал сигнал тревоги, и я пронеслась через четыре палубы со скоростью перепуганной кошки.

На финиш я пришла лишь второй, хотя и с минимальным разрывом: на полпути меня обогнал Кларк.

Это была очередная тренировка. На этот раз все уложились в четыре минуты, и Капитан остался доволен.

До сих пор я спала голышом, но отныне буду надевать пижаму, а рядом класть халат. Конечно, Капитан Дарлинг – душка, но слов на ветер не бросает. Не стоит изображать леди Годиву [леди Годива, графиня Ковентри, проехала по улицам города обнаженной, чтобы избавить подданных от непосильных податей, наложенных ее супругом], тем более что на корабле нет ни одной лошади.

Нынче за обедом не было ни миссис Роуйер, ни миссис Гарсиа, хотя во время тревог они проявляли изумительную прыть. И в холле после обеда их не было; каюты их заперты, и я видела, как от миссис Гарсиа выходил врач.

Забавно. Не отравил же их Кларк, в самом деле. А может, и отравил. Самого его я спросить не решаюсь, боюсь ответа.

Узнавать что-либо у врача значило привлечь внимание к семье Фрайз. Хорошо бы уметь видеть сквозь стены, если такое, вообще, возможно.

Надеюсь, таланты Кларка не проявились здесь в полной мере. Конечно, я по-прежнему зла на этих двух… потому что во всех пакостях, которые они изрыгали, ровно столько правды, чтобы разозлить. У меня действительно смешанная кровь.

Кое– кому это может не нравиться, но на Марсе это в порядке вещей. Среди моих предков есть ссыльные, я никогда этого не скрывала. Но ссыльный -не обязательно преступник. Было время, когда на Земле заправляли политические комиссары, а Марс служил исправительной колонией для инакомыслящих. Это все знают, и стыдиться тут нечего.

Людей ссылали на Марс по политическим мотивам. Что же в этом страшного?

Потом на Марс прибыли колонисты, их было раз в пятьдесят больше, чем ссыльных, и каждый из них отбирался тщательнее, чем невеста выбирает подвенечное платье. Только намного научнее. И наконец, после нашей Революции, мы отменили все препоны для въезда и рады приветствовать любого человека, нормального физически и умственно.

Я не стыжусь ни своих предков, ни своего народа, какого бы цвета ни была их кожа и как бы они ни попали на Марс. Я горжусь ими. И меня бесит, если кто-то над ними издевается.

Кстати, ручаюсь головой, что эти две грымзы не получили бы вида на жительство даже при нынешней политике открытых дверей. Они слабоумные.

Я все же надеюсь, что Кларк не хватил через край. Я бы не хотела, чтобы он провел всю свою жизнь на Титане. Люблю я этого бандита.

Немного.

8

Не миновал нас этот шторм. Правда, шторм был дохленький: радиация всего в 1500 раз превысила нормальную для этих мест – мы сейчас в 0,8 астрономической единицы от Солнца, то есть примерно в 120 миллионах километров, если пользоваться более наглядными мерами. Мистер Суваннавонг сказал, что хватило бы перевести пассажиров первого класса на палубу второго. Конечно, это было бы удобнее, чем запихивать всех, кто есть на корабле, в этот мавзолей абсолютной безопасности.