Смерть Артура - Мэлори Томас - Страница 25

После того обернулся он против второго рыцаря, который был жестоко ранен. Но тот, увидев его страшный удар, не пожелал с ним драться, а упал на колени, говоря:

— Берите эту даму, мою сестру, если такой вам назначен подвиг, но заклинаю вас, как есть вы истинный рыцарь, не подвергайте ее ни позору, ни насилию.

— Что? — удивился король Пелинор. — Вы не будете за нее драться?

— Нет, — отвечал тот рыцарь, — не буду драться со столь доблестным рыцарем, как вы.

— Ну что ж, — сказал король Пелинор, — даю вам слово, что она не испытает от меня насилия, как есть я истинный рыцарь. Но теперь мне надобен конь, — продолжал король Пелинор. — Возьму я коня Онтлака.

— Сэр, в том не будет вам нужды, — сказал ему рыцарь, — я подарю вам такого коня, какой придется вам по нраву, а сейчас вы переночуйте у меня, ведь ночь уже близка.

— Я охотно останусь у вас на ночь, — отвечал Пелинор.

И принял его рыцарь с радушием, угощал всем, что было у него лучшего, запивали они ужин добрым вином и славно отдохнули в ту ночь.

А утром выслушал Пелинор молитву, потом позавтракал. И подвели ему доброго гнедого скакуна, уже под его седлом.

— Как же мне называть вас? — спросил его рыцарь. — Ведь в вашей власти моя сестра, вы посланы были за нею на рыцарский подвиг.

— Сэр, я отвечу вам: мое имя — Пелинор, король Островов и рыцарь Круглого Стола.

— Радуюсь я, — сказал рыцарь, — что столь славный рыцарь покровительствует моей сестре.

— А как ваше имя? — спросил король Пелинор. — Прошу вас, скажите мне его.

— Сэр, мое имя — Мелиот Логрский, а эта дама, двоюродная сестра моя, носит имя Ниневы. А там, в шатре, находится мой названый брат, добрый рыцарь по имени Бриан-Островитянин, он ни за что не сделает никому зла и драться ни с кем не станет, если только его не принудить.

— Да, удивительно, — сказал король Пелинор, — ведь он не вступил в поединок со мною.

— Сэр, он не станет биться ни с кем, если только его не вызовут на поединок.

— Прошу вас, привезите его ко двору в ближайшее время, — сказал король Пелинор.

— Сэр, мы прибудем оба.

— Вы будете приняты с радушием при дворе короля Артура, — сказал король Пелинор, — и щедро вознаграждены.

С тем они расстались, и он поехал с дамой в Камелот.

Но в долине, по которой они скакали, было много камней, и конь дамы споткнулся и сбросил ее. Она жестоко разбила себе руку, так что от боли едва не лишилась чувств.

— Увы! — вскричала дама, — я вывихнула себе плечо и потому должна остановиться, ибо дальше ехать не могу.

— Что ж, остановимся, — сказал король Пелинор.

Он спешился под деревом, где росла сочная трава, поставил там своего коня, а сам лег под деревом отдохнуть и проспал до самого вечера. Когда проснулся он, то хотел было скакать дальше, но дама сказала ему:

— Теперь что вперед ехать, что назад — все равно не видно, ведь уже совсем стемнело.

И они остались там и устроились на ночлег. И король Пелинор снял с себя доспехи.

Вдруг перед самой полуночью слышат они конский топ.

— Ничего не говорите и не двигайтесь, — сказал король Пелинор, — мы тогда услышим вести о разных приключениях.

И с тем облачился он в доспехи.

Вот прямо возле них съехались два рыцаря, один ехал из Камелота, другой же держал путь с севера. Поздоровались они и стали друг у друга спрашивать.

— Какие вести из Камелота? — спрашивает один.

— Клянусь головой, — второй отвечает, — был я там, видел двор короля Артура, и там собралось рыцарское братство, которое ничто не нарушит, ведь с Артуром чуть не весь мир, ибо у него цвет рыцарства. Для того и скачу я теперь на север — чтобы рассказать вождям нашим о великом боевом товариществе, что сплотилось вокруг короля Артура.

— Ну, — сказал тут первый рыцарь, — против этого везу я с собой надежное средство; сильнейший яд, о каком только слышали на земле. С ним поспешаю я в Камелот, ибо там у нас есть друг среди приближенных короля, и он отравит короля Артура — так он поклялся нашим вождям и получил за это вперед большое вознаграждение. — Остерегайтесь Мерлина, — посоветовал ему второй рыцарь, — ибо ему все известно через дьявольские чары.

— Ну, этим-то меня не остановишь, — отозвался тот; и расстались они и поскакали каждый в свою сторону.

А король Пелинор сразу собрался и снова пустился со своей дамою в путь к Камелоту. Когда подъехали они к ручью, у которого видел он на том пути девицу и раненого рыцаря, оказалось, что рыцаря и его даму пожрали львы или иные дикие звери, остались от них лишь головы; и сильно он опечалился и пролил горькие слезы, говоря: — Увы, ее жизнь мог бы я спасти, но я слишком спешил исполнить назначенный мне подвиг и не остановился.

— Зачем же горевать так? — спросила его дама.

— Не знаю, — отвечал король Пелинор. — Сердце мое разрывается из-за смерти той, что лежит вон там, ибо она была прекрасна собой и молода. — Тогда послушайтесь моего совета: подберите останки рыцаря и распорядитесь, чтобы его похоронили близ жилища отшельника; а голову дамы возьмите с собой к королю Артуру.

И король Пелинор положил мертвого рыцаря на свой щит, перенес его к жилищу отшельника и поручил его попечению тело, а также распорядился, чтобы была прочитана молитва за упокой его души — А за труды возьмите себе его доспехи.[50]

— Все будет сделано, — сказал отшельник, — как держать. мне ответ перед Господом Богом.

На том они с ним расстались и возвратились туда, где лежала голова девушки с прекрасными золотыми волосами. И снова при взгляде на нее сжалось горько сердце короля Пелинора, ибо прилепилась душа его к этому лицу.

Вот к полудню прибыли они в Камелот, и король с королевой очень обрадовались его приезду. И ведено ему было, поклявшись на Четырех Евангелиях, рассказать всю правду о том, как он ездил, с самого начала и до конца.

— Ах, король Пелинор, — сказала королева Гвиневера, — велика ваша вина, что не спасли вы жизнь той дамы.

— Госпожа, — отвечал король Пелинор, — всего больше вина на том, кто собственную жизнь не спас, хотя мог. Но да не вызову я немилость вашу — я так стремился исполнить возложенный на меня подвиг, что не в силах был задержаться, и теперь горюю о том и буду горевать до конца дней моих.

— Да и как же не горевать вам столь жестоко, — сказал тут Мерлин. — Ведь эта девушка была ваша родная дочь, рожденная владетельницей Рульской, а рыцарь тот мертвый был ее возлюбленным, с которым должна она была обвенчаться, и был он юноша добрый, славный рыцарь и показал бы себя доблестным мужем. Он ехал ко двору Артура, имя же ему — Милес Ландский. На него напал с тыла и копьем его насмерть поразил некий рыцарь по имени Лорейн Свирепый, рыцарь коварный и трусливый. А она от великой горести и печали зарезалась его мечом. Звали же ее — Алина. Теперь за то, что вы не остановились и не оказали ей помощи, доживете вы до такого дня, когда лучший ваш друг предаст вас, попавшего в злейшую беду, какую только случится вам изведать. За этот ваш проступок судил вам Бог, что покинет вас в беде тот, на кого вы будете полагаться более, чем на кого-либо еще на свете, что оставит он вас и вы примете так свою погибель.

— Мне печально слышать, — сказал король Пелинор, — что таков мой удел. Но ведь Бог еще может изменить судьбу.

И вот когда завершен был подвиг сэра Гавейна, которому было назначено добыть белого оленя, и подвиг сэра Тора, Пелинорова сына, добывшего белую собаку, и подвиг короля Пелинора, отыскавшего даму, увезенную насильно рыцарем, — тогда собрал у себя король Артур всех рыцарей и оделил их дарами и землями; и наставил он их никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит, — иначе утратят они навечно добрую славу и покровительство короля Артура; а также всегда заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов, защищать их права и никогда не учинять над ними насилия под страхом смерти. И еще наставлял их Артур, чтобы ни один из них не подымал оружия для несправедливой войны — ни ради славы и ни за какие богатства земные. И в том поклялись ему все рыцари Круглого Стола, и молодые и старые. И с тех пор каждый год повторяли они свою клятву в день великого праздника Пятидесятницы.