Золотой торквес - Мэй Джулиан - Страница 27

Раймо только голову повесил. Он сбросил килограммов пятнадцать. Его прежде пышущее здоровьем лицо покрылось морщинами и осунулось, белобрысые волосы торчали сосульками из-под легкомысленной шапочки, а на некогда могучем теле свободно болтался костюм в стиле итальянского Возрождения с буфами на узких рукавах и гульфиком на панталонах. Казалось, он вовсе не обиделся на смех викинга, а, молитвенно сложив ладони, бухнулся в ноги своему пройдошистому приятелю.

— Ради Бога, Эйк, спаси меня! Ты ведь все можешь! Я же вижу, как этот сучий город ест у тебя с ладони!

В целительстве Эйкен был не силен, однако сосредоточился, пытаясь сделать все, что в его силах, для истерзанного разума. На них начали оглядываться тану, участвующие в состязаниях, поэтому Эйкен вытащил беднягу в коридор. Стейн поплелся за ними, обсасывая косточку.

— Кидают меня друг дружке, словно мяч! — причитал Раймо. — Их тут чертова прорва, этих баб, и ни одна родить не может. Всех серебряных уже перепробовали, и серых тоже. Чуть мужик им приглянулся — сразу тянут в постель! А если не набьешь их поганую утробу, они тебе такое устроят… Ох, Эйк, ради Бога! Ты ведь знаешь, что они могут сотворить с тем, на кого напялили этот сволочной торквес!

Эйкен знал. Он быстро пробежался по лабиринту заезженного, выхолощенного мозга, отключил цепи боли, задействовал успокоительную систему, способную принести временное облегчение. Когда дело станет совсем плохо, Раймо сможет ею защититься и немного восстановить силы. Его искаженное мукой лицо слегка порозовело.

— Не допускай их до меня, Эйк! — взмолился бывший лесоруб. — Мы ведь с тобой были не разлей вода! Не давай этим сукам затрахать меня до смерти.

В глубине коридора послышались громкие голоса и смех. Шесть высоких нимф неземной красоты с длинными белокурыми волосами, в радужных шифоновых платьях, усыпанных драгоценностями, устремились к финну с веселыми возгласами.

— Наконец-то мы тебя нашли, плутишка!

— Раймо, прелесть наша, почему ты нас покинул?

— Придется его наказать!

— А знаете, сестрички, кто вот тот, высокий? Это Стейн! Давайте и его прихватим!

Благоуханное дуновение совместной принудительной силы, сопровождаемое смешками и непристойными жестами, подействовало на Эйкена и викинга, несмотря на воздвигнутые психологические барьеры.

Простонав напоследок: «Эйк, защити меня от них!» — Раймо исчез, увлекаемый белокурыми бестиями.

— Чертовки! — пробормотал Стейн.

Эйкена передернуло.

— Там, в нашем добром старом Содружестве, я бы над ним только посмеялся, но здесь… Ты не поверишь, что делается в его мозгу! Это хуже смерти! Где бедняге с ними справиться!

— Ему бы у тебя поучиться, — заметил Стейн.

По трибунам пронесся голос лорда Меченосца:

— Эйкен Драм приглашается продемонстрировать свое искусство перед королем и знатью Мюрии!

— Ну, я пошел! — Лицо плута вмиг посерьезнело. — Если меня пригвоздят, Мейвар покажет тебе, где спрятана Сьюки.

— Не поддавайся им, малыш! — напутствовал его викинг.

— Во славу и забаву Ваших Королевских Величеств выступает носитель золотого торквеса, кандидат от Гильдии Экстрасенсов, возглавляемой нашей достопочтенной леди Мейвар Создательницей Королей!

Вскочив на черного монстра, Эйкен поехал выполнять свой долг. Его встретили почти такой же бурной овацией, как и Стратега.

Сам Ноданн стоял у основания лестницы с непокрытой головой и выражением благосклонности на прекрасном лице. Когда приветственный гром трибун стих, он провозгласил:

— Многоуважаемая патронесса Эйкена Драма немало порассказала нам о его выдающихся метапсихических способностях. Но сейчас мы намерены испытать другие качества кандидата, отличающие всех наших товарищей по оружию: отвагу, решимость, ловкость. Покажи, на что ты годен, Эйкен, при встрече с противником, которого я для тебя выбрал… Имя его — Фобосук — упомянуто в древних сагах Гории. Большинство его сородичей вымерло почти пятьдесят миллионов лет тому назад. Но несколько особей сохранилось в болотах реки Лаар, чуть южнее моего родного города. Я усмирил его силой своего ума и доставил в столицу. Но тебя я призываю не нарушать правил нашего спорта! В схватке с врагом у нас не разрешается использовать мозговые приемы. Твое оружие — физическая сила, мужество, врожденная хитрость. Если ты нарушишь предписания, наш благородный гнев падет на твою голову.

В публике прокатился глухой рокот. Противоречивые чувства охватили окружающих и передались маленькой фигурке в золотых доспехах; были среди них враждебность, презрение, страх, но в основном…

«Черт меня побери, — подумал Эйкен, — большинство желает мне победы!»

Ноданн закончил свои наставления, и король подал сигнал к началу. Эйкен направил иноходца к центру арены. В одной руке у него было зажато копье, другой он повторил Стратегу жест, изображенный на знамени, после чего поприветствовал сидящих в королевской ложе и всю публику.

Раздался дружный рев. Тяжелое заграждение арены растворилось во всю ширь, открыв темный зияющий проем. Последовала голосовая и мысленная команда Ноданна:

— Фобосук, выходи!

Дракон вырвался на арену, остановился посреди поля, разинул пасть и зашипел.

Зрители отозвались смешанным воплем восторга и ужаса: такая диковинка впервые появилась на арене Мюрии. Фобосук напоминал чудовищного крокодила. Череп его достигал двух метров в длину, а зубы, оскаленные в разверстой голубовато-серой пасти, были размером с огромные бананы. Мощное туловище вытянулось по арене метров на пятнадцать; спинной хребет покрывали остроконечные костяные щитки. Безудержная фантазия Стратега добавила к бледно-зеленому с черными полосами окрасу геральдические розовые и золотистые узоры Гильдии Психокинетиков.

При виде черного скакуна Фобосук не утратил своего сардонического спокойствия: некоторое время он лишь слегка притопывал по песку кривыми лапами и глядел по-кошачьи прищуренными глазками. Но вскоре вопли толпы, яркое освещение и болезненный умственный посыл Ноданна разъярили его, и зверь стал озираться, намечая жертву. Затем он хлестнул зубчатым хвостом, выпустил ядовитые мускусные пары из своих клоачных желез и судорожным галопом устремился к ближайшей мишени.

На шотландской планете Далриаде, где родился и вырос Эйкен Драм, крокодилов никогда не видывали: экологи явно сочли данную рептилию излишней для местной фауны. Так что Эйкен, увидев перед собой дракона, способного бегать, подобно скаковой лошади, едва не наложил в штаны. Однако порядок состязаний требовал, чтобы противники встречались лицом к лицу, потому коротышка волей-неволей сжал покрепче копье и, забыв о необходимости сообразовываться с доводами рассудка, что было силы всадил шпоры в широкие бока халикотерия.

Тот издал вопль ужаса и вмиг сбросил наездника. А сам пустился спасать свою шкуру в противоположный конец арены. Молодой человек в доспехах с золотым подбоем вскочил на ноги, подхватил копье и смазал пятки, к вящему удовольствию настигающего его Фобосука.

Мгновенное оцепенение сменилось свистом и ободряющими возгласами. Небеса сопроводили этот рев своей фанфаронадой, вдохновившей чудовище на не менее громовой ответ. Его гигантская пасть оставалась закрытой, дабы не мешать ему гоняться за Эйкеном с одного конца арены на другой. Тем временем судьи, клоуны, укротители, рамапитеки, вывозившие навоз, рыцари тану в латах с алмазной огранкой, высокопоставленные чиновники и прочие карабкались по головам друг друга, опасаясь, как бы крокодильи клыки ненароком их не зацепили.

Добежав до лестницы перед королевской ложей, где стояли Ноданн, Тагал и другие благородные наблюдатели, напоминая высеченные из драгоценного камня шахматные фигуры, Эйкен резко повернул вспять и короткими зигзагами понесся к центру арены, а метрах в трех за ним прыгал уже слегка запыхавшийся Фобосук. Метнув на бегу копье так, что оно вонзилось острием в землю, Эйкен подпрыгнул, ухватился за него, как за шест, и золотой ракетой взмыл в воздух. Приземлился он как раз позади Фобосука.