Враг - Мэй Джулиан - Страница 98

— Значит, ты освоил всю методику? — спросил король. — Это же крайне важно!

Хаген глотнул — видно было, что он очень волнуется.

— Это устройство — ЦГ — может работать только по заданной программе и способно увеличивать мощность всего лишь одной метаоперации. При выполнении d-перехода церебральный генератор замкнут исключительно на создание и поддержание необходимой напряженности ипсилон-поля. Когда отец занимался исследованиями далеких звезд, генератор работал по программе увеличения дальности визуального проникновения.

— А когда вошел в ваше ментальное объединение с Фелицией, ЦГ увеличил силу сокрушающего удара?

— Точно, — кивнул Хаген. — Скажем, он настраивается на выполнение той или иной задачи. В этот момент вживленные в его тело электроды накаляются добела — то есть мощность увеличивается многократно. Другие же метаспособности в этот момент как бы уходят в тень. Он может их подключить, но только на уровне своих собственных метавозможностей. Дополнительная энергия идет только по одному каналу.

— Очень хорошо, — задумчиво произнес Эйкен. — Я больше всего опасался, как бы он не воспользовался генератором и не зажал нас у Черной Скалы в психокинетические тиски.

— Это исключено. — Хаген слегка улыбнулся. — Он не сможет этого сделать, пока не научится транспортировать через подпространство весь церебральный генератор. Целиком, — а он весит около десяти тонн.

— Значит, у нас есть время, — пожевал губами Эйкен. — Что ж, думаю, есть смысл встретиться с Марком и послушать, что он скажет. Если у него не будет подпитки дополнительной энергией, у меня появится шанс.

— И вы сможете его угробить? — тихо спросил Хаген.

— Нет! — вскрикнула Клу.

Элизабет вступила в разговор:

— Все присутствующие должны дать слово, что не будут предпринимать никаких агрессивных действий. При этом вы должны позволить мне исследовать ваши мозги. На всякий случай. Я должна быть уверена, что никакая шальная мысль не закрепилась в вашем сознании.

Клу согласилась сразу. Хаген поколебался, потом кивнул.

Элизабет вопросительно взглянула на Эйкена. Тот сидел нахохлившись, смешно вздернув брови. На взгляд великой целительницы он не ответил — сказал в пространство, как бы размышляя вслух:

— Стоило бы захватить его в ментальные тиски — это вполне возможно. Сколько проблем было бы сразу решено!..

— Я жду твоего ответа, — потребовала Элизабет. — Открой сознание…

Эйкен зло посмотрел на гостью.

— Я могу пообещать, я могу даже повернуть дело таким образом, что ты и с помощью телепатического зонда не обнаружишь ничего подозрительного, а потом переменю решение… Что ты знаешь обо мне?

— Все! — коротко ответила Элизабет.

Коротышка пожал плечами.

— Когда мы отправимся на Черную Скалу? — ворчливо поинтересовался он.

— Завтра? Ты можешь попросить Минанана отнести нас туда? Я не испытываю никакого желания тратить свои силы на это предприятие. У меня их и так не много.

На другой оконечности Франции времен плиоцена — буря прошла здесь много часов назад — на балконе второго этажа уютного охотничьего домика, приткнувшегося в огромной темной базальтовой глыбе, называемой Черная Скала, сидели Марк Ремилард и брат Анатолий. Пили «Мартель» и рассуждали о телеологических проблемах вменяемости и бессознательных мотиваций человеческой деятельности. Разговор был настолько захватывающим, что Марк, улучив момент, лишь на секунду отвлекся, чтобы осмотреть «Кулликки», проверил курс, проложенный Уолтером Саастамойненом, и тут же вернулся назад. Проблема взаимоотношений вменяемости и внутренних мотиваций являлась ядром, по их общему мнению, основополагающего для индивидуума противоречия между актуализацией свободы воли и онтологической необходимостью. В данном споре Марка увлекла возможность выступить в качестве адвоката дьявола…

2

Король фирвулагов и его номинальный вассал Суголл без свиты, слуг и сопровождающих выехали на Золотое поле, куда с докладом должен был прибыть Бетуларн Белая Рука.

День выдался солнечный, жаркий. На утреннем небе ни облачка.

Бок о бок два белоснежных халика мелкой рысцой трусили по новому Радужному мосту, переброшенному через реку Нонол. Теперь в этом сооружении

— нарядном, поражающем великолепием отделки — нельзя было даже отдаленно признать прежний обветшавший, небезопасный для прохожих переход. Легкая на вид арка, соединившая два берега, была спроектирована первобытными, прижившимися в Нионели. Мост был украшен бронзовыми перилами, удивительно красивыми светильниками. Проезжая часть была достаточно широка для проезда в ряд двадцати всадников на халиках.

— Замечательный мост! — Шарн был поражен увиденным. Лорд Суголл встретил его восклицание с обычной для него невозмутимостью и вежливо ответил полупоклоном. На солнце блеснула его лысая макушка. Правитель Нионели был одет в длиннополый, расписной, с серебряным тиснением кафтан, натянутый прямо на призрачное, воссозданное усилием мысли человеческое тело. На Шарне красовались великолепные лайковые жокейские бриджи зеленого цвета, ботфорты выше колен с украшенными драгоценными камнями высокими каблуками и длинными шпорами. Шелковая рубашка с рукавами-фонариками расстегнута на груди. Король фирвулагов был в прекрасном настроении. Легкий ветерок шевелил шерсть на груди, охлаждал кожу.

Августейшие особы достигли середины широкой равнины, раскинувшейся на правом берегу Нонола. Позади высились сказочные, как бы невесомые башни Нионели — города, называемого легендарным Эльдорадо; его покрытые золотом крыши таяли в жарком струящемся воздухе. На этой стороне вдоль берега тянулись редкие дубравы и липовые рощи, среди которых просматривались купы коричных деревьев, у самой воды росли плакучие ивы…

Дальше на север лежала степь. Изобильный, цветистый луговой ковер… До самого горизонта… По холмам, увалам, между редкими перелесками… В разнотравье особенно выделялись золотые головки лютиков. То там, то здесь были разбросаны отдельные строения, огороженные участки для проведения схваток, засыпанные песком дорожки и площадки — все подновленные, отремонтированные, покрашенные.

— Удивительно — вся округа в цвету! — заметил Шарн. — И это в то время, когда области, расположенные южнее, буквально опустошены ураганами.

— Леса, конечно, пострадали, — ответил Суголл. — С полем у нас тоже было много хлопот. Сколько сил пришлось потратить на заклинания, чтобы вызвать мелкий сеющий дождик. Теперь, как видишь, условия для проведения турнира просто отличные. К самому началу игр земля еще подсохнет, мы повсюду посадим розы, а в рощах будут устроены места для временных стоянок.

— На заклинания? — вскинул брови Шарн. — Ты хочешь сказать, что вы научились управлять погодой?

Мутант Суголл кивнул с невинным видом.

— В этом нет ничего странного, если собрать побольше народа, объединиться в некий общий разум. Силенок хватает, чтобы нагнать облака. Разве ты не слышал о единой воле? О том, какие чудеса она творит?

— Угу, — неопределенно промычал Шарн.

— Мы были бы плохими хозяевами, если бы не смогли подготовить Золотое поле для достойного проведения первого Великого Турнира.

Шарн попытался сдержать удивление.

— Кузен, как часто ваши люди собираются вместе и объединяют сознания? Эта операция у первобытных называется метасогласие, метапредставление, метаконцерт и, черт побери, как там еще?..

Суголл задумался.

— Не буду утверждать, что мы постоянно применяем этот прием. По крайней мере, не чаще, чем другие народы. Кроме того, это не такое простое дело. Мы управляем погодой лишь тогда, когда необходимо. При постройке моста, при уборке города, покрытии позолотой городских куполов и крыш… Опять же, когда мы собирались подравнять Цветущую гору, тоже пришлось нанести совместный психокинетический удар. Мы не привлекаем к метаобъединению более пятидесяти человек сразу, и я руковожу этой компанией.