Враг - Мэй Джулиан - Страница 68

— Какое это имеет значение, брат, — ответила Элизабет. — Главное, что дело сделано и сделано хорошо. Боже мой!.. Я даже передать не могу, как радостно на душе. Чем я занималась, когда попала в плиоцен? Всякими неинтересными мне проблемами, в которых я толком и понять ничего не могла. То ли дело целительство, меня этому учили, да и кое-какие способности у меня есть. Вот результат…

Анатолий Северинович хлопотал у плиты, где стояла кофеварка.

— Я бы назвал все ухищрения, с помощью которых вы поставили на ноги Эйкена Драма, детским лепетом, — заметил он.

— Нет, здесь большая разница. В случае с Эйкеном я была не более чем консультантом. Ну, наставником… Он сам лечил себя. То есть я назначала процедуры, а он уже сам проводил их. Собственно, этим я и занималась в эпоху Галактического Содружества. Здесь я всегда была на высоте. Даже Марк заметил… — Она вдруг замолчала, нахмурилась, сделала вид, что внимательно изучает содержимое тарелки.

— Что же он заметил? — спросил брат Анатолий.

Элизабет не ответила, молча принялась за яичницу, потом отложила вилку и стала намазывать варенье на тонкие ломти свежего хлеба.

— Марк, — наконец сказала она, — как педагог просто великолепен.

Брат Анатолий вопросительно взглянул на женщину. Она сделала загадочное лицо, усмехнулась.

— Надо же! Кто бы мог подумать… Потрясатель Галактики, злодей космического масштаба лечит ребенка!..

— Это так поразило вас? — спросил монах. Он достал две большие глиняные кружки, налил кофе. Потом из рукава рясы вытащил плоскую серебряную фляжку и, подмигнув Элизабет, плеснул в кофе что-то необыкновенно ароматное.

— «Мартель», отличный коньяк. Только, Бога ради, не говорите Мэри-Дедре, что я так бесцеремонно угощаю вас. — Он подтолкнул в ее сторону кружку. — Пейте.

Элизабет рассмеялась.

— Вы такой же, как Марк. Тоже с причудами… Всегда знаете, как поступить. Вы вообще все знаете, и наше дело только подчиняться. — Она глотнула горячий напиток каштанового цвета, и слезы выступили у нее на глазах. Потом, уже более рассудительно, женщина добавила: — Как же еще я должна смотреть на человека, взбаламутившего всю Землю? Кто он, если не фанатик, поднявший руку на Галактический Разум? Сколько людей погибло в борьбе pro et contra note 16 его навязчивой идеи!

— Должно быть, вы забыли, что я прибыл в плиоцен за три года до начала восстания. Лично я не был знаком с Марком, но в те годы он был заметной фигурой на общественном небосклоне; лидер, обладающий магнетической силой, чьи убеждения разделяли многие вполне разумные люди, а не только узколобые шовинисты. Тогда в его словах и поступках не было ничего дьявольского. Падение началось, когда Марк и верхушка партии — как они сами себя называли, «Освобожденной Земли» — решили взять в руки оружие. Вот тогда начался кошмар…

Элизабет выпила кофе и теперь сидела смирно, откинувшись спиной к стене. Глаза закрыты.

— Следует признать, — тихо выговорила она, — что он оказался совсем другим. Я представляла его иначе. После того, как нам довелось поработать вместе, я не знаю, чему верить. Моим прежним представлениям о нем или ощущениям, родившимся после этой встречи?..

Теперь засмеялся монах.

— Сколько вам было лет, когда началось восстание?

— Семнадцать.

— Неудивительно, что вы решили, что Ремилард — воплощение дьявола.

Элизабет открыла глаза, удивленно вскинула брови.

— Его сжигает непомерная гордыня — это же очевидно! Она без конца понуждает его искать способ проявить свое «я», — сказала женщина. Затем она рассказала, как Марк в заключительной стадии лечения силой подчинил ее мысли, создал с ней ментальное единство.

— Я не то что шелохнуться — подумать ни о чем не могла. Он мог убить меня, подчинить своей воле, но он не сделал этого. Что за странный альтруизм? Он поразил меня сильнее, чем его желание помочь вылечить Брендана. Брат, что он хочет на самом деле?

— Бог его знает, — ответил Анатолий Северинович. Он вылил остатки коньяку в кружку Элизабет и сказал: — Пейте.

Она покорно взяла кружку, сделала большой глоток.

— Марк в течение двадцати семи лет изучал звезды — все пытался найти обитаемую планету с таким же метапсихическим потенциалом, что и Земля. Когда я спросила, что же он собирается делать, когда отыщет подобную планету, он только рассмеялся.

Монах покачал головой.

— Я всего лишь старый бедный священник. Вырос и жил в Сибири. Метапсихическими способностями не обладаю. Как я могу определить, что замыслил Марк Ремилард… или вы?

Элизабет бросила на него мимолетный испытующий взгляд. Словно бы изучала… Монах улыбнулся, глядя в кружку.

— Жаль, — заметила Элизабет, — что вы никогда не встречались с моим старым приятелем Клодом Маевским. Вы бы составили с ним отличную парочку — слава о вас пошла бы по всему плиоцену. Он на вид был еще почище вас, этакий чудаковатый старикашка…

— Сестра Роккаро говорила мне о нем. И примерно в том же духе… — Он потряс пустую фляжку, вздохнул, затем навинтил крышку и убрал посуду. — Думаю, там, в подвале нашего дома, найдется еще пара бутылок «Мартеля». Мне без этой лурдской note 17 водицы нелегко. Исповедаться, Элизабет, не хотите?

— Нет-нет!

Он всплеснул руками.

— Мне же легче. — Монах поднялся и направился к двери. — Если надумаете, я готов.

— Почему бы вам не предложить ему?

— Я предлагал, три или четыре дня назад. После того, как стащил его черный комбинезон. Мне показалось, что именно с его помощью он летает по воздуху.

— Ну и?..

Брат Анатолий положил руку на щеколду.

— Бесполезное дело. Он не нуждается в комбинезоне, чтобы совершить d-переход. Этот наряд нужен ему только для того, чтобы не появиться в незнакомом месте в неприличном виде, так что пришлось вернуть. Марк сделал вид, что ничего не заметил.

Женщина рассмеялась.

— Так же, как он отреагировал и на ваше предложение исповедать его?..

Монах хихикнул и вышел из кухни.

5

— Я прошу вас пересмотреть решение, — сказал старик Каваи.

Древний, высохший японец стоял на ступеньках крыльца, ведущего в бывшую хижину мадам Гудериан, и держал на руках рыжую кошку. Та блаженно мурлыкала, а три маленьких котенка ползали по ступенькам, тыкались в голые ноги старика, беспомощно пищали. Два человека на верховых халиках стояли у хижины — лица их были едва видны в прохладном предутреннем полумраке.

— Ты единственный, кто все помнит, ты — живая история Скрытых Ручьев, и ты же решил остаться, Танданори-сан! — Пеопео Моксмокс Бурке — вождь Бурке, как его звали свободные люди из поселения, — сидел на халике, скрестив ноги. — В любой день фирвулаги могут захватить деревню. Не имеет значения, предупредил ли нас об этом Фитхарн Деревянная Нога или нет. Он-то настроен по отношению к нам дружески, но что он может один. Вспомни, как эти ублюдки разнесли форт Русти. Мы больше не можем доверять «маленькому народу». Шарн и Айфа столько раз лгали нам.

— Король и королева фирвулагов хотели бы разрушить все поселения в долине Мозеля, — согласился старый японец. — Их можно понять, мы представляем для них угрозу.

— Какую угрозу, старик! — в сердцах бросил Дени Джонсон. — В форте Русти погибли восемьдесят три человека, более двух сотен захвачено в плен. Их погубили через пару месяцев, с той поры нас постоянно выживают отсюда, сжигают поселение за поселением, что расположены в Вогезах. Кроме того, сколько ранено и пропало без вести. Этот перешеек, поросший лесом, расположен слишком близко от фирвулагов. Болота нас не спасут. Как только Шарн отдаст приказ, они навалятся на нас всем скопом. Теперь у нас мозги просветлели, и мы постараемся вовремя удрать от них. И ты тоже. Зачем помирать так бессмысленно? Никто не предлагает тебе участвовать в захвате Ронии. Ты можешь отправиться с караваном в Нионель. Там тоже живут свободные люди, они примут тебя.