Враг - Мэй Джулиан - Страница 52

Дверь со стуком захлопнулась.

Дальше ждать здесь помощи было бессмысленно, и обе женщины поспешили на палубу.

Дождь прекратился. Лунный серп промелькивал в разрывах туч. Ветер стих, но все равно огромные волны, посвечивая пенистыми гривами, разгуливали по океанской шири. «Кулликки», управляемая автопилотом, двигалась вперед, убрав почти все паруса. Повизгивали лебедки и блоки, изменявшие площадь парусов. Уолтер, Рой Марчан и Наномеа Фокс собрались у подножия джигер-мачты. В стороне, ухватившись за ванты, стояли Джеф Стейнбреннер и Ги Ларош. Наномеа держала фонарь, направленный на верхушку мачты. В руках у Роя была винтовка, а Ларош перекинул через плечо лазерный карабин.

Корделия, приблизившись, мысленно сказала:

«Со мной Пэт. Она единственная, кто согласился помочь».

Уолтер: «Хелейн еще там, в люльке. Спряталась на дне».

Пэт: «Можно ее захватить врасплох?»

Рой: «Мачту, несмотря на ее защитный экран, можно опустить. Если она начнет сопротивляться, Бум-Бум быстро собьет ее».

Пэт: Ни в коем случае, ни в коем случае! Хелейн нам НУЖНА. Я начинаю слияние, о'кей?»

Все присутствующие хором: «Правильно».

Пэт: «Приготовиться… ПОШЛИ!»

Их сознания, ведомые организатором метаобъединения, слились в ментальный многоугольник. Плотная психосиловая сеть взметнулась вверх, накрыла и спеленала мечущийся безумный разум… В следующее мгновение все разом вскрикнули от боли. Мощная неодолимая сила вырвалась из гнезда, укрепленного на верхушке мачты, и ударила по ним резко, наотмашь… Словно полоснула раскаленным клинком… Цепь разлетелась на отдельные звенья. Потом до людей на палубе долетел мысленный хохот.

Патриция, скрючившись, едва оправившись от боли, все-таки нашла силы обратиться к той, которая пряталась на мачте:

«Мы же только хотели помочь тебе, Хелейн. Пожалуйста, спустись».

«ПозволитьЕМУскрутитьменяпочемуОНнепришелсюдаОНпогубительдетей».

Патриция: «Марк вовсе не собирается причинять вред детям».

«Затодругиесобираются! ТЫсобралагруппу ТЫдобиласьметасогласия ТЫубила ГранниКорделию ТЫубийцадетей! ТЫхочешьпогубитьдетейаяпогублюТЕБЯ!»

Патриция: «Хелейн, давай дождемся Марка. Он не собирается причинять вред детям. Он обещал. Ты же знаешь, что Марку можно верить».

«Верить… оконечно! Мывсегдаверили. Ивовремявосстанияипотоминакраю гибели. ВеритьМаркуследоватьзаМаркомлюбитьМарка. НоОНЛГАЛ».

Патриция: «Он никогда не лжет».

«Онлгалонлгалонлгал! Говорил, что никогда не покинет нас. НИКОГДА. НО ОН УШЕЛ. ИЛИ СБЕЖАЛ».

Патриция: «Хелейн, он всегда возвращается».

«Чтобыспастисьонготовпогубитьдетей. Ноязнаюкакостановитьеговас. Я убью ЕГО. Убью ВАС».

В луче фонаря, вверху, блеснуло лезвие ножа. Хелейн, крепко схватившись за короткую рею, крест-накрест привязанную к мачте, взобралась на край наблюдательной корзины. Ее цветастая шелковая пижама трепетала на ветру подобно вымпелу.

«ЯвзлечуиубьютебяВСЕХ!»

Патриция: «Ты не взлетишь. Если рискнешь, то разобьешься насмерть. Хрис и Лейла никогда не простят себе твою смерть. Маленький Джоэл будет плакать и звать бабушку… Поберегись, Хелейн, не прыгай! Спустись и позволь нам помочь тебе».

«Дорогой Хрис… Лейла… Джоэл, мой единственный… Онхочетубитьноя знаюкакегоостановить. Разрушучуждыесознания!.. Безнихондьяволстанет бессилен. Станетслабакам! Ха-ха-ха!.. ЧЕЛОВЕКОМ!.. Иэтояобязательносделаю чтобтызнала».

Последний мысленный вопль ее, долетевший до палубы, совершенно сразил всех собравшихся. В него была вложена такая всесокрушающая решимость, вера в свою правоту, наконец-то обретенную, победную, звенящую… Все примолкли. В этот момент, громко топая, на палубу вылетел Стив Ванье, лицо его было перекошено от ужаса. Еще не сойдя с последней ступени трапа, он закричал:

— Кеоги — двое из них! Они там, в лазарете… Закололи себя кинжалами. И кто-то заперся в каюте. Я стучал, стучал…

Как послесловие к его крику, наверху раздался радостный, сотрясающий небеса, безумный хохот.

Наномеа Фокс потверже уперлась лучом света в беснующуюся на краю корзины фигуру в яркой пижаме. Потом сверху донеслись вполне разумные слова — Хелейн снова напевала:

— Уолтер! Поднимись ко мне, родной. Помоги мне спуститься. Я обещаю, что не прыгну, если ты доберешься сюда.

Голос ее был подобен зову сирены.

Стареющая сирена в розовой шелковой пижаме и с ножом в руке…

Патриция закрыла глаза и потрясла головой — слезы полились сами собой. Уолтер, бледный как смерть, медленно направился к вантам, Фокс и Марчан стояли недвижимо.

— Нет, Уолтер! — громко вскрикнула Патриция. И вдруг могучая невидимая рука неторопливо повлекла ее следом за Уолтером, кто-то невидимый принялся ласково нашептывать — тебе надо тоже влезть сюда, тоже подняться вверх… И Рою, и…

Патриция невольно шагнула за капитаном. И Рой шагнул, и…

Джеф Стейнбреннер выхватил карабин из рук замершего Лароша и выстрелил навскидку. Тягучий огненный шар швырнуло вверх, и там, возле самой оконечности мачты, огонь рассыпался на мелкие светлячки, напоминавшие огни Святого Эльма. В их тусклом свете нелепая птица в опаленной пижаме словно взмахнула крыльями и исчезла. В сознании всех, собравшихся на палубе, запечатлелся громкий вскрик, подобный крику буревестника. Кусочки дерева, металла частым дождем посыпались вниз…

Они долго смотрели на разбитое наблюдательное гнездо — теперь пустое, одинокое, — затем, подбадривая друг друга, медленно побрели с палубы.

Как только в наспех собранном сооружении, напоминающем колыбель, обозначилась фигура, с ног до головы укрытая черными доспехами, в углу комнаты, где сидел подвергшийся действию усмирителя человек, раздался ликующий возглас:

— Карета адмирала у трапа, сэр! Боцман, свистать всех наверх! Мистер Крамер, поднять вымпел «ласточкин хвост», священный флаг нашего любимого яхт-клуба Ржавой Бухты!..

— Заткнись, Алекс! — попросила Патриция. — Или, да поможет мне Бог, я включу усмиритель на максимальную мощность.

Алекс Манион притих, но ехидная ухмылка по-прежнему оставалась на лице. Затем он встал, подошел к Ван-Вику, поднимавшему крышку, и Джордану Крамеру, приготовившемуся снимать доспехи.

Когда металлическое облачение было удалено, Марк Ремилард заметил:

— D-переход занял ровно три часа тридцать минут. Кажется, на этот раз я превзошел самого себя. Что вы можете сказать о конечной стадии транслокации?

Крамер махнул рукой.

— Отлично. Если судить по показаниям приборов. Никаких следов аномальных искажений при двойном переходе в гиперпространство. Мы приказали Маниону сделать углубленный математический анализ. А так, на первый взгляд, все получилось просто замечательно. Как далеко ты забрался?

— О, на расстояние восемнадцати тысяч шестисот двадцати семи световых лет. Чтобы испытать предельную дальность и удовлетворить любопытство, я побывал на Полтрое.

— Само перемещение происходило мгновенно? — спросил Ван-Вик.

— Да, — кивнул Марк, — в лимбо ход времени резко отличался от того, с чем мы сталкиваемся на Земле. Ничего похожего с субъективным ощущением потока, испытываемым пассажирами сверхсветовых звездолетов. Я оцениваю продолжительность своего пребывания в гиперпространственной матрице что-то порядка тридцати субъективно ощущаемых секунд. Это на оба d-перехода. Чуть больше времени, потраченного на прорыв суперповерхностной границы. С обеих сторон, естественно.

Он направился к миниатюрной душевой кабинке, задернул прозрачную пленку и вскоре выбросил скомканный комбинезон-трико. Струйки горячей воды, окутанные паром, побежали по дубовым доскам пола.

— Итак, ты добрался до Полтроя, что же было потом, светоносный ты наш? — спросил Манион.

— Я как-то совсем забыл, что в те времена на этой планете царил жуткий холод, — ответил Марк. — К счастью, местные дикари приняли меня за Бога и притащили отличные звериные шкуры. Мех, должен я вам сказать, что надо!.. Иначе мне бы пришлось постоянно носить эту броню. — Патриция подала ему полотенце и халат. — Кажется, я полностью освоил все этапы d-перехода. Теперь следует подработать кое-какие детали. Что касается доспехов, то они не так уж и необходимы: в целях предосторожности я могу находиться в них, но могу оставить на границе гиперматрицы, могу даже отослать домой до той Поры, пока мне не надо будет возвращаться. — Он улыбнулся, завязал пояс на халате. — Чертовски приятно путешествовать со сверхсветовой скоростью без всякого корабля. Быть чем-то вроде привидения, во плоти посещающего далекие миры.