Враг - Мэй Джулиан - Страница 41

Пеопео Моксмокс — вождь дикарей, в прошлом член Верховного суда в Вашингтоне, соблазненный мечтой о возвращении в мир своих индейских предков, в золотой век, как всерьез утверждал он, — поерзал в каноэ и расхохотался. Каноэ-то не из коры сделано, а из декамола — удивительного материала, созданного в Галактическом Содружестве. Когда придет срок, он выпустит из него воздух, свернет и сунет в мешок, притороченный у пояса. Вот бы с такой же легкостью превратить в былое, в пищу для воспоминаний всю первобытную комедию! Бурке припомнился добрый старый Сол Мермелстейн, с которым ему довелось вместе работать в Солт-Лейк-Сити. Был тогда он начинающим судьей, самоуверенным и дерзким. Недаром старина Сол частенько подтрунивал над ним: «Послушай, глупый индеец, чья душа горда умением никогда не ошибаться…» То были его последние слова перед отъездом. Он их хорошо запомнил. Сол оказался прав… Бурке сплюнул в воду. Черт его занес в плиоцен, будь он трижды проклят!

Зов предков!

С ума можно сойти! Каких предков? Где они? Как и зачем он оказался здесь? Вопросы, вопросы, обращенные в никуда, в белый свет. Какой смысл причитать! Теперь надо действовать.

Где-то хлестнул хвостом крокодил, запела птица. Две бабочки в брачном вдохновении порхали над самой водой. Тончайший аромат ванили разлился в воздухе, аромат наполнил его сердце радостью. Жуткий и одновременно прекрасный мир — к сожалению, они чужды друг другу. Охотник обернулся и долго любовался орхидеей, проросшей из трещины в коре кипариса. Бурке подобрался поближе, чтобы понюхать цветок. Хорошо, что сегодня он никого не убил.

Воздух был неподвижен и горяч. Что же дальше? Он взглянул на наручный хронометр — еще одна замечательная вещица, кстати, не местного происхождения. Вот золотой торквес — здешнее, век бы его не видать. Ладно, срок, указанный в записке, оставленной Дени Джонсону, приближался. Пеопео просил его подогнать к реке халика с кожаными сумами для туш антилоп… Все не так, как надо. Антилоп не добыл, настроение отвратительное.

Оскалившись, Бурке отвязал носовой фалинь и сильными гребками погнал каноэ на стрежень. Все тот же лебедь проскользнул над головой и, хлопая крыльями, сел на воду. Бурке через плечо наблюдал за ним. Какой красавец! Черно-белый хохолок на голове. Рябь замерла, лебедь оказался как бы в центре вышитой гладью картины, его образ повторился в темной, окрашенной торфом воде. Густая высокая трава, более светлая, чем окружающие джунгли, служила естественной рамой живого пейзажа. Охотник затаил дыхание — он должен все хорошенько запомнить. Все, до последнего лебединого перышка, плывущего по воде.

Каноэ коснулось дном ила. Работая веслом, Бурке снял его с мели и начал часто и сильно грести против течения. Дени, наверное, уже ждет его. Пора возвращаться в Скрытые Ручьи. Надо объявить, что скоро появится возможность желающим вернуться в свое время. Кроме того, надо обсудить план захвата Надвратного Замка.

Шестьдесят или семьдесят первобытных из Айрон-Мейден и Хот-Форневилла были вооружены и заперты в огромной деревянной клетке. Здесь, на вершине холма, впавшие в дикость люди и должны были бороться. Позиция казалась удачной — с тыла их прикрывали выходы гранитных пластов, с той стороны подобраться к ним было невозможно. По фронту располагался открытый и довольно крутой подъем, так что ни военные хитрости, ни внезапные удары не могли помочь нападавшим. Фирвулагам оставалось только применить обычные для них атаки с привлечением крупных войсковых соединений и уже привычную тактику запугивания. Чем можно было запугать шахтеров, ветеранов многочисленных схваток, в которых они участвовали, защищая свои дома в Айрон-Виллидж? Их и одолели только с помощью психокинетических ударов.

Король Шарн, устроивший свой наблюдательный пункт на соседней высотке, встал, пожевал нижнюю губу и махнул рукой.

Маневры начались. Первыми на штурм двинулись отряды самых верных короне карликов, которыми командовал Пингол Гусиная Кожа. В стане осажденных раздавались отборные ругательства и дикий вой, потом крики стихли, но повторились с удвоенной силой, когда второй, более малочисленный отряд великанш-людоедок, ведомый Фулетот Черная Грудь, двинулась по лощине в атаку на правый фланг заключенных. Здесь склон был более крутым, поэтому направление было более безопасным для нападавших.

Из королевской ставки два наступавших отряда казались похожими на два черных как смоль роя жучков, наползавших на гигантскую корзину для пикника. Над шевелящейся массой, подобно усикам, вздымались зазубренные пики и развевающиеся штандарты.

— Все-таки зря мы вооружили первобытных железным оружием, — посетовал король. — Любая царапина — и нашему воину крышка.

— Ничего, будут решительнее действовать, с азартом, — жестко усмехнувшись, возразила королева Айфа. — Ты думаешь, Ронию будут оборонять с помощью стеклянных мечей и бронзовых боевых топоров? Если честно, то этим людишкам в клетке надо было раздать винтовки и лазерные карабины, а впридачу — стрелы с наконечниками из кровавого металла. Когда придет время настоящих битв, наши войска неминуемо столкнутся с таким вооружением. Вспомни, что случилось с Мими в Барделаске.

— Черт побери, разве мы там не одержали победу?

— Только потому, что защитников города было слишком мало, и их удалось перебить из луков. Что бы случилось, если бы посланный Эйкеном Драмом транспорт с оружием из Галактического Содружества прибыл вовремя? Что тогда?! Великая-Богиня-благослови-мой-последний-час?! — Королева нахмурилась. В этот момент оба отряда фирвулагов вползли на вершину холма.

— Наши ребята должны наконец понять, что единственный путь к победе — согласованный удар множества разумов, а не сумасбродные индивидуальные попытки. Вот почему Бетуларн Белая Рука, организовывая маневры, решил дать первобытным тактическое преимущество. Он и командование поручил молодым — Фулетот и Пинголу. У них мозги посвежее.

— Что ж, будем надеяться, что заключенные окажут достойное сопротивление, — сказал Шарн, внимательно наблюдая за притихшим холмом. — Жаль, если они струсят.

Айфа неожиданно хихикнула.

— Бетуларн дал им честное слово: если они сумеют продержаться до ночи, то получат свободу.

Король грубо захохотал — видимо, по достоинству оценил шутку.

— Вот дурни! Кажется, они так и не поняли, что фирвулаги держат клятву только в том случае, если дали ее фирвулагу или тану, а не этим паршивым низкорожденным.

— Посмотри, они клюнули на приманку! — закричала Айфа и встряхнула своим черным шлемом. — Даже самые опытные из них!

Король, нахмурившись, наклонился в кресле.

— Куда смотрит Пингол! Зачем они к самой клетке лезут! Почему не выставили защитный экран? Эти дьяволы в любую минуту… Великая Тэ! Тьфу!

Криком ярости король встретил град стрел, выпущенных защитниками клетки и дождем осыпавшихся на плотную толпу карликов. В ответ фирвулаги дико завыли, тут же раздалась телепатическая команда поставить защитный экран. Мерцающие, разбрасывающие искры, едва различимые пятна метапсихической энергии заиграли над склоном. Они были редки и разбросаны

— карлики никак не могли свести отдельные уплотнения в единый надежный заслон. Тем временем первобытные, воспользовавшись замешательством противника, методично, залпами посылали стрелы в их сторону. Теперь люди стреляли с колена, чуть ниже наконец вспухшего общего пузырчатого экрана. Шарн и Айфа слышали свист и звон попавших в цель стрел.

«Вперед, в атаку!» — Шарн послал нападавшим мощный мысленный импульс, вскочил с кресла и для поддержки атакующих превратился в гигантского, наводящего ужас скорпиона. В ответ карлики ликующе завизжали, однако крики их были нестройны и робки, просто для видимости. Правда, после королевского порыва защитное поле уплотнилось, замерцало сплошной, ровной стеной. И все равно множество неподвижных скрюченных фигурок осталось лежать на склоне. Нападавшие явно опоздали с установкой защитного экрана.