Враг - Мэй Джулиан - Страница 27

— помурлыкивает, словно сытый кот. Сам черный как уголь. Жуть!

— Какая же ты все-таки гнусь! — прошипел Бетси. Он привел в порядок свой собранный в оборки воротник. В камере было темно. Слабый утренний свет сочился в прорезанное в стене окно — за окном открывался вид на глубокую пропасть. На полу, скрючившись, спали люди: технические специалисты, пилоты, механики — те, кого в плиоцене обычно называли отрядом Бэзила Уимборна, а точнее, его Бастардами. Именно они разыскали аэроплан древних и с его помощью надеялись надежно защитить поселения свободных людей в верховьях Мозеля от посягательств могущественных врагов, однако таинственная женщина-маг выдала их воинам Ноданна. Самого Бэзила Уимборна несколько дней назад вытащили из камеры — участь его, вздохнул Бетси, должна быть незавидна. Допросы, пытки.

Не спуская настороженного взгляда с огромного, шевелящего мохнатыми лапами паука, Бетси изогнулся и принялся развязывать шарф, которым вокруг лодыжек был обвязан край широкой юбки с фижмами. Он уже давно приспособился спать подобным образом — в камере было полно мышей. Они-то и составляли основу меню плетущих паутину страшилищ. Бетси убедился на собственном опыте — впрочем, как и десятки поколений женщин до него, — какой беды можно ждать от назойливых грызунов, если они начнут бегать по ногам спящего человека. Ему самому не мешало бы пригласить пауков — пусть они делают с мышами, что хотят, — однако мистер Бетси не мог преодолеть своего отвращения к паукам. Стоило только посмотреть, с какой ловкостью они преследовали несчастных мышек, послушать пронзительный писк испуганных зверьков, когда плотоядные пауки с неуловимой быстротой уносили свои жертвы в гнезда под потолком, — сердце разрывалось от сострадания. Мыши словно молили о помощи. Там, наверху, это чертово отродье пило из них кровь — потом их обезображенные, почти ссохшиеся тельца шлепались об пол, падали на спящих внизу заключенных. Кто мог стерпеть подобное обращение!

Теперь этот плетущий паутину паук выбрал его? Совсем обнаглел от безнаказанности! Напасть на человека, да еще одетого в изящный, когда-то богато украшенный костюм елизаветинской эпохи. Мыши его уже не устраивают!.. Нет, зло и низменные страсти должны быть наказаны! Мистер Бетси замахнулся на паука пучком соломы, но тот и не подумал обратиться в бегство. Так и сидел на полу возле храпящего рыжеволосого Дугала. Бетси поискал в углу, где еще сохранилась тень, какое-нибудь подходящее орудие, но там было пусто. Паук, глядя на человека, насмешливо перебирал лапками. Кряхтя, Бетси поднялся на ноги и, к своему ужасу, обнаружил на кринолине длинную дыру, сквозь которую был виден каркас из китового уса. Глухо выругавшись, он несколько раз встряхнул материю — три раздавленные мыши вывалились из складок.

— Ты, дьявольская тварь! — закричал мистер Бетси. Он схватил алую, обшитую парчой комнатную туфлю и изо всех сил швырнул ее в паука. Промахнулся, угодил прямо в лицо Дугала. Здоровяк Дугал открыл глаза, в то же мгновение вскочил, вскричав: «Караул!» — и принялся левой рукой яростно встряхивать бороду, а правой бить вокруг себя по полу.

— Прочь! — продолжал бушевать историк. — Кыш вы, мерзкие твари! А-а-а, вот сукин сын, все-таки успел цапнуть!

Остальные заключенные — их было около двух десятков — тоже вскочили на ноги и тут же принялись переворачивать набитые соломой тюфяки, — перепуганные паукообразные насекомые бросились врассыпную. Они помчались между ногами охваченных страхом и отвращением людей, один за другим, вереницей побежали по стенам. Спасающиеся бегством пауки напоминали протянувшиеся с потолка лапы демонов Тьмы, пытавшихся обнять темницу. В этом аду особенно жутко раздавались вопли укушенного Дугала, одетого в фальшивую кольчугу. Время от времени он начинал высасывать кровь из ранки, на большом пальце, потом с жалобным стоном упал на пол.

— Яд! Я чувствую. Он меня укусил, — прошептал он и закрыл глаза.

— Ну, черти, берегитесь! — заорал перепуганный Бетси, глядя на корчившегося от боли Дугала.

— Все-таки они его достали, — задыхаясь, выговорил Клиффорд. Затем, обернувшись к хирургу Магнусу Беллу, укоризненно добавил: — А ты говорил, что они безвредны.

— Так и есть, — пожал плечами врач и, встав на колени, начал считать пульс у затихшего Дугала. — Это истерика, и только!

Пауки между тем стремительно расползались по полу, по стенам. Страхи последних дней, козни неведомой женщины-мага, захватившей их в плен и наградившей ненавистными знаками рабства — серыми торквесами, — неизвестность, ожидание пыток — все разом выплеснулось наружу. Вот они, враги, до которых можно добраться, омерзительные, до отвращения огромные. Вот они!

— Друзья! — Чистое, сочное, волнующее контральто Фронси Джиллис зазвучало под неровным сводчатым потолком камеры: — Что же вы ждете! Бейте их!

Люди Бэзила словно обезумели. Они смахнули насекомых со стен на пол, загнали на середину комнаты и бросились в контратаку. Бетси увлеченно работал комнатной туфлей. Фронси, Оокпик, Тэффи Эванс и Нирупам колотили пауков ботинками, деревянными чашками и тарелками. В ход пошло все, что попало под руку. Фархат бил их кулаками, Понго Уорбертон — ладонями. Техник Сиско Бриско, словно кнутом, хлестал по месиву ремнем. Люди вопили, ругались, проклинали пауков, камеру, пытки, колдунов. Они бегали по тесной камере, натыкаясь друг на друга и спотыкаясь. Только несколько заключенных не принимали участия в битве: мисс Вонг съежилась в углу, стараясь никого и ничего не касаться, Филипп брезгливо кривил губы, а у самых дверей горько рыдал физик из Тибета Тонгза.

— Прошу вас, остановитесь! Имейте же совесть! — взывал Тонгза, просительно протягивая руки. — Вы стали жертвами предубеждения. Всякое существо имеет огромную ценность для экологии окружающей среды.

— К черту экологов! — ревел Стэн Дзиканьский, который когда-то в прежней жизни командовал космическим линейным кораблем. Он обеими ногами остервенело топтал пауков.

Димитрий Анастос опустился на колени позади Магнуса и тонкой струйкой лил воду на большой палец правой руки Дугала — тот распухал буквально на глазах, — а доктор осторожно промывал ранку.

— Ты уверен, что он не умрет? — с тревогой спросил Димитрий.

Дугал застонал.

— Дайте мне спокойно умереть. Зачем мне этот мерзкий мир, который ничем не лучше поганого свинарника!

— Еще чего! — сказал Магнус Белл. — Все будет в порядке, парень.

— Бейте их! — воскликнул мистер Бетси, по-прежнему отчаянно сражаясь с врагами. Он уже вошел в азарт, его фигура с комнатной туфлей в руке излучала вдохновение и мужество. — Бейте!

В этот момент входная дверь со скрипом отворилась, и шестеро солдат в золотых торквесах, вооруженные короткоствольными карабинами, шагая в ногу попарно, вошли в камеру. За этими людьми через порог переступил излучающий сияние благородный рыцарь тану. Он принадлежал к высокопоставленным членам Гильдии Экстрасенсов. Звон его хрустальной кирасы напоминал звуки арфы. В коридоре тоже были выстроены рыцари — через раскрытую дверь в камеру проникало голубое и розовато-золотистое свечение.

Знатный тану поднял руку. Сразу наступила тишина — Бастарды Бэзила под воздействием серых торквесов как бы оледенели. Благородный рыцарь приветственно улыбнулся.

— Я — Очал Арфист, — объявил он. — Я принес вам поздравления и благое слово короля нашего Эйкена-Луганна. Возрадуйтесь! Ваши муки кончились. Вы отправляетесь с нами, и мы вместе как можно быстрее поскачем в Каламоск. Теперь прошу выйти во двор, где ваш начальник Бэзил Уимборн ждет вас. — Он повернулся и вышел из камеры.

Спали невидимые оковы, однако узники не могли вымолвить ни слова, только переглядывались, не веря в неожиданное спасение. Тогда один из солдат потыкал большим пальцем в сторону двери:

— Долго вас ждать? Или вы считаете, что у нас силенок не хватит выкинуть вас отсюда?

Дружный хохот потряс стены мрачной темницы. Все сразу бросились обуваться, собирать нехитрые пожитки. Потом построились и некоторое время поджидали Бетси, который, так до конца и не очистив туфли от едкой, вызывающей тошноту слизи, наконец примкнул к строю заключенных. Двое стражников впереди строя, четверо сзади двинулись по коридору. Бастарды Уимборна, переглядываясь, кивали на солдат — перевоплощенных слуг доброй королевы Бесе Первой, с необыкновенной величавостью выполнявших роль конвоиров.