Путь силы - Катюричев Михаил Сергеевич - Страница 41

Тин замерла в углу комнаты, Эл с мрачным видом наблюдал за метаниями Софьи. Та сначала носилась по комнате, воздевая руки и ругаясь, как портовый грузчик, все повторяя, что она лошадь дешевле купила, а потом села и заплакала, перебирая небольшую горку монет на столе.

Сердце Элли разрывалось от жалости, но… сама виновата, милочка. Да, увидела избитого брата в одной из клеток. Неприятно, согласен. Но кто же тебя просил бросаться в ноги к хозяину каравана, предлагая выкупить брата да еще суя ему кошелек в руки. Так не торгуются. Конечно, этот мерзавец, видя твое отчаяние, взвинтил цену до небес! Сама виновата, по большому счету. И хорошо еще, что Тин не понимает общего. А то последнее предложение торговца могло стоить ему жизни.

На минуту в комнату вошел Даркин. Нахмурился при виде рыдающей Софьи, перекинулся с Элом парой мысленных фраз и так же молча вышел.

Вернулся через полтайса в сопровождении того самого Матеуша и бросил на стол перед Софьей два свитка.

– Купчая на этого раба и дарственная на твое имя. – Голос мог бы быть и помягче, кстати. – Если захочешь дать ему свободу – контора стряпчего налево по улице. Я вернул долг. Жизнь за жизнь.

– Откуда у тебя парень? Надеюсь, ты никого не убил? – уточнил Эл, когда за Софьей хлопнула дверь.

– Зачем? Я его выкупил. В банке Старка оказались очень милые клерки, так что я теперь снова при деньгах.

Глава 5

Разработку дальнейшего маршрута я доверил Элеандору как самому опытному путешественнику. Попутного каравана решено было не дожидаться. Компания у нас вполне боевая, а терпеть рядом чужих людей… Не уверен, что Тин готова к такому подвигу, да и я, если честно, тоже. Выехали рано утром, так как путь предстоял длинный. Эл сказал, что лучше потрястись подольше в седле, зато ночевать уже в Бисэре, и я не спорил, вполне доверяя его опыту.

В Пейти мы не заезжали, свернув на Южный тракт. Тиана сразу же заявила, что хочет размять ноги, и спрыгнула с седла. Двигаемся мы не быстро – все же Снежной приходится нести и Софью, и Матеуша, так что стоит поберечь лошадку. Интересно, сколько Тин сможет бежать рядом? Надо будет и самому как-нибудь попробовать. Тин начала сдавать после двух часов бега, но запрыгнуть в седло на ходу, видимо, не могла. Требовалось либо ненадолго остановиться, либо воспользоваться помощью. Пару раз я ловил ее взгляд, но попросить Тиана так и не решилась. В результате еще час бежала на чистом упорстве и к моменту, когда мы остановились на привал, уже еле передвигала ноги.

Матеуш тут же поспешил к ней, что-то говоря вполголоса. Парня можно понять – это по сравнению со статной фигуристой Софьей Тин выглядит сущим заморышем, но на самом деле очень даже ничего, со всеми выпуклостями в нужных местах. К тому же нарядец у нее провоцирующий. Кстати, общий наша клыкастая подруга не понимает, так что зря мальчишка старается. А тот уже ласково так приобнял девушку за плечи… И полетел на землю, воя и держась за сломанную руку.

– Номе торкес, эсклаво! – Девушка аж передернулась от омерзения.

Ага, «эсклаво» я знаю – это «раб». Остальное, наверное, что-то вроде: «Не смей ко мне прикасаться». И это выражение лица – неужели ей настолько неприятно чужое прикосновение? То-то она все время такая напряженная. Как и терпит-то всю дорогу?

Софья несколькими пассами восстанавливает поврежденную руку и начинает что-то выговаривать Тин. Элеандор уже достает припасы, так что я отправляюсь за дровами. Когда я возвращаюсь, скандал набирает обороты. Интересно, Софья кричит и ругается на Тин, как на младшую сестренку, и наша Хиджэтан, что интересно, не возражает. А ведь целительница – всего лишь человек, то есть рабыня по определению. Скот домашний. Хотя… черт его знает, что там творится, в этой рыжей головке.

– Мэтр, ну хоть вы ей скажите, что, если живешь с людьми, нужно немного понимать их язык и уважать традиции! – Софья заметила мое возвращение.

Тоже мне нашла авторитет! Перехожу на общий:

– Зачем? Захочет понимать, о чем говорят вокруг, – выучит.

– Пожалуй, вы правы, мэтр. – Софья произносит это тоже на общем и подмигивает прислушивающемуся к разговору Элу.

Тот еле заметно кивает. С Матеушем договариваться смысла нет – он и так даркаан не знает.

Мэт, кстати, ведет себя по-свински. Ну не нравятся тебе гомосексуалисты – ну и молчи в тряпочку. Какого черта нужно вслух рассуждать о всяких «мотыльках», которые недостойны называться мужчинами, и столь демонстративно избегать прикасаться к Элу?

«Мотылек», или, на общем, «фелтэ», местный эвфемизм, вроде нашего «голубой». Между прочим, Элеандор и не пытался еще приставать к нашему новому спутнику. Насколько я знаю, это вообще не его тип мужчин. А парня, похоже, переклинило. Уж слишком это все нарочито, агрессивно. Юношеский максимализм? Или он и сам тоже, вот и старается, чтобы не заподозрили? Хотя может быть, и не тоже. Парень больше полугода провел в рабстве – всякое могло случиться. И мне совершенно неинтересно, кто это был – соседи по бараку или очередной хозяин, не такой деликатный, как Эл. Абсолютно неинтересно.

Что удивительно, Тин вполне спокойно забралась в седло, даже не споря, кто из нас будет ехать спереди. Интересно, какое место я занимаю в ее внутренней иерархии? Не то чтобы это сильно меня волнует, но любопытно.

Дальнейший путь мы с Софьей скрашивали беседой на различные отвлеченные темы. Разумеется, на общем. Целительница рассказывала про годы обучения у своего наставника, ныне уже покойного, я – про учебу в академии. Сравнивали методы, спорили об эффективности. К разговору подключился Эл, вспомнил несколько интересных историй об учениках магов, высказал свое видение вопроса. В общем, недовольной осталась только Тин. Она заикнулась было про то, чтобы перейти на даркаан, но была демонстративно проигнорирована, обиделась и молчала до самого Бисэра. Матеуш тоже не находил разговор особо интересным, но вот как раз эти двое никак не могли друг с другом объясниться.

К Бисэру мы подъехали уже практически в темноте, пришлось дать стражникам немалую взятку, чтобы нас все-таки пропустили в город. Гостиницу выбрал Эл, он же договорился о комнатах. Ужинали в нашей комнате, так как она была просторнее, чем девичья. Уже под конец трапезы Мэт снова устроил выступление, отказываясь ночевать в одной комнате с мужеложцами и так далее. Задолбал, честное слово!

– Матеуш Биен, сын Доброслава. – Я не повышал голоса, это ни к чему. – Извольте держать мысли по поводу «мотыльков» и вашего к ним отношения при себе. Еще одно слово – и я сделаю так, что вы будете молчать до конца своих дней.

– Чтобы какой-то старый… – тут же взвился пацан, но договорить не сумел.

Утонченно-возвышенный Элли изящным движением поднялся с кровати и врезал ему в челюсть. Потом добавил с левой в печень и апперкот. Схватил скулящего нахала за шиворот и выкинул из комнаты. После чего сполоснул руки в тазу, залечил сбитые костяшки при помощи амулета и снова развалился на кровати. Минуту длилось изумленное молчание.

– Простите, мастер, – наконец осторожно произнесла Софья. – Не то чтобы я осуждала ваши действия, но… вы – и рукоприкладство?

– Так слов он не понимает, – лениво заметил Эл, переходя снова на даркаан.

– Простите, но…

– Да я-то прощу. А вот у мэтра есть одна черта, которую в иных обстоятельствах можно было бы назвать положительной: он очень трепетно относится к данному слову.

Валяюсь на кровати, закинув руки за голову, и делаю вид, что разговор вовсе не обо мне.

– Я все же не понимаю…

– Видите ли, Софья. Лорд Разрушения очень редко угрожает и всегда держит свое слово. То есть если он сказал, что парень будет молчать до конца своих дней, то он так и сделает. Вырвет язык, зашьет рот или попросту убьет на месте. Так как некоторое время нам еще предстоит путешествовать вместе, я прошу вас учесть этот факт.