Шпора Персея - Мэй Джулиан - Страница 40

Мимо дал нам выигрыш в полсекунды.

«Десять секунд до перехвата. Девять… Восемь…»

На цифре «два» наш капитан отдал приказ: «Старт!»

Во время этого сумасшедшего гиперпространственного перехода «Пломасо», бывший на грани аннигиляции, стонал, как раненый зверь. Мы все четверо потеряли сознание, несмотря на защитные поля, без которых нас просто размазало бы. Бортовой компьютер, защищенный собственным полем, продолжал выполнять инструкции капитана.

Прошло пятьсот миллисекунд. Врубилась программа выхода из подпространства. Бешеная тряска и вращение замедлились, затем прекратились совсем, агонизирующий стон корабля тоже смолк.

Все это произошло слишком быстро, чтобы человеческий мозг сумел хоть что-то осознать. Сердце у меня отчаянно колотилось, я тяжело дышал — и наконец до меня дошло, что мы по крайней мере выжили. Мои ослепшие глаза обрели способность видеть, хотя смотреть особенно было не на что.

Рубка, похоже, не пострадала. Все еще пригвожденный к креслу противоперегрузочной упряжью, я услышал тихое гудение субсветового двигателя, заглушенное стонами моих спутников.

Поскольку защитные поля были по-прежнему включены на полную мощность, главный видеоэкран оставался пустым.

Индикатор, встроенный в шлем, показывал «Полный стоп».

Спокойно дрейфуя, мы крутились на галактической карусели. Нами управлял угловой импульс, незаметный для наших органов чувств.

— Отключить противоперегрузочную аппаратуру. Уменьшить напряжение защитного поля, — скомандовал Мимо.

А почему бы и нет? Либо мы выиграли — либо проиграли.

Пора уже узнать.

На видеоэкране появилась прекрасная и в то же время пугающая картина. Десятки концентрических радуг с неземной расцветкой расходились, словно круги на воде, от черного центра и пропадали в усеянной звездами тьме. Пока «Пломасо», сотрясаясь всем корпусом, летел, как пуля, выпущенная из гиперпространства, бортовой компьютер послушно исполнял команды, изо всех сил стараясь выправить курс, и послал самонаводящиеся аннигиляционные торпеды в направлении нашего преследователя. Хотя бы одна из них должна была достигнуть цели. Корабль халуков напрочь пропал во вспышке гамма-лучей.

«Пломасо» пострадал совсем несильно, если не считать кухни и обеденного салона, где незакрепленная посуда, банки с продуктами и столовые приборы смешались в живописном беспорядке, позволив нам воочию увидеть, что означает выражение «со страшной силой». Айвор, уверявший, что он не испытывает никаких побочных действий после этого нелегкого испытания, пошел на корму, чтобы привести в порядок наши кулинарные припасы. Мэт очень вежливо попросила меня проводить ее в салон для отдыха, чтобы «обсудить ситуацию». Мимо остался в рубке, программируя роботов-ремонтников.

Я сделал себе впрыскивание из медбраслета, однако организм после пережитого потрясения требовал дополнительных успокаивающих средств. Я нашел в меню «Маргариту» с грейпфрутом, потребовал целый графин и налил нам обоим по высокому бокалу. Свой я заглотнул залпом. Без соли. Терпеть не могу соль в «Маргарите».

Вспышка от перехода на субсветовую скорость на миг залила салон белым светом — корабль снова ложился на курс.

Я плюхнулся на диван напротив обзорного иллюминатора.

Мэт с достоинством уселась на соседний диван, потягивая коктейль и глядя на проносящиеся мимо звезды. Прошло несколько минут. Она начала бросать в мою сторону многозначительные взгляды.

Я знал, что она хотела от меня услышать.

Но говорить я этого не собирался.

В конце концов она не выдержала и плюнула на такт и профессиональную вежливость:

— Ад! Твоему первоначальному плану дальше следовать нельзя. Нападение халуков означает, что мы должны немедленно уведомить власти Содружества.

— Нет, — сказал я.

— Но это единственный разумный путь! Теперь, когда у нас есть доказательства, что инопланетяне участвуют в заговоре против «Оплота»…

— Какие доказательства? Компьютер «Пломасо» может предоставить информацию, что нас преследовало неизвестное судно — то ли халукское, то ли нет. Пираты не представились нам и даже не сообщили о своих намерениях. Они просто мчались нам наперерез на сумасшедшей скорости. А капитан Гильермо Бермудес, наемник «Оплота», подозреваемый в перевозке контрабандных товаров, обстрелял их ни за что ни про что.

— Но… и ты, и Мимо, вы оба знали, что это халукский корабль! И что у него враждебные намерения. Ты можешь подтвердить, что конструкция у этого судна была такая же, как и у того громадного звездолета, экипаж которого забросил тебя на комету.

— Тогда я был изгоем. Мое свидетельство не будет иметь силы в суде. А Мимо автоматически будет лишен доверия из-за его сомнительных делишек. Даже если нам поверят, что это был именно халукский корабль, мы не сможем доказать его враждебные намерения. Содружество не ведет войну с халуками. Официально мы находимся в состоянии перемирия, поскольку обе стороны подписали пакт о ненападении.

Мэт сменила тему:

— Ты же знаешь, что кто-то из сотрудников «Оплота» навел на нас инопланетян!

— Возможно.

— Тогда ты должен понимать, что это безумие — вести расследование на Кашне своими силами. Нам нужна солидная поддержка.

— Не обязательно.

— Позволь мне по крайней мере позвонить зональному патрулю! Я скажу им, что, судя по имеющейся у меня информации, Еву насильно удерживают на Кашне. ЗП пошлет тяжеловооруженный крейсер, и он уже через четырнадцать часов будет там! А мы пока последим за планетой, чтобы никакой подозрительный звездолет оттуда не улетел.

— Нет. Мы не станем извещать патруль, пока не найдем неопровержимые доказательства. Я уже говорил тебе: эту операцию будем проводить по-моему. Если не хочешь участвовать в наземной экспедиции, оставайся с Мимо на орбите и следи за планетой. Мы с Айвором сами управимся.

— Черт тебя побери, Асаил Айсберг! Ты такой же упрямый осел, как твой отец!

Я одарил ее своей знаменитой улыбкой и налил себе еще «Маргариты».

Она сидела, испепеляя меня взглядом, однако вскоре лицо ее смягчилось, и она неожиданно спросила:

— Что это за имя — Асаил?

— Библейское. По словам мамы, один из воинов царя Давида, быстрый и ловкий. Это имя существует в семье Айсбергов вот уже пять поколений. А почему — похоже, никто не знает. Я всегда думал: интересно, остальные Асаилы ненавидели это имя так же сильно, как и я?

Мэт тихо рассмеялась.

— Попробовал бы ты пожить с таким именем, как Матильда!

— Французское?

— В общем, да. — Впервые за все время нашего знакомства она, похоже, чуть опустила барьер, который воздвигла между нами, когда мы встретились в конференц-зале «Оплота». — Мои родители с Мартиники. Это в Карибском море.

— Говорят, там очень красивые острова.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я никогда не была на Земле.

Странно! «Оплот», как правило, не скупился на отплату отпуска своих сотрудников.

— И где твои родители обосновались потом?

— В Лоредане. Я там родилась. У них был свой маленький бизнес на одном из островов, где добывали лютеций. Мне едва исполнилось шестнадцать, я училась в школе-интернате на материке, когда в результате пиратского налета на рудник начался пожар, уничтоживший все селение. Мои родители погибли.

— Мне очень жаль, Мэт. Пиратами были квастты?

— Люди. Корабль флотской службы безопасности «Оплота» взорвал их судно прямо в небе. И после этого… Звучит очень банально, но, когда мне пришлось выбирать карьеру, я выбрала флот.

Мне хотелось разговорить ее дальше, но тут в салон с шумом ворвался Мимо. Увидев запотевший от холода графин, он расплылся в довольной улыбке:

— Ага! Вы, значит, тут кайфуете в обществе «Маргариты»?

Отлично! Я составлю вам компанию — а потом вознагражу себя за победу!

Мэт выпрямила спину и мгновенно замкнулась. Я выругал про себя старого друга за то, что он нарушил столь многообещающий тет-а-тет.