Феникс - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 48

Некогда этот остров входил в состав империи, впрочем, как и весь запад материка. До славенских земель рука имперцев так и не дотянулась, во многом это оказалось минусом для самих славен, которые некогда сумели остановить завоевателей, несущих просвещение и прогресс на остриях своих мечей. Нет, славены не являлись более искушенными в ратном деле, чем западники, просто так уж совпало, что имперцы, дойдя до Турани, выдохлись, а захваченные территории то и дело оказывались охваченными бунтами и восстаниями. А потом имперцы были вынуждены откатиться назад, потеряв половину своих прежних владений. Но западные королевства все же получили свою толику прогресса и знаний от завоевателей, чего не произошло с восточными территориями.

В те же времена откололся и Клузиум. Государство оказалось достаточно сильным, чтобы противостоять притязаниям империи, а потому сумело отстоять свою независимость и сегодня стояло чуть не вровень с самым сильным государством известного мира. По сути, это был осколок империи. Общие корни, та же архитектура, та же культура, да что там — основное население острова составляли сальджукцы, чего не было в самой империи, где доля их едва переваливала треть от общего числа подданных.

В Теплом море фактически властвовали два флота, сальджукский и клузиумский. Оба государства вели постоянное соперничество в Новом Свете, стараясь оттяпать как можно больший кусок лучших земель. Результатом этого противостояния были частые войны. Вот только если в дальних краях происходили морские сражения, то у себя под боком они обходились простым бряцанием оружия. Иногда эскадры сходились в баталиях, которые никогда не перерастали в настоящие сражения, и зачастую схватки ограничивались простой демонстрацией силы или непродолжительной артиллерийской дуэлью, как правило, с больших расстояний, а оттого и с мизерным результатом. Бывало, что при явном превосходстве адмиралы всячески старались уничтожить или пленить корабль противника, иногда с положительным результатом.

Виктору было не понять смысла этой мышиной возни, но из того, что ему рассказал кормчий, он сделал вывод, что соперники попросту боятся решительных сражений в Теплом море, так как не могут быть уверены в результате. Ведь решительное поражение одной стороны сразу нарушит сложившееся статус-кво и даст неоспоримое преимущество противной. Вот и щипали соперники друг друга понемногу. Боясь сойтись грудь в грудь, они всячески привечали пиратов самого разного пошиба, что позволяло нанести урон недругу, ничем не рискуя. Время от времени возникали дипломатические скандалы, писались различные ноты протеста, а порой велись вялотекущие войны. Но дальше этого не заходило.

Патта не являлась столицей страны, это был обычный торговый порт. Вернее не обычный, а очень большой — центр морской торговли Клузиума в Теплом море. Однако отличить торговцев от пиратов здесь практически невозможно. Разве что пираты предпочитали не особо крупные и быстроходные суда, среди которых преобладали шлюпы и бригантины с непропорционально многочисленными экипажами. Пираты предпочитали не курочить корабли и ограничиваться картечными залпами и абордажами. К чему дырявить посудину, которая, по сути, также является товаром? А потом, не всегда трюмы их маленьких кораблей могли вместить в себя груз жертвы, так что лучше его доставить на том судне, которое, собственно, и перевозило груз.

Как таковой вольницы у разбойников не было, они прекрасно знали, какие суда грабить можно, а какие лучше обойти стороной. Те, кто не ведал границ, легко попадали на виселицу, причем наказанию подвергался не только капитан, но и вся команда, что сильно отрезвляло романтиков морских просторов. Кому захочется расстаться с жизнью из-за жадности капитана? Лучше ходить с подведенным брюхом, чем раскачиваться в петле на вольном ветру.

Проход в гавань Патты был узким, сама гавань не особо просторна, так что большинство капитанов отстаивались на внешнем рейде, предпочитая входить в сам порт только для того, чтобы принять или разгрузить груз. Конечно, на внешнем рейде не так спокойно, как на внутреннем, а если поднимется буря, волнение бывает весьма существенным, хотя и не опасным, если не сорвет якоря. Но такие бури были весьма редки, зато плата за стоянку значительно меньше. На внутреннем рейде она была в буквальном смысле почасовой. Этим и объясняется то обстоятельство, что при небольших размерах внутреннего рейда тесноты там никогда не водилось.

В планы Виктора переплата не входила, как не входило и излишнее привлечение внимания к своей персоне. Ему никоим образом не хотелось светиться в качестве представителя славен. Была одна задумка, и, если все выгорит именно так, как он планирует, все обойдется вообще без кровопролития.

Как выяснилось, он сильно просчитался, полагая, что у него имеется корабль. Капитан нанятого судна категорически отказался иметь какие бы то ни было дела с пиратами. И без того каждый раз, когда суешься в Вайский пролив, ломаешь голову, повезет или не повезет, а если пиратская братия начнет целенаправленную охоту, то шансы резко падают. К тому же он готов взяться за перевозку, но никак не готов подписываться под военную операцию. Заверения Виктора в том, что в его планы вовсе не входит брать пиратов на абордаж, его не убедили.

Пришлось искать стороннее судно. Не сказать, что это было простое дело, но через пару дней все же удалось найти одного контрабандиста, готового рискнуть за звонкую монету. Тот не испытывал никакого пиетета по отношению к разбойникам, так как ему было без разницы, где те базируются: они все готовы схарчить его на завтрак. Вот только за те десять лет, что он водил свою «щуку» (тип славенского судна, которому отдавали предпочтение контрабандисты), никому еще не удавалось взять его в оборот, а ему ни разу не довелось избавиться от груза, чтобы облегчить кораблик.

Длина судна — не больше двадцати пяти метров, а ширина по палубе — около шести. Узкое и маневренное, подверженное сильной качке, но вместе с тем очень быстроходное, имеющее две жестко закрепленные мачты с подвижными реями и с прямыми парусами. Два кливера, косых паруса, крепятся к бушприту. Кораблик вполне уверенно мог двигаться и против ветра. По форме он чем-то напоминал поморские кочи, имел надстройки на корме и на носу, верхнюю палубу и трюм. Не сказать, что узкие и хищные обводы позволяли иметь просторный трюм и перевозить большое количество груза, но для контрабандиста этого и не нужно, его задача — быть незаметным, быстрым и вертким, чтобы избежать нежелательных встреч. Все это у «щуки» присутствовало, иначе она не смогла бы служить верой и правдой своему владельцу столь продолжительное время.

Экипаж кораблика насчитывал двадцать человек, чего было вполне достаточно и чтобы управляться с парусным вооружением, и чтобы в случае необходимости использовать восемь пар весел, — это было вполне возможным ввиду не таких уж высоких бортов. Из-за этого могло сложиться впечатление, что «щука» не способна выдержать шторм, но кормчий утверждал, что его «Шустрый», — именно так называлось суденышко, — способен выдержать весьма серьезное волнение, но признавал, что от осенних и зимних штормов, отличающихся особой силой и продолжительностью, предпочитает беречься.

Портовый чиновник на палубе долго не задержался. Только велел вызвать наверх всех членов команды, пересчитал их по головам, удовлетворился заявлением, что судно рыболовное и в трюме рыба, после чего принял причитающееся за стоянку на внешнем рейде, а также пошлину за торговлю рыбой и ретировался. Его путь на шлюпке от небольшого деревянного причала для лодок до корабля занял куда больше времени, чем так называемый досмотр вновь прибывших.

Виктор и его люди так и не вышли на палубу, оставаясь в кормовой надстройке, где имелись крохотные, не больше купе в железнодорожном вагоне, каюты. Кстати, койки были также откидными, рассчитанными на четверых. Столика, правда, не было. Как пояснил кормчий, если весь груз не удавалось разместить в трюме, то использовались эти помещения, а команда располагалась с куда меньшими удобствами. Сейчас в качестве груза рассматривались люди Виктора, так что команда не роптала. Что с них взять, груз — он и есть груз, тем паче за него хорошо заплатили.