Рукав Ориона - Мэй Джулиан - Страница 56

— Адик…

— Но продолжать начатое — это значит снова ворошить вонючую кучу дерьма — в Рукаве Ориона, на Земле, в Симоновой шарашке! Я, Мимо, чертовски устал.

Старый друг в который раз уберег меня от падения носом в пол.

— Конечно, ты устал, и на тебе сказывается посттравматический шок и стресс. Необходимо хорошенько отдохнуть, прежде чем браться за следующее дело. А пока дай друзьям позаботиться о себе.

— Друзьям?

— Я возьму его, — проговорил Айвор Дженкинс, и я ощутил себя в объятьях великана — странно знакомое чувство.

Меня унесли.

Пап, я так устал.

Пора спать, малыш.

— Мы все сделаем, — доносился до меня приглушенный голос. — Мэт Грегуар ждет на Кашне с аппаратурой для психозондирования. Она была так уверена, что у тебя все получится, что улетела с Серифа через день после нас. Так что мы не потеряем ни секунды.

— Уверена? — Я заставил себя разлепить тяжелые веки. — Я думал, ей наплевать на меня и на операцию «К».

— Мэт летит с нами на Землю, — объяснил Айвор. — Она тоже выступит в качестве свидетеля.

— Ну а что ты знаешь…

Хватит болтать, малыш. Спокойной ночи.

Спокойной ночи, пап.

Глаза мои закрылись, и я провалился в сон.

Спокойствие. Самоуверенность. Смелость.

Сообщение ужасало своей простотой — обычный звонок по видеофону в его офис — башню «Оплота» в Торонто, принятый секретарем и доставленный шефу на стол. Портье отеля «Аризона Билтмор» уведомлял гражданина Айсберга, что «встреча» состоится в 16.30 по местному времени в фойе.

Только один человек на свете мог обратиться к нему с таким бесцеремонным «приглашением». И в который раз он покорно подчиняется приказу хозяина — только теперь нужно лететь в противоположном направлении, — недоумевая, почему Алистер Драммонд требует еще одной личной встречи. И к тому же выбирает для этой цели город Феникс, штат Аризона.

Он ведь не мог разузнать о рискованных перспективах «Оплота» на получение кредита…

Нет, даже шпионская сеть «Галафармы» не охватывает кабинет исполнительного директора концерна «Макродура» — гиганта компьютерного обеспечения и самого могущественного предприятия в Большой Семерке. Дерзкий план Евы находится — и будет находиться — в строжайшем секрете. Пока — или, точнее, если он сработает благодаря директору «Макродура», этому добродетельному сумасброду.

Если бы только можно было подорвать Евин план! Он сделал все возможное, чтобы от этой авантюры отказались, но ничего не получилось. В конце концов Ева и Симон загнали его в угол и заставили объявить об экономических перспективах сегодня же днем перед ними и Гюнтером Экертом. Или пусть он объяснит причины такого неприятия.

Короче, пришлось подчиниться.

Спокойно. Самоуверенно. Смело.

Это заклинание звучало вновь и вновь в его пустой голове, когда он выходил из такси и входил в роскошное фойе всемирно известного курортного отеля, построенного в архитектурном стиле Фрэнка Ллойда Райта. Сейчас в «Аризоне Билтмор» не слишком много народу — кому охота жариться посреди пустыни в самый разгар лета. Из отеля открывается роскошный вид на Вершину Скво. Солнечный свет раннего вечера несколько приглушенный климатическим силовым полем Феникса, пятнами ложится на застекленные крыши, пилястры из сверкающего металла и знаменитые бетонные мозаичные стены. Повсюду виднеются глиняные скульптуры и россыпи цветов.

Он пересекает холл, где несколько пьянчуг в дорогих костюмах потягивают разноцветные коктейли и неторопливо беседуют низкими, хорошо поставленными голосами.

Он не опоздал ни на секунду и с радостью обнаруживает, что Алистер Драммонд еще не приехал. Он садится за столик как можно дальше от остальных посетителей, подзывает официанта и велит принести охлажденный чай с Лонг-Айленда. Напиток утоляет жажду, и он автоматически заказывает вторую порцию, чувствуя, что напряжение начинает спадать. Ничего удивительного — этот безобидный на вид коктейль целиком состоит из водки, рома, джина и текилы.

Приносят второй бокал, и в тот же миг появляется главный директор Объединенного концерна «Галафарма» и плюхается за стол без единого слова приветствия.

— Вам что-нибудь угодно, сэр? — спрашивает официант.

— То же, что пьет мой друг, — отвечает Драммонд.

Сегодня он одет в белую футболку от Изода и шорты, на шее повязан шарф. Львиная грива волос в беспорядке, тяжелое, красивое лицо загорело и покрылось румянцем, от него исходит запах пота, но этого господина совершенно не волнует мнение собеседника о собственной внешности.

— Катя Вандерпост, — говорит Драммонд ровным и зловещим голосом. — Ты убедил ее в правильности наших взглядов, а, парень?

— Я серьезно над ней поработал. — Тот старается оттянуть время. — Описал тебя безжалостным и беспринципным карьеристом, который добьется своего — любым путем, честно или нет. Внешне она так же упряма, как и всегда, но теперь мы имеем дело с испуганной старухой, готовой склониться перед моими требованиями.

Драммонд говорит так тихо, что его почти не слышно:

— Ты лжешь. Ты побоялся нажать на Катю в надежде, что она умрет раньше следующего совета директоров и этим решит твои проблемы. Я предупреждал, чтобы ты не врал мне…

— На этот раз тебя обманули твои шпионы. — Через силу улыбнувшись, он вытаскивает соломинку из коктейля, бросает ее на стол и делает большой глоток прямо из бокала. — Так вот, звонил ей позавчера и выразил свои соболезнования по поводу смерти Асы. Она в ужасном состоянии, чуть не сошла с ума.

— Асаил Айсберг жив. И я не удивлюсь, если его мать знает об этом.

Пораженный до глубины души, тот не находит слов.

— Более того, он организовал массированную атаку на наше секретное предприятие на Шпоре Персея, где мы прятали Оливера Шнайдера. Это произошло меньше десяти часов назад. Шнайдер или убит, или взят в плен. Если он мертв, то у нас есть примерно неделя, пока его адвокаты публично не предоставят «Галафарме» обвинения, следуя ранее оговоренной схеме. Если же он жив, то логично предположить, что Асаил Айсберг доставит его на Землю на самом быстром из своих кораблей — украденном у «Галафармы». Даже с учетом остановок на дозаправку полет займет от силы восемь дней, день-два им понадобится, чтобы подготовить официальные обвинения и выдвинуть их перед секретариатом торговли и трибуналом Содружества. Но после этого…

— О Боже… — срывается с его губ.

Алистер Драммонд наклоняется над столом так низко, что он видит каждую каплю пота на лице собеседника.

— Планы изменились. Нам обоим необходимо действовать немедленно, если мы хотим спасти ситуацию. Ты срочно соберешь совет директоров — в течение этой недели.

— Для этого понадобится согласие Симона…

— Так получи его! — рявкает Драммонд. — До конца недели ты должен заполучить доверенность от Кати Вандерпост. Или предоставить совету ее завещание вместе с доверенностью от наследников ее доли акций. Пошевели наконец задницей, ты, мешок свиного дерьма! Ты уже достаточно валял дурака!

Он замер на месте. Вот оно и пришло: то, чего он боялся с момента последней встречи с Драммондом. Катя никогда не подпишет доверенность. Он отлично это знает и уже успел подготовить почву для другого разрешения ситуации. Да, ее хорошо охраняют, но все получится. И нет ни малейшего шанса, что его заподозрят в совершении преступления.

И вообще для пожилой женщины это будет милосердное избавление от бремени жизни. Как ни взглянешь, настоящее доброе дело.

— Ее завещание, — многозначительно, но мягко повторяет Драммонд. — И официально заверенное. Совет «Оплота» должен принять мое предложение до того, как Шнайдер даст показания перед СМТ и адвокатами, иначе мне конец. А тебе распахнет объятия Ковентри Блю.

Он отвечает ровно, по голосу не прочесть ни единой эмоции:

— Нам совершенно не о чем беспокоиться. Я все очень хорошо устроил. Нужно только отдать приказ — и все будет сделано.

У доверенной экономки и наперсницы пожилой дамы есть внук-неудачник — молодой неженатый священник из Альбукерке, парень с неутолимыми сексуальными аппетитами. Чтобы спасти его от позорного лишения сана, экономка согласилась — по первому же слову — заменить безобидный пакетик с ромашкой, отвар которой Катя принимает каждый вечер перед сном, чтобы уснуть. Неискушенная домохозяйка свято уверена, что напиток всего лишь сделает упрямую Катю сговорчивее по поводу некоторых спорных вопросов бизнеса.