Рукав Ориона - Мэй Джулиан - Страница 49

— Хм… Хоппер-два? Ваше местоположение опасно? Мы можем спокойно сесть? Второй, переместитесь ближе к первому.

Хоппер кружил над нами, зеваки внутри него вытягивали шеи и глазели на нас и исходящий из земли дым. Они пытались понять, в чем же дело: с двигателем у второго хоппера все в порядке. Я окружил наше судно противоволновым щитом, чтобы они не могли определить, сколько на борту человек. Конечно, с высоты прекрасно видны следы ног и отпечатки упавших тел, но я надеялся, что среди них не найдется достаточно искусного следопыта.

— Хоппер-два, у вас есть пострадавшие? Вы можете покинуть самолет и подать нам сигналы руками? Хоппер-два, если вы слышите, покиньте судно.

Мы с Ильди ждали.

— Хоппер-два, первый изучает поверхность и готовится к посадке.

Самолет стал описывать более широкие круги, залетая даже за Штопор и таким образом оказываясь вне поля зрения халукской клиники. Именно этого мы и ждали.

Ильдико повредила электронный прицел нашего хоппера, чтобы не вызвать подозрений у жертвы. Используя дополнительный оптический прицел, она выследила добычу, словно охотник летящую утку, и взорвала хоппер-два из актиновой пушки, заодно прихватив и кусочек башенки.

Нас слегка закачало от ударной волны. В небо потянулись столбы черного маслянистого дыма, они стелились над землей, как будто толстые змеи. Через секунду я поднялся в воздух метра на два и направился прямиком к объекту, продираясь сквозь клубы дыма.

Пушка «Харвей» била слишком мощно, так что Ильди перешла на два лучевика BRB-200, чтобы снести башню клиники, и через минуту на землю упали обломки антенн, контролирующих сенсоры, и генератора защитного поля. Диссимиляционный купол разрушился, дым от горящих деталей постепенно заволакивал здание.

Кто-то внутри все же взял себя в руки, и нам досталось несколько выстрелов из каги-бластеров. Впрочем, броня хоппера достаточно крепка, чтобы защитить пассажиров от слабеньких лазерных лучей.

Замигала сирена, и бортовой компьютер сообщил: «Тревога, тревога, на судно направлен прицел TG-383».

— Турели на крыше! — завопил я, догадавшись. Три белых луча пронизали дым над хоппером.

— Дешево отделались, — пробормотала Ильдико. — Их пушки не достают до нас.

Зато сама она отлично подчистила крыши восточного и западного крыльев, не затронув самого здания, но сбив орудийные установки. Пока все шло по плану, но третья турель по-прежнему стреляла.

— Сделай круг, чтобы я достала ее.

По моей команде «Ворлон» круто развернулся над озером, так чтобы Ильди взяла на мушку лазерную установку на северном крыле. Тонкие лучи от каги-бластеров отскакивали от поверхности хоппера, не причиняя никакого вреда, а вот лазерная турель слала нам навстречу заряды посерьезнее, пока Ильдико не отправила ее вниз.

Взрывы потрясли недра земли, и с вершины Дисковода скатились несколько каменных валунов и рухнули в воду. С земли поднимался густой дым от горящей нефти, но я не сомневался, что нас по-прежнему прекрасно видно из наблюдательного пункта клиники.

Я взмыл на пятьдесят метров вверх, а Ильди, словно в компьютерной игре, щелкала маленькие каги-бластеры, установленные по периметру здания.

— Умница! — рассмеялся я.

— Хочешь, чтобы работа была сделана, найми профи, — ухмыльнулась она.

Мы кружили прямо над центральным блоком, там не было видно никакого движения. К счастью для оставшихся в живых, ни один из гигантских валунов не докатился до строения.

Судя по всему, мы их очень удачно разоружили, так как основную опасность представляли внешние укрепления. Через сиалевые окна невозможно стрелять ни с той, ни с другой стороны — а вряд ли наши враги окажутся настолько глупы, чтобы открыть окно. Но все же мне не хотелось рисковать.

Я взял микрофон и вышел на связь по каналу экстренных сообщений: переговоры состоятся, даже если все антенны сбиты.

— Привет, там, на базе! Сдавайтесь, сдавайтесь! Не стрелять через окна. Будете стрелять, я разнесу пушкой все здание. Как поняли?

Ответа не последовало.

— База, мы хотим говорить с дежурным офицером Джимом Мацукавой. Джим, выходи.

Тишина.

— Разнеси остатки Штопора, — попросил я Ильдико, — пусть полюбуются.

Через секунду красная скала из песчаника превратилась в плазму, а над ней вырос огромный багрово-черный дымный гриб, вбиравший в себя все тянущиеся от земли столбики.

— Йа-ха! — довольно заявила Ильди.

— Эгей, там внизу! — снова заговорил я в микрофон. — Кто-нибудь вообще меня слышит? Джим, ты там? Уверен, старина, тебя не было на борту хоппера. Он отправился в свой последний полет — вместе с лазерными турельками, пограничными бластерами и изумительным природным объектом, ранее украшавшим вид из южных окон.

— Дежурный офицер всегда остается на посту, — прошептала Ильдико. — Он там.

Я и так это знал.

— Эй, дружок! Как нехорошо, нехорошо! Я знаю, чем ты там занимаешься, приятель. Ты отправляешь сообщение халукскому судну, которое направляется с Артюка. Но оно никогда не долетит, чтобы спасти твою задницу. И твои маленькие скрипуны тоже не доберутся в такую даль. Так что придется вести с нами переговоры, если хочешь, чтобы ты и твои люди пережили эту небольшую катастрофу. Ну, что скажешь?

Ни звука. Вот упрямый осел!

— Ты меня разочаровываешь, Джим. Мне что, разбомбить одно крыло этого сраного домишки и угробить пачку невинных халукских уборщиков? Я не хочу снова стрелять в тебя — пока в том нет нужды. Поговори со мной. Спаси несколько жизней. Ты меня слышишь? Считаю до трех и потом принимаюсь за северное крыло. Один…

— Мацукава слушает, — донесся мрачный и явно начальственный голос. — Кто ты такой?

— Зови меня просто Иеронимо. Твои ребята хранят кое-что, принадлежащее мне. Отдай — и я больше не сделаю тебе ничего дурного.

Последовала долгая пауза.

— Что именно тебе нужно, Иеронимо?

— Скорее кто именно, нежели что именно, — уточнил я. — У тебя в клинике есть человек по имени Джон Грин…

— Так вот в чем дело! — взорвался он. — Ты гребаный идиот, тебе так просто не уйти…

— Заткнись, Джим. Я не шучу.

И он заткнулся. Я же внутренне ликовал: офицер «Галафармы» свято уверен, что это прилетели союзники Олли Шнайдера, чтобы его освободить. Что ж, не станем его разуверять.

— Только пребывание моего старого друга в добром здравии и хорошем настроении спасет тебя и твоих людей от гибели, Джим. Если он будет ранен или убит, тогда мы сотрем здание в порошок и назовем все это монументом «Шлаковая куча» — в память о преждевременной кончине Джона Грина. Понял?

— Да.

Мацукава снова взял себя в руки.

— Отлично. Даю тебе пять минут, чтобы снарядить Джона и доставить его к главной двери.

— Нам понадобится больше времени, Иеронимо. Твой друг еще в постели. Он любит спать после ночи развлечений. Дай нам хотя бы минут двадцать.

— Он просто оттягивает время, — пробормотала Ильди.

— Может быть, — шепнул я в ответ. — Но я не знаю, что с этим сделать, кроме как пробурить дыру в стене, войти внутрь бодрым маршем и забрать нашу радость.

Я снова наклонился над микрофоном:

— Ладно, Джим. У тебя есть пятнадцать минут — не перепутай, не двадцать, — прежде чем мы откроем огонь. Время пойдет по моему слову. Я ожидаю увидеть Джона Грина выходящим из южной двери — в одиночку, без маски и капюшона, чтобы мы его опознали. Дай ему портативную рацию, чтобы мы убедились, что ты не причинил ему никакого вреда. Как понял?

— Сообщение принято.

— Время пошло, — тихо сказал я. — Обратный отсчет начат.

— Мацукава отбой.

— Ну, черт подери! — радостно улыбнулась Ильдико. — Все прошло даже слишком легко — если Шнайдер так важен, как ты говоришь.

— Он важен ровно настолько, чтобы составить некролог для «Галафармы» — в живом или мертвом виде. Так что Джим стоит перед дилеммой. Он, конечно, посоветуется с шефом — Скогстадом, а тот, я уверен, отправит дело вверх по инстанциям. Может быть, оно даже дойдет до Алистера Драммонда.