Чего хотят... (СИ) - "Kuro" - Страница 92

Юля, конечно же, никогда не стеснялась своих родителей. Но окружающие не были к этому готовы. Если в детском саду все принимали в шутку, когда Юля рассказывала, что у нее две мамы, то в школе это могло послужить поводом для насмешек.

Нет, в России, наверное, еще не скоро будут спокойно относиться к однополым парам. И официально их примут тоже не сразу.

Но все же Юле пришла в голову идея, что Вите можно и нужно рассказать ее секрет в обмен на его откровение. Если в школе она еще сомневалась, то теперь это решение созрело почти окончательно. Надо поддержать парня. Пусть видит, что и у такой любви есть будущее.

Юля улыбнулась своим мыслям и отправилась к окну, чтобы задернуть шторы.

* * *

– Он звонил тебе? – спросила Полина, бессмысленно пройдясь взглядом по карнизу штор. Пара петель отошла, надо будет попросить сына или Сергея повесить их на место.

– Звонил, – ответил Котов, задвигая дверь шкафа-купе. Затем он подошел к кровати и нырнул под одеяло, ложась рядом с женой. Она молчала, все еще устремив взгляд куда-то в сторону окна. Сергей испытывал смешанные чувства, которые, собственно, всегда рождались в его душе при упоминании брата. Тем более сейчас. Стоило подумать о Виталии, как сердце сжималось, обливаясь кислотной болью.

Сергей не видел на лице Полины слез. Она, конечно, плакала в первое время после отъезда Виталия. Теперь же при мыслях о бывшем возлюбленном на ее лице появлялась только скорбящая тень. И скорбь эта была не по былым чувствам, а по человеческой жизни. Его жизни.

– Как он? – спросила Полина, все еще отдавая все свое внимание занавескам.

– Нормально. Что с тобой?

– Ничего. Просто… Конечно, мне его жалко. Очень жестоко говорить, что он заслужил такое. Это может произойти с каждым.

– Никто и не говорит, что он это заслужил, Полин! – поднялся на локтях Сергей.

– Я знаю! – жена повернулась на бок и посмотрела на него. – Это мерзко. Но… Я была так зла на него тогда, восемнадцать лет назад…

– О, только не говори, что ты у нас потомственная колдунья и умеешь насылать на людей порчу.

– Тебе лишь бы посмеяться.

– А ты несешь какую-то чушь. Перестань думать об этом, – Сергей коснулся губами лба Полины. – Это уже случилось, и этого не исправить. А если ты будешь думать об этом, то сделаешь хуже не только себе, но и ему.

– Он так сказал?

– Да. Наверное, мы виделись тогда в последний раз, он не хочет, чтобы я приехал его проведать.

– Сергей…

– Нет, ничего, я его понимаю. Пусть все будет так, как он хочет.

– Где он сейчас?

– Где-то на Востоке.

– А ты не знаешь…?

– Он не говорит, но я думаю, что меньше года. Может, если повезет, полтора.

– Господи…

Повисла тишина. Супруги, лежащие на кровати, чувствовали тяжесть, давившую на них. А потом она исчезла, растворяясь словно дымка. В комнате вновь повисла присущая ей всегда теплая атмосфера.

– Витя спит? – спросил Сергей.

– Наверное, он сегодня лег пораньше. Сама не знаю, что с ним. Он какой-то странный в последнее время, а сегодня так вообще сам не свой.

– Это подростковое, все пройдет.

– Я все равно волнуюсь за него.

– Ох, есть хоть что-то в мире, о чем ты не волнуешься, дорогая? Ну, может он влюбился, кто знает.

– Влюбился? – приподнялась Полина. – Если так, с ним надо, наверное, поговорить? Давай лучше ты.

– Полина.

– Чего сразу Полина? Я уже, не будем говорить сколько лет, Полина.

– Я думаю, что ему надо разобраться во всем самому. Он же мужчина, в конце концов.

– Он еще ребенок.

– Он уже полноправный гражданин, может голосовать.

– Ну, знаешь ли, неизвестно, до чего он может там докопаться в себе. Посмотришь вот новости, потом уснуть невозможно.

– Вот и смотри их поменьше. А за Витьку не переживай, он парень смышленный. Дадим ему время.

– Ты так легко обо всем судишь.

– А ты слишком загружаешься.

– Идеально.

– И не говори.

Тяжкие мысли постепенно угасли окончательно, оставляя место лишь легкой человеческой грусти.

Не конец. Начало.

Это поняли оба. Младший брат и мать ребенка Виталия повернулись друг к другу, улыбаясь самой искренней и интимной улыбкой. Полина протянула руку и провела пальцами по щеке мужа, чувствуя под подушечками прорастающую щетину.

– Люблю тебя.

– Скажи это, когда у меня будет борода до пола и своих зубов совсем не останется, – вырвался у Сергуни легкий смешок.

– И скажу. Прошепелявлю в твой слуховой аппарат.

– А я буду с тобой до последней песчинки.

– Дурак.

– И тебе спокойной ночи, милая.

* * *

– Почти ночь. Разве тебе не пора домой?

– Не-а. Что там делать?

– Разве о тебе не будут волноваться?

– Я могу позвонить, предупредить. Можно я останусь?

– Не помню, чтобы я тебя приглашал.

– Ну пригласи-и-и. Ты не пожалеешь.

– И не помню, чтобы просил Создателя повесить мне на шею малолетнего извращенца.

– Кто бы говорил, – показал язык Валера, заваливаясь в кресло. – Я не хожу по гей-клубам, чтобы полюбоваться на парней в чулках.

– Конечно, тебе для этого стоит просто посмотреть в зеркало, – усмехнулся Анатолий, поправляя очки и переворачивая страницу.

– Бе, – надулся Валера. Потом потер переносицу и как бы невзначай бросил. – То есть ты только там снимал парней?

– Угу, – буркнул завуч, не отрываясь от книги.

– И много их у тебя было?

– Не считал. Около пяти-шести.

– М-м-м, – протянул Берто, не зная, как это оценить. – И долго продолжались эти отношения?

– Когда месяц, когда пару недель.

Валера вздрогнул. Внутри у него сжалась какая-то пружина. Он порывался было задать вопрос, который вертелся у него на языке, но так и не решился.

– Уже поздно, – приподнял голову Анатолий Викторович. – Вызвать тебе такси?

– Я не хочу ехать, – пробормотал Валера, опуская голову. – Те парни… Они оставались у тебя ночевать.

– Неко… Какое это имеет отношение? – нахмурился Анатолий Викторович.

– Почему ты не хочешь, чтобы я остался?