Беги, Федя, беги... авось да убежишь от меня (СИ) - "Alinkina" - Страница 39

- Не скажу, - сказал я из вредности, как всегда не подумав.

- Ну… тогда ночью, когда ты уснёшь, я распилю тебя напополам и посчитаю по кольцам! - зловеще произнёс он, а потом заржал.

От страха я даже задрожал. Да мой извращенец просто лапочка по сравнению с ним!

Вот везёт мне на психов! Боже! Ну почему во всей больнице не нашлось нормальной, обычной медсестры!

- Шучу, Мурзик! Я про возраст почему спрашиваю-то, это ж надо было додуматься справить свою нужду на трансформаторную будку! Да ещё когда она открыта! - весело закончил он и поставил на столик лоток с бинтами.

- Эээээ… – мой мозг ушёл в отпуск, а я завис.

Пока я зависал, этот тип с криминальным лицом успел закатать рукав моей футболки и начать накладывать тугую повязку на предплечье. Я молча лежал и пялился в потолок, перекручивая в голове тот момент, когда пошёл пописать. Да уж! Картинка выходила презанятная! Как обычно мне повезло, и я в темноте нарвался на трансформаторную будку. Новоявленный «родственничек» вышел из машины вслед за мной и явно увидел, где именно я справляю нужду. А когда я камушек вытряхивать стал, этот олень из семейства малосоображающих пупокрыльчатых орангутангов, видно, решил, что меня током бьёт, и ничего умнее не придумал, как врезать мне битой. Ага! Молодец он, бля! Супермен доморощенный! Да он просто Капитан Очевидность! Прям Адмирал Ясенхуй.

Я и так катастрофа ходячая, а с этим одноклеточным хуяпуталом так вообще ещё и инвалидом стал!

Интересно бы мне ещё услышать версию парнокопытного «родственничка», а заодно узнать, почему ему швы накладывают?

- А поцарапался ты где? - как-то уж сильно ласково спросил медбрат и провел пальцами по щеке и шее, тем самым, выводя меня из раздумий над казнью «братика». От его прикосновений меня передёрнуло, по телу проэмигрировали мурашки, а перед глазами всплыл образ моего извращенца.

- Да так, неудачно упал, - невесело сказал я, вспоминая, как в парке Виталик молча встал с лавки и ушёл.

- Ну, сейчас мы заодно и царапины обработаем. Давай помогу снять футболку, - довольно констатировал медбрат, доставая из лотка перекись.

Вот тут бы мне и задуматься, а нафиг футболку снимать-то? Но я как всегда лопухнулся, витая в облаках.

Так и застал нас Никита: я без футболки лежу, а надо мной медбрат нависает и в шоке рассматривает фиолетовые засосы, которыми покрыта вся грудь.

Дальше всё было как в блокбастере: кровь на стенах, мозги на потолке, он ему руку - хрясь и ногу откусил, а тот этому голову оторвал, сел на коня и ускакал….

Правда, такую версию событий я рассказывал уже в участке.

43 ?

— Правда-правда! Именно так и было! — с жаром закончил я свой рассказ двум представителям правопорядка, сидя в милицейском участке.

— Мурзиков, вы точно уверены, что не знаете по какой причине случился этот инцидент? — еле сдерживая смех, спросил один из них.

— Нет. Мужчины вообще загадочное явление. Абсурдно пытаться понять существо, которое писает стоя, — философски сказал я.

— Ну тогда, я думаю, мы проведём очную ставку, — задумчиво сказал самый старший из них. — Мухин! Приведите задержанных! — скомандовал он своему напарнику, который моментально исчез за дверью.

— А можно снять с меня наручники? Я же, вроде, свидетель, и ещё у меня рука болит, — жалобно попросил я. Вот как, блядь, я умудрился за день два раза побывать в наручниках, да ещё и найти огромную кучу приключений на свой зад?! Моя жизнь, как маленький артхаусный фильм: что, когда, зачем, че за хуйня вокруг происходит, пиздец, кто всё это говно придумал?! Кошмар! Только я начал мысленно причитать, как дверь в кабинет открылась, и в наручниках ввели «братика» и «медбратика». Биба и Боба — два долбоёба! В кабинете с их приходом стало как-то светло и уютно, потому как у каждого «братика» имелся фонарь под глазом, прекрасного лилово-красненького цвета, не говоря уже про другие разноцветные синяки и ссадины. Лепота!

— Мы сейчас разберёмся, кто тут свидетель, кто потерпевший, а кто преступник, — рассудительно сказал милиционер, глядя на меня. А что сразу я? Крайний, что ли?

— Итак, гражданин Любимый Н. В. и гражданин Любимкин В. Г., — прочитал с листика старший милиционер и посмотрел на этих двоих.

Услышав фамилию медбрата, я не выдержал и тихо захихикал. Ой, не могу! Бывают же в жизни совпадения! Трындец! Любимый и Любимкин! Хорошая из них парочка выйдет! Я уж постараюсь...

Эти два брата по разуму, в смысле Биба и Боба, уставились на меня и стали прожигать во мне дырку. Ага! Щаз! Вот взял так и сразу во всём сознался! Фиг вам!

На столе зазвонил телефон. Поговорив пару минут, один из милиционеров подошёл к другому и что-то тихо сказал ему на ухо.

— Больше двух говорят вслух! — ляпнул я. Что за тайны мадридского двора?

Меня они проигнорировали и вышли из кабинета.

— Не оставляйте меня одного с этими! — крикнул я, но меня уже никто не слушал.

Не успел я придумать, как мне быть и куда бежать, как дверь с грохотом открылась, и в кабинет влетел ОН. Следом за ним зашли и два милиционера. Мой сердечный ритм сошёл с ума, отбивая чечётку. Выглядел он устрашающе красивым: черные потёртые джинсы, белая, облегающая его накачанный торс футболка, слегка растрёпанные волосы, сжатые плотно губы, брови, сведённые к переносице. Глаза из зелёных превратились в почти черные, что не сулило ничего хорошего, а из ноздрей чуть ли пар не валил. Попадись ему кто-нибудь сейчас на дороге, он бы и места мокрого не оставил. Хорошо, что я тут, в уголочке...

В кабинете даже как-то потемнело и стало тяжело дышать. От извращенца просто исходили волны агрессии и жажды убийства, а воздух от напряжения чуть ли не искрил. Может, умереть от удара током было бы гуманнее?

Не один я почувствовал себя беззащитной, загнанной в угол жертвой. Никита спрятался за широкую спину медбрата — гад, и когда только успел? — и стал мне подмигивать. Он чего это? Или это у него в голове тараканы жалюзи чинят? А может, у него нервный тик? Да овощ в помощь ему, то есть хрен с ним, тут свою тушку спасать нужно.

Медбрат и милиционеры вообще наблюдали за происходящим с интересом. Может, и мне спрятаться? О, тут в кабинете сейф есть, небольшой, но страх творит чудеса. А внутри, интересно, защёлка есть или нет?

Взгляд Виталика я почти ощущал физически. Казалось, он просканировал меня самым настоящим рентгеном, от которого у меня внутри всё сжалось, в горле пересохло, а желудок тихонечко заурчал. Бедненький, даже он урчать тихонько стал от страха.

— И что это за хмырь? — разрушил затянувшуюся тишину медбрат. Бля! Да он герой! И медальку ему дадут... Шоколадную, посмертно.

Для извращенца это стало спусковым крючком. Всё происходило как в замедленной съёмке: вот медбрат, как пушинка, отлетает в сторону — это при его-то комплекции! — а Никита оказывается прижатым к стенке.

— Вит, я тебе всё объясню! — прохрипел Никита.

— Ты что творишь? А вы чего стоите?! — заорал медбрат сначала извращенцу, а потом милиционерам, которые стояли и просто ошарашено наблюдали за происходящим.

— Один псих, другой детей насилует, а вы стоите и бездействуете?! — наехал снова на ментов медбрат. Его руки были за спиной, да ещё и в наручниках, поэтому врезать извращенцу он не мог при всём желании.

После его фразы Виталик даже немного ослабил хватку и, повернувшись к нему, медленно спросил:

— Кто и каких детей насиловал?

— Он, его, — сказал медбрат и показал сначала на Никиту, а потом на меня.

Пиздец! Причем сначала Никите, а потом мне. Отомстил Никите за биту... Молодец я! Поздравляю тебя, Федька, ты — безмозглая бестолочь!

Нет, но он сам виноват! Подумал, что ко мне медбрат домогается! А у меня вся грудь в засосах и ещё синяков куча старых, и царапин после кустов... Ну медбрат и спросил — откуда? А я взял и на Никиту показал, скромно потупив глазки. Вот они и начали метелить друг друга без разборов... Кто ж знал, что два дебила — это сила, особенно если мозга нет?