Темный - Дравин Игорь - Страница 51

— Не догадываюсь, Александр Иванович.

— Покойный перед смертью много болтал и был очень убедителен, химия в наше время может творить чудеса. Вы были третьим в его списке.

— Третьим?

— Да, третьим. Он организовал задержку Влада на работе в тот вечер, когда на его жену напали два наркомана. Кстати, их он подвел к Лике, как и ее нынешнего гражданского мужа. Вторым был Анатолий Громов, Вы третий на очереди. Через десять дней Вас должны были застрелить.

— Великолепные новости, — усмехнулся собеседник, — а почему Влада не застрелили или взорвали, и как это связано с мистикой?

— Покойный говорил о неком Соглашении, подробностей он не знал, но на таких как Влад нельзя воздействовать напрямую. А с мистикой это связано просто. Изредка к нему являлся некто, кого покойный называл ангелом, и давал указания по очистке нашего мира от скверны.

— Бред какой-то! А чем Влад отличается от остальных?

— Не знаю, а насчет бреда, так покойный был очень убедителен. Посудите сами, он не был сумасшедшим, психологическую проверку проходят ежегодно все сотрудники среднего и высшего уровня. Серьезную проверку и кое-что из слов покойного подтвердили независимые источники. Поэтому я Вам настоятельно рекомендую продать свое дело или назначить управляющего, а самому с женой и ребенком уехать из страны. Покойный вряд ли был единственным, к кому являлся этот ангел, хотя по моему это существо следует называть иначе. Лучше всего Вам уехать в Индию, Китай или в одну из стран исламского мира. То есть туда, где влияние христианской культуры с Раем и что важнее, Адом, минимально.

— Вы серьезно?

— Да Герасим Андреевич, я абсолютно серьезен.

— Я подумаю над Вашими словами, — собеседник моложавого встал с кресла, попрощался и вышел из кабинета.

— Саш, — неприметная дверь открылась и компанию моложавому составил блондинистый мужчина, — ты думаешь, он послушает тебя?

— Не думаю, Женя, помнишь, какие мы были в его возрасте?

— Жаль, хороший парень, он мне чем-то Влада напоминает.

— Поэтому его и приговорили. Если он не уедет, то никто не сможет ему помочь.

Глава 9

Обычная текучка

Молодой парень постучался в дверь неприметного дома расположенного на окраине Бренна. Подождал минуту и постучал снова. Небольшое окошко в двери открылось, и цепкие глаза пробежались по фигуре парня.

— Чего тебе?

— Дело у меня к Бугаю, — улыбнулся парень.

— Заходи, коли дело имеешь, Жук.

Дверь открылась, и парень зашел внутрь.

— Небогато живете, Конь, — глаза парня пробежались по обстановке гостиной, по четверке верзил, внимательно смотревших на него и уперлись в пару направленных на него арбалетов.

— Пусть фраера пыль в глаза пускают, — усмехнулся Конь, — а мы люди скромные и бедные. Что за дело?

— Срочное.

— Если срочное тогда сдавай все свои орудия ремесла.

— Недоверчивый ты, Конь, — вздохнул парень и подошел к столу. — Сколько мы друг друга знаем, — на столешницу легли два кинжала и два стилета, вытащенные Жуком из неприметных складок одежды, — а ты мне все не доверяешь, — засапожный нож лег на стол. Зачем мне жизнь Бугая? — отстегнутые от предплечий чехлы с метательными ножами присоединились к кучке оружия.

— Порядок должен быть, и вообще правила одинаковые для всех. Все сдал?

— Да.

— А где же твоя удавка, которой ты в прошлом году купчишку с двумя приказчиками на тот свет отправил? Ты же с ней не расстаешься.

— Забыл, — улыбнулся парень, провел рукой по длинным волосам, и на стол легла свернутая металлическая струна. — Теперь точно все.

— Иди за мной.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Конь постучал в дверь.

— Что еще? — раздался голос из комнаты.

— Бугай, Жук хочет с тобой увидеться, говорит дело срочное у него.

— Пусть заходит.

Парень вошел в небольшую комнату и, повинуясь взмаху руки, присел за стол.

— Доброго здоровья, Бугай, доброго здоровья, Видур.

— И тебе не хворать, Жук. Что хочет от меня Зетр?

— Тут дело такое, Бугай, в Килене, столице Риарского княжества, из дворца была похищена княжна Валия. Ты ничего об этом не слышал краем уха?

— Ты на что намекаешь, щенок? — глаза Видура опасно сощурились. — Что мы причастны к этому делу?

— Успокойся, Видур, — бросил Бугай, — убить его ты всегда успеешь. Малец, ты яснее выражай свои мысли, а то ведь можешь и не выйти из этой комнаты живым. Кто пустил слух, что мы к этому причастны? Какому кретину пришло это в его тупую голову? Молчи, не перебивай старших. Сейчас я тебе подробно объясню нашу позицию. Ты знаешь, что мне с Видуром пришлось пережить, прежде чем мы смогли закрепиться в этом городе, сколько крови пришлось пустить? Два года непрерывной резни с местными и постоянно приезжающими гастролерами, а как мы чистили окрестности города от всякого сброда, которого во время мятежа развелось невиданное количество! И вот уже более трех десятков лет здесь царит тишина и спокойствие. Мы сидим на бочке с золотом, да у меня последний уличный попрошайка давно обеспечил себе безбедную старость! И все это я должен поставить под угрозу участвуя каким-то боком в похищении княжны? Можешь говорить, Жук, но следи за словами.

— Бугай, Видур, вслушайтесь в то, что я спрашиваю. Вы ничего не слышали о похищении княжны, разве я говорил об участии? Там кто-то спьяну похвастается, там кто-то сдуру ляпнет, а кто-то услышит, вот это я имел ввиду. Похищение княжны — это забавы благородных, зачем им привлекать ночников, которых они презирают? Но у похитителей есть слуги, служанки, у воинов, участвовавших в этом деле, есть любовницы и так далее.

— Так бы сразу и сказал, — проворчал Видур, убирая ладонь с рукояти кинжала.

— Ничего не слышали, Жук, где Бенн, а где Килена! — заметил Бугай. — Зачем это Зетру, он шею сломать себе хочет, вмешиваясь в разборки благородных?

— Это нужно не столько Зетру, сколько мэтру.

В комнате повисла тишина. Бугай и Видур переглянулись между собой.

— Вы не думайте, — продолжил Жук, — что вас одних спрашивают об этом. Зетр послал своих людей во все ночные гильдии севера Сатума, в Белый халифат и султанат Айра, всем задаются подобные вопросы. Зетр не просит искать княжну и ее похитителей, ни в коем случае этого делать не надо, он просит внимательно слушать и если будет что-то интересное, то ничего не предпринимать, а просто сообщить ему об этом. Если информация подтвердится, то двести золотых, а пока за беспокойство двадцать. — Жук положил на стол кошелек и встал, — каждый труд должен быть оплачен, — парень вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

— Заматерел Жук, как связался с Зетром, — заметил Видур.

— А Зетр еще больше заматерел, как связался с мэтром. Видур, тебе ничего не напоминают слова Жука о том, что каждый труд должен быть оплачен?

— И мэтр возник ниоткуда и сразу заявил о себе очень громко. За Сэла Скользкого никто браться не хотел, а он его исполнил.

— И Восточный замок Крия Баросского в то же время бы разрушен, — продолжил Бугай.

— А Далв Шутник тогда же спас Кенару эл Лайнистину, я пять раз слушал балладу о дружбе и каждый раз сердце сжималось, Бугай, прочитай имя Далв наоборот.

— И княгиня Лаэра гостила в Бренне в одной гостинице с ним, перед его разборкой с темными и мастером личем, а через девять месяцев родила княжну. Все Видур, больше никаких имен. Последнее что мне хочется в этой жизни, так вставать на пути известной тебе гильдии, вернее, уже двух гильдий. Есть гораздо более легкие способы самоубийства.

— Да и должны мы ему, если бы не он, то так легко клирики от нас и остальных не отстали бы.

— Согласен, а долги нужно отдавать. Конь, — крикнул Бугай. — Кто из наших купцов работает в Килене? — спросил он у вошедшего верзилы. — Мне нужен самый пронырливый.

— Грокас. Работает в Килене семь лет, торгует элитными ювелирными изделиями, вхож во все дома благородных и высокородных. Хитрая и пронырливая бестия. Отлично разбирается в разумных. Бедной дворянке продаст серебряное колечко изумительной красоты работы мастера Зула, а богатой, тщеславной, но не имеющей никакого вкуса гусыне полукилограммовое золотое ожерелье с брильянтами. Причем обе будут в полном восторге. Ворует, как же без этого, но меру знает, не зарывается. Пару раз я устраивал ему проверки, создавал впечатление, что можно безнаказанно хапнуть много. Грокас не клюнул, осторожен, предпочитает довольствоваться малым и жить спокойно.