Кольцо Стрельца - Мэй Джулиан - Страница 22

– Процесс уже кончился, – настаивала Вифи. – Представители прессы предвкушают слияние «Оплота» с «Галафармой» и найдут себе другую добычу. Позволь Дану вернуться в Торонто, к нормальным человеческим условиям существования. Он обещает жить очень тихо, никогда больше не раскачивать твою Драгоценную оплотскую лодку.

– Это невозможно.

– Но почему? – яростно прошептала она. – По причине, что вы с Евой так решили?

– По причине того, что сделал Дан. Из-за его поддержки уголовной тактики Алистера Драммонда. Наш брат – подлец, Вифи. Он может подорвать слияние. По закону он заслуживает уголовного наказания.

– Но Алистер Драммонд обманул Дана! Разве тот мог предположить, что тактика слияния окажется незаконной? Он собирался только заняться бизнесом, плюс немного компьютерного воровства, чтобы упростить процесс. Дан ничего не знал о диверсии, о смерти Киу, о похищении Евы! И он клянется, что никогда не причинял зла нашей бедной матери. Я ему верю.

– Тогда предложи ему рассказать это машинам, – холодно отозвался я. – Посмотрим, поверят ли они.

– Но ты же знаешь, что эти ужасные аппараты могут причинить вред психике! Когда тебя судили за должностные преступления, твой адвокат не позволил подвергнуть тебя психотронной проверке. Почему Дан должен…

– Мы уже обсуждали это прежде. Дан не желает подвергнуться психопробированию, потому что знает свою вину. Бога ради, Вифи – он же обо всем рассказал нам с Симоном, когда вез нас в Ковентри Блю под дулом пистолета! Он заставил нас подписать доверенности, угрожая в противном случае отдать нас на трансмутацию и сделать сексуальными игрушками инопланетян!

– Это полный бред, – ответила сестра. – В такую дурацкую историю и ребенок не поверит. Дан просто убедил вас обоих, что бесполезно дальше сопротивляться поглощению «Галафармой». И вы с Симоном по доброй воле дали ему доверенности, а потом передумали и ворвались на Небесное ранчо, как взломщики, потому что…

– Это неправда. Дан лжет, пытаясь манипулировать тобой.

– Аса, он наш брат. Он – хороший муж и отец. Человек, который честно работал на «Оплот» двадцать лет, помогая компании развиваться.

– И продался врагам, когда папа отказался сделать его исполнительным директором. – Я встал из-за стола. – Извини, Вифи. Я знаю, что ты любишь Дана, но он – опасный человек, возможно, почти такой же сумасшедший, как сам Драммонд. Имеются неоспоримые доказательства того, что он убил нашу мать. Дан не испытывает ни малейшего раскаяния, только все отрицает. В этих обстоятельствах мы сделали для него все, что могли.

– Это твое окончательное решение?

– Мое, а также Симона и Евы. А теперь, боюсь, мне пора идти. И тебе тоже.

Я достал из шкафа свой анорак анонима – обычное одеяние для прохожих, желающих остаться незамеченными, таких, как второстепенные знаменитости, неверные мужья и городские мизантропы. Эта штука выпускается нескольких цветов. Маскировочное поле отражает попытки любого сканера. Мой анорак отличался приятной новинкой – удобным защитным полем, хотя я в нем не то чтобы нуждался. С тех пор как Алистер Драммонд отправился туда, где раки зимуют, а халуки еще не прознали моих сокрушительных планов, вряд ли кому-нибудь захочется меня пришибить. Моими величайшими врагами на сегодняшний день являлись только газетчики.

Я накинул анорак, опустил на лицо капюшон и включил силовое поле. Готово! Никакого лица. Силовое поле очень маленькое, невидимое для самого носителя. Через него можно даже есть и пить – хотя вовсе я не собирался оскорблять прекрасное меню «Кармана» подобным стилем питания.

Вифи все сидела на своем стуле, прямая и неподвижная, как статуя. Голос ее оставался тихим и спокойным, но по щекам ползли слезы, размывая безупречный макияж.

– Дан ведь хотел только блага для «Оплота». Его обманули. Он мог стать прекрасным исполнительным директором, разве он виноват, что отец выбрал вместо него Еву? Свою любимую деточку! Симон – просто раздражительный дурак, который сам все портит. А ты, Аса… ты…

Я открыл дверь. В приемной за столом ожидала Джейн Неллиган.

– Пожалуйста, проследите, чтобы моя сестра Вифи добралась до дома, – попросил я. – Лучше всего было бы связаться с доктором Бергом и сообщить, что его жена находится в депрессивном состоянии и нуждается в нем. Если не получится, пусть кто-нибудь из офицеров охраны доставит ее домой на хоппере. – Я понизил голос. – Возьмите на заметку. Ее посещения Даниила Айсберга или телефонные контакты временно прекращены. Пока я или Ева не отдадут другого приказа. А теперь я ухожу.

– Ублюдок! – взвизгнула Вифи у меня за спиной. – Ты чертов бессердечный ублюдок!

Яростные вопли моей сестры все еще слышались позади, пока я ехал вниз обычным эскалаторным путем, обслуживающим башню «Оплота», вниз, до подземных уровней, переходящих в систему коммуникации, называемую Тропой.

ГЛАВА 4

Силовое поле, покрывающее столицу, служит надежной защитой от верхнего ветра и осадков, но оно не помогает против неприятной температуры воздуха или влажности. Так что миллионы офисных работников, молодых служащих, бюрократов и прочего простого люда, желая избежать холода или чрезмерной жары, добираются от места к месту посредством огромной системы подземных дорог, существующей в Торонто больше 250 лет.

Тропа связывает высокоскоростными подземными линиями все коммерческие и правительственные башни центральной части. Множество ее уровней образует виртуальный подземный город ярких тоннелей, включающих секции, предназначенные для прогулок, аллеи магазинов и дорожки для пробежек. Самые оживленные тоннели Тропы полны забегаловок, сервисных заведений и развлекательных местечек. Там есть даже миниатюрные парки, где цветы и трава растут под искусственным светом, фонтаны вырабатывают благотворные негионы, а знаменитые городские черные белки выпрашивают подачку у прохожих, остановившихся перекусить на травке. И никаких транспортных средств с колесами – разве что городские полицейские разъезжают на велосипедах, или инвалиды на своих личных силовых машинках. Все остальное запрещено на пешеходолюбивых дорогах Тропы. Она предназначена для любителей прогулок.

У Тропы есть и свой собственный фольклор. Некоторые безлюдные участки системы, по большей части северные, считаются обиталищем изгоев – нищих попрошаек и торговцев из-под полы, которых безжалостно уничтожила чистка лет тридцать назад. Запутанный, как лабиринт, участок возле подземной станции «Университет» славится городскими легендами о самоубийцах-влюбленных, также там обитают Берсерк Чистильщик, способный высосать кровь из неосторожного прохожего, и Безголовый Профессор – за маской анорака которого нет ничего. Самые нижние уровни, в которые доступ запрещен, являют собой лабиринт закрытых магазинов, не использовавшихся с прошлого века, старых служебных тоннелей, древних сточных труб и современной канализации. Предположительно они образуют собой Темную Тропу, обитаемую скопищем разбойников, безнадежных изгоев общества и бессчетными ордами гигантских крыс.

За последний свой семестр юридической работы я иногда отдыхал, проходя огромные расстояния по подземному Торонто. Мне всегда нравилась жизненная энергия Тропы, разнообразие ее обитателей. Некоторые ходили, закутанные в анонимат, как делал обычно и я сам; но большинство шло себе по своим делам с открытыми лицами – с радостной самоуверенностью юной элиты, которой удалось найти недурную работу в самом шикарном городе на Земле.

На Тропе с землянами мешалось порядочное количество инопланетян. В центре города располагались посольства четырех или пяти инопланетных рас. (Гротескные каллейни, для кого земное притяжение кажется слишком подавляющим, предпочитают держать посольство на Луне – и это весьма удачно для человеческого достоинства, потому что других таких шутников не сыщешь.) А так прохожий на Тропе должен быть готов столкнуться с высоченным джору в элегантной черно-белой одежде, или раздражительным маленьким квасттом, или бледным йтата, повинующимся жестким законам для своего вонючего народа принимать активированный уголь и прочие препараты против выделения газов, или – чаще всего – с халуком. После подписания договоров они просто-таки наводнили столицу. Их синекожие торговые атташе беспрестанно ошиваются в коридорах парламента, их негоцианты, как зараза, распространились по всем концернам «Сотни», суя свой нос во все подряд.