Возрождение - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 71

Да, та девочка давно погибла, оставшись в пыли у злосчастной лестницы, ведущей в дом матери, но ее тело развилось в несравненную красавицу. Впрочем, если дать Хагре способности метаморфа, она сможет сделать себе любое тело. Или оставить свое идеальное тело на сотни, а может быть, тысячи лет таким же прекрасным.

А вообще, где граница жизни метаморфа? Ведь если он может постоянно обновлять свое тело, возвращая ему красоту и молодость, он получит тогда способность жить вечно! Интересно, а как они размножаются? Если так, как люди, с такой скоростью, то ведь в конце концов они заполонят всю Вселенную? А что потом?

Слава улыбнулся своим мыслям и, подмигнув Хагре, заявил:

– Сейчас Мудрую из тебя делать будем. Нет-нет – это не то, что ты подумала! Да ляг ты, что ли! – Он звонко хлопнул Хагру по голому заду – та уже успела встать на четвереньки, всем видом изображая готовность. – К этому мы позже вернемся. А пока ложись, закрой глаза и ни о чем не думай. Лер, следи, чтобы эта курица ничего лишнего не сотворила.

Лера с готовностью кивнула головой и застыла, сидя на краю кровати. Хагра вытянулась возле, Слава перелез через нее и лег рядом, походя отбив попытку девицы уцепить его за сокровенное. Он хлопнул ее по ляжке, оставив красное пятно, и, не обращая внимания на ее визги и жалобы, сурово заявил:

– Если ты, бестолковщина, сейчас не полежишь спокойно, то вполне можешь остаться полной дурой, а может, и помрешь, если я что-то случайно порву или не так соединю, когда буду тебя переделывать! Ты поняла, дуреха?

– Поняла! – обиженно шмыгнула носом Хагра и замерла, закрыв глаза.

Слава облегченно вздохнул и занялся своей уже знакомой работой.

Ему понадобилось полтора часа, чтобы сделать все, что он задумал.

…Хагра открыла глаза, и со стоном взялась за лоб:

– Чего так больно-то? Ой! Голова трещит!

– Хагра, ну-ка, продолжи: «У Лукоморья дуб зеленый…»

– «Златая цепь на дубе том…» Ой! Это чего? Это я на каком языке говорю?

– На моем родном, – улыбнулся Слава и взглянул на недоумевающую жену. – Все получилось!

– Ты что, закачал ей знания? – удивленно подняв брови, спросила та. – Как сумел?

– Закачал ей все книги, что я прочитал за свою жизнь. Может, это даст ей ума, как-то остепенит ее… а еще – поможет ей выжить в этом мире. Она должна построить государство, и ей нужно будет очень много знать. Теперь она знает столько же, сколько и я. В сотни, в тысячи раз больше, чем простая воительница или даже Глава. Понимаешь, какая штука… как бы тебе объяснить… Я сдублировал все файлы, что хотел передать, и вот эти дубли ей и закачал.

– А что с псионическими способностями? Они-то заработали?

– А сейчас проверим. Хагра, ну-ка, подними меня, – сказал Слава и тут же оказался висящим в воздухе. – Вот так, Лера! Все-таки твой муж не последняя спица в колесе колдовства. Не правда ли, моя дорогая?

– Правда, мой дорогой муж! – ответила она в тон и засмеялась. – Пусть теперь проверит, как может преобразовываться.

– Хагра, стой! Не надо. Уверен, что можешь, но существует опасность, что ты не вернешь себе прежнее тело, потому что еще плохо его знаешь, не разглядела как следует. Жалко было бы потерять такую красоту. Вот когда привыкнешь… Да, кстати, детородные способности у тебя в норме, я проверил. Так что… позже, позже! Ну чего вы пристали? А-а, черт… ну, ладно, давай, давай… м-да-а… Хороша, чертовка…

Ночь была бурной, Слава выполнил свое обещание Хагре, и не один раз. Впрочем, Лера тоже не осталась обиженной. Пришлось, правда, сходить помыться: все-таки кровь, даже если она принадлежала девственнице, не располагает к душевному комфорту. По крайней мере так считал Слава.

У метаморфов есть одно великолепное свойство – все раны у них зарастают за считаные секунды или минуты. Так что Хагра уже через пару минут после того, как ее тело стало женским, не испытывала никаких неприятных ощущений.

Утром они собрались в рубке, довольные, хотя и слегка невыспавшиеся. Дел было много, и надо было скорее решать, что делать со вторым, основным лагерем «оппозиции». Пора их призвать к порядку. И после того как они позавтракали, Шаргион отправился на поиски городка Мудрых.

Глава 13

Корабль завис над городом Дары, закрыв его от солнца, и Мудрые – взрослые и совсем «мелкие» – не могли успокоиться, глядя на «летающую гору».

Он и был похож на гору – сверкающую на солнце, прекрасную, как жемчужина. Если бы тут был какой-нибудь буддист, он точно сказал бы: «О жемчужина в цветке лотоса!» – и был бы прав. Шаргион – прекраснейший из прекрасных кораблей этого мира, этой Вселенной, что может быть лучше такого творения природы и рук человеческих?

– Спасибо, брат… Ты тоже хорошо получился, – скромно ответил Шаргион, уловив мысли Славы, рассматривающего парящий в воздухе корабль. – Я уже почти закончил отделку своей кожи, правда, хорошо получилось? Вот только рану никак не заделаю, но все впереди. Граны работают днем и ночью.

– Вижу: ползают по тебе, как вши. Они не падают, когда ты в движении?

– Нет. Держатся крепко. У них присоски на лапах – захочешь, не оторвешь. Отправляю к тебе пять гравиплатформ. Уверен, что больше не понадобится? Ты же хотел забрать все снаряжение.

– Позже. Сейчас нужно пока погрузить киборгов, слетать к океану, а потом уже… Кстати, ты знаешь, что по местным поверьям все грехи, что местные люди смывают с себя, текут в океан? А ты оттуда впитывал микроэлементы! Значит, нахватал грехов.

– Хм… а что такое грех?

– И правда: а что такое грех? Вопрос, конечно, интересный… – усмехнулся Слава и проследил взглядом, как из шлюза Шаргиона спускаются гравиплатформы. Через контакт с Шаргионом он сразу направил их ко входу в пещеру, где стояли киборги.

– Грех, Шарги, понятие растяжимое. Вот есть люди, для которых убийство любого живого существа, даже для пропитания или спасения своей жизни – грех. А есть те, для кого грех не убить врага, сорвавшего овощ с их грядки. Есть те, для кого секс с женщиной кроме как для зачатия – грех. И есть те, для кого секс вообще грех, в любом его проявлении. Честно говоря, понятие греха создали сами люди, и категория эта зыбкая и неустойчивая. Например, здешнее общество греховное настолько, что этих женщин в древние века Земли сожгли бы на кострах – сплошные ведьмы.

– Ты упомянул секс – я знаю, что это такое, ты мне объяснял. Технические подробности мне известны. И я чувствую тебя, когда ты занимаешься сексом, хоть ты почему-то и стараешься закрыться в этот момент. Почему ты закрываешься от меня? Я же твой брат! Почему ты меня стесняешься?

– М-да… подожди… Я дам команду киборгам грузиться, потом попробуем разобраться в этом вопросе.

Слава вошел в пещеру; толпа киборгов молча стояла у входа, как терракотовые солдаты в гробнице императора Китая Цинь Шихуанди. Лица роботов были бесстрастны, и ни один из них не сделал ни малейшего движения при появлении хозяина. А зачем? Это же хозяин. Если бы вошел чужой – другое дело.

– Все слушайте команду! Сейчас выходите из пещеры и грузитесь на стоящие перед ней платформы. Они отвезут вас на корабль, как только платформы остановятся, выходите и выстраиваетесь возле стены.

– Принято! – хор голосов слился в одно слово. Киборги вышли из пещеры, и стройными рядами стали грузиться на гравиплатформы.

С остальными роботами, не перепрограммированными, было немного сложнее – приходилось подходить к каждому и говорить кодовую фразу, после чего этот киборг также отправлялся на погрузку.

Времени все это заняло довольно много, но в конце концов все роботы погрузились, и можно было отправлять этот груз. Остались лишь два киборга возле входа в пещеру – для охраны входа и для сбережения тех ящиков, что успели из нее вынести сутки назад грессы и киборги. Впрочем, пока что оставались еще два киборга, приданные Даре. Слава решил их забрать и отправился к ней домой, выяснив адрес у пробегающей мимо Мудрой, девчонки лет двенадцати. Та на вопрос о том, где находится дом Дары, пискнула от испуга, а потом скороговоркой сказала, что дом в центре города, с зелеными ставнями, синей дверью и есть место обитания Главной Мудрой.