Возрождение - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 57

Стало темнеть – невероятно огромная туша Шаргиона, закрывая солнце, низко нависла над городком. Казалось, сейчас он упадет на землю и раздавит всех, как букашек. Даже Славе было не по себе, когда над ним, на высоте всего нескольких десятков метров, висело десятикилометровое тело корабля. А что уж говорить о людях, которые никогда не видели такого зрелища?

Славе пришлось оторвать корабль от загрузки металлолома, но тот был не против, конечно. Лететь до Славы ему было пять минут – поднялся, «даванул на газ», и вот он уже тут. Одно только но: в этот момент как раз долетел ветер, который поднял корабль. Даже не ветер, а ураган – он так шибанул по стоящим на площадке людям, что те едва не посыпались как горох. Но еще раньше долетела звуковая волна, сопроводившая Шаргиона при пересечении им звукового барьера. Она так врезала по ушам всех, кто был в этом селении, что многие от страха и неожиданности упали в обморок.

Слава со смехом поблагодарил радостного Шаргиона, описав ему ситуацию и передав картинку напуганных существ. Тот порадовался: ему, как всякому подростку, было очень весело устраивать такие шуточки. Попугав аборигенов, корабль величественно удалился на свое рабочее место, где гравиплатформы с загруженным в них металлом уже ожидали своего хозяина.

Когда Шаргион скрылся за горизонтом, Мудрые зашевелились и начали вставать с земли, куда свалились в ужасе, спасаясь от надвигающейся горы.

Беременная Мудрая с упреком сказала, отряхивая плащ:

– Мне только выкидыша не хватало! Я так перепугалась, по-моему, слегка даже упустила… м-да. А старшую-то как перепугал! Эй, уважаемая, вставай! Глянь, как напугал старуху! Она и сознание-то потеряла… вставай… Опа! Да она померла! Со страху померла! Ну и ну… Хм… и кто же теперь у нас будет тут старшей?

– Ты будешь, – невозмутимо сказал Слава. – А кто ж еще? Если кто-то против, я сейчас снова позову корабль, и он сядет точно на ее дурацкую башку! Есть кто-то против? Нет? Замечательно. Тогда пойдем вести переговоры, ага? Кстати, там в кустах моя жена изнывает от скуки, пусть к нам присоединится, ладно? На такой жаре без питья очень уж тоскливо. Есть чего-нибудь попить? Есть. Замечательно.

Слава достал коммуникатор, развернул экран и набрал Леру. Она появилась через несколько минут, как всадник апокалипсиса, на скутере, и зависла над землей. Потом опустилась, стянула шлем и спросила, указывая на лежащую Мудрую:

– Ты, что ли, упокоил?

– Нет, это кара богов за неверие и глупость, – слегка усмехнулся Слава. – Пошли вести переговоры. Нашел я ту, кого хотел, и теперь она тут старшая, не правда ли, Мудрые?

Мудрые закивали, и Слава в сопровождении десятка женщин пошел в один из домиков, где жила старшая, управляющая этим селением. Сама же старшая осталась лежать на земле, глядя в небо раскрытыми в ужасе глазами, и ее уже обступили грессы, собираясь утащить к месту последнего приюта.

– Все не так просто, – глядя на Славу карими глазами, сказала новая старшая Мудрая и поставила на стол чашку с травяным отваром. – В среде Мудрых брожение. Все смешалось… вы как будто засунули палку в котел с пивным суслом и поворошили. Теперь Тайна совсем не тайна. Одни кричат, что пора уже жить так, как положено, другие – что надо искоренить эту заразу, инопланетных пришельцев, и вернуться к обычной жизни. И тут еще Гирта исчезла… Она и вправду мертва? Не сердись за недоверие, но это очень важно – от нее зависело многое в нашей жизни. Гирта – вечна. Я была еще маленькой, когда Гирта существовала и выглядела именно так, как сейчас. Она вообще не стареет – я не знаю, как это делается, но факт есть факт.

– Зато мы знаем, как она не старела, – усмехнулся Слава. – Но теперь – все. Извини, но вы будете жить как обычные люди. То, за счет чего ваши руководители не старели, я забрал. Только не для того, чтобы вы тут старели и умирали, а для того, чтобы с этой штукой больше не вытворяли таких вещей, как раньше. Гирта и ее помощницы могли делать все что угодно с человеческими телами. Вот пример – грессы. Ты в курсе, что это искусственные создания, что их никогда не было на этой планете? И что они созданы сплавом человека и ящера? Ты бы хотела, чтобы твоих детей сплавили с ящерицей или лошадью?

– Как это может быть? – Глаза Мудрой раскрылись в ужасе. – Мне не хочется тебе верить, но… в последнее время я видела столько чудес, что теперь уже и не знаю, чему верить.

– Кстати, о чудесах… – Слава задумчиво постучал по столу кончиками пальцев, потом оторвал кусочек лепешки и отправил его в рот. – Что находится в той пещере, которую охраняют грессы?

– Я не знаю, – растерянно ответила женщина и, обернувшись к грессу у входа, скомандовала: – Позови сюда Эарт и Харру. Быстро!

Гресс мелькнул в дверях, и разговор затих в ожидании вызванных Мудрых. Слава решил, что она вызвала женщин неспроста, скорее всего они были в курсе дела, и потому не стал настаивать на рассказе, кто они и что они. И так узнает.

И точно: когда появились две женщины неопределенного возраста – от тридцати пяти до сорока пяти лет с гладкими лицами и седоватыми длинными косами, они заявили, что в пещере находятся великие сокровища, принадлежащие Тайне, что это хранилище великих артефактов и входить в него означает навлечь проклятие на себя и на свой клан. Этим заявлением они очень сильно заинтересовали Славу и его супругу, у которой заблестели глаза, как при виде нового развлекательного аттракциона. Тут же было решено посетить оную пещеру, чтобы удостовериться в наличии артефактов, которыми можно кого-либо проклясть, – очень полезная в хозяйстве штуковина.

Узнать что-либо о содержимом пещеры поконкретнее не представлялось возможным, по причине полной закрытости информации. Похоже, что доступ к тайне был ограничен совсем уж малым кругом Мудрых – Верховной и ее приближенными. Ну что же, владение информацией всегда было признаком силы: владеешь информацией – владеешь миром.

Они быстро собрались и в сопровождении стайки Мудрых, толпы грессов и множества мелких девчонок пошли к пещере. Грессы-охранники у входа расступились перед толпой, безразлично пожав плечами, и, когда Мудрая сообщила, что пост снят, отправились по своим делам, не интересуясь, что тут будет происходить. Грессы вообще отличались минимальным воображением, что очень удобно для службы: меньше размышлений, делай, что тебе говорят, получай свое вознаграждение, а больше и не надо. Нормальные служаки, выведенные путем скрещений и отборов.

На пороге пещеры вся делегация застопорилась – Мудрые категорически отказались идти внутрь, сообщив, что заходить туда имели право только особые, наделенные могучими способностями женщины, а им там грозит совершенная гибель. Так что идти на «совершенную гибель» пришлось Славе и Лере – одним, безо всякой моральной поддержки. Впрочем, им это было не впервой, так что тьма пещеры радостно приняла в свои объятия исследователей.

Первое, что бросилось в глаза, – здоровенная дверь из железного дерева, на которой висел амбарный замок. Никаких тебе сложных заклинаний или танцев с бубном – замок, который только из пушки разбивать. Впрочем, и это вариант, подумалось Славе.

Он вышел из пещеры на свет, и толпа, замершая у выхода в ожидании каких-то апокалипсических событий, ахнула. Увы, у вышедшего из пещеры не было ни рогов, ни дополнительных причиндалов, выросших где-нибудь на видном месте, например на лбу, посему все разочарованно молчали. Слава осведомился, нет ли ключа к замку, но, как и следовало ожидать, его не было – то ли спрятан главной, то ли вообще давно утерян. Скорее всего, первое, хотя… В общем, вернулся Слава в пещеру несолоно хлебавши и, выгнав оттуда Леру, приложил к плечу армейский лучемет – лучшую отмычку в мире.

Когда из пещеры наконец-то повалил дым, народ решил: вот оно, началось! Пришельцев нормально едят демоны, и пора сваливать кто куда! Что они и сделали, оставив на месте лишь горстку побледневших Мудрых.

Слава вышел из пещеры в очередной раз – провонявший гарью, испачканный сажей и довольно сердитый. Как ни странно, деревянная дверь довольно успешно сопротивлялась разрушению, исторгая невероятно вонючий дым, проникший в его организм до самых пяток. Похоже, что Мудрые применяли дерево со специальной пропиткой, после которой ни один уважающий себя червяк на станет есть эту дрянь. А может, это деревья изначально были такими, потому их и применяли для строительства.