Звездный волк - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 20

Будильник в ее руке исчез, как будто и не существовал никогда. Наташа посидела еще несколько секунд и тоже испарилась.

Слава вяло потянулся, спустил ноги с кровати, готовясь идти в рубку. То, что ему предстояло, было довольно рискованным, впрочем, если трезво посмотреть – не особенно. Он натянул «кроссовки», услужливо созданные системой обеспечения, надел джинсы, клетчатую рубаху и побрел в рубку, почесывая бок и думая о том, что, наверное, переспал. Недосыпать плохо, но и слишком много спать – тоже плохо. Расслабляешься.

В рубке сидели все три дамы и осуждающе смотрели на него, как суд присяжных на брачного афериста, надругавшегося над доверием тридцати девяти сорокапятилетних женщин в самом соку. Ему тут же представилось, что эти три эриннии сейчас грозно спросят: «Как ты посмел обидеть этих несчастных женщин, отобрав у них последнее – надежду на хороший секс!»

Славе стало смешно, и он громко хихикнул в гробовой тишине. Женщины не поддержали его смеха, а Лера, сдвинув брови, грозно сказала:

– Колись, несчастный! Что там за авантюру задумал?! Как можно было держать в неведении своих женщин целых пять часов?! Ты монстр! Ты садист! Видишь, я даже поседела?! У меня седой волос появился от любопытства! Бессовестный! Рассказывай сейчас же!

– Пять часов? – недоуменно спросил Слава. – Всего пять часов? Ты говорила – десять? А, Натах?

– Ну – говорила, да! Так для того и делают ходовые испытания, чтобы знать способности своих двигателей! Каждый из них индивидуален, нет ни одного похожего! И нам, я вижу, повезло – движки просто дуровые! Кстати, мы уже на орбите Земли и скоро встретимся со своей любимой планетой. Ну так к делу! Рассказывай!

И Слава рассказал.

Ночь. Тихо. В приморском городе настала осень. Но не такая, как в центральной России – там уже лили дожди, рвали одежду ледяные ветры, ночами в лужах образовывалась первая, хрупкая еще, корочка льда. Здесь было чисто, тихо, только листья каштанов, кружась, как подбитые вертолеты, падали на тротуары. На улицах почти никого – отдыхающие давно уехали, а честные горожане тихо спали в своих постелях, мечтая о будущем лете и о том, сколько бабла они снимут с туристов.

Нечестные граждане тоже спали, как и все добропорядочные, посему Слава шел в одиночестве, тихо загребая ногами желтые, остро пахнущие осенью листья.

В ухе прозвучал голос Наташки:

– Они приближаются к тебе. Зависли над тобой. Высота сто метров, снижаются. Сейчас ты должен их заметить! Видишь их? Тьфу, чего я! Конечно, не видишь…

Слава посмотрел вверх, не замедляя шага, как будто любовался осенним небом. В последние дни стояла теплая погода – восемнадцать градусов, что, впрочем, для этой местности было нормой. Невдалеке шумело море, пахло водорослями и дохлой рыбой, которую выбросил прибой.

Удара станнера он не ощутил, только тело сразу замедлило движение. Он мог бы спокойно уйти – для него удар станнера такой мощности был как выстрел горохом по слону, но Слава изобразил паралич, застыл на месте с раскрытым ртом и вытаращенными глазами.

Луч-подъемник плавно втянул его в брюхо корабля – началась операция «Троянский конь», как ее важно назвала Натаха. Сильмара не знала, что такое троянский конь, но когда ей растолковали, была очень довольна и какое-то время настаивала на своем непосредственном участии – ей хотелось повеселиться и размяться. Славина идея женщине очень понравилась, в отличие от Леры, которая бурно возражала против того, чтобы Слава рисковал. Ну на то она и жена, чтобы попытаться уберечь мужа от риска.

Звездолет рабовладельцев оказался довольно хилым – по размеру примерно как десять флаеров, типа тех, на которых Слава летал к керкарам прошлый раз. Этакая здоровенная сигаретная пачка, параллелепипед. Натаха нашла его данные – так себе тачка. Броня слабовата, правда, кораблик довольно быстрый и верткий, что-то вроде разведчика. Конечно, их «Соргам» не то что сто, тысячу очков вперед даст ему по боевым и ходовым качествам, но все-таки эта коляска стоила не менее сорока миллионов. Ну пусть даже – тридцать. Хорошие, однако, деньги! Стоило попробовать его взять. Отбить корму корабля из «Большой Берты» всегда успеется.

В рабском загоне, то есть в той комнате, где Вячеслав находился, уже набилось человек двадцать – скорее всего, корабль больше бы и не взял. Поэтому Слава тут же стал готовиться к атаке и впал в транс.

Выйдя из тела сгустком информации, он мгновенно переместился через все переборки и направился к дохленькому позитронному мозгу, находившемуся в передней части звездолета. Мозг был совсем слабенький, слабее даже, чем мозг, стоящий в его боевых роботах. Слава тут же его заблокировал и запомнил те места, где поставил перемычки на информационных потоках. Теперь корабль мог двигаться только на планетарных движках. Пираты еще ничего не подозревали, они заглядывали в загон, пересчитывали отловленных рабов, громко обсуждали будущую прибыль, прикидывали, на что потратят свою долю.

Как Слава понял, это были контрабандисты, ворующие людей без лицензии и отправляющие их в самые жуткие бордели, подобные тому, в который когда-то попала Наташа. Там людей насиловали и убивали различными изощренными и мучительными способами. Слава давно хотел встретиться с такими уродами, и вот – этот час настал.

Внезапно прозвучал сигнал тревоги – живой мозг корабля включил аварийную сигнализацию: красные вспышки, квакающая сирена – полный набор паники. Слава понял, что его обнаружили, вернее, не его, а его вторжение в систему, и метнулся к живому мозгу, опустился на него, как облако светлячков.

Мозг не имел своей личности, но в его установках было четко прописано – не допускать вторжения! Сопротивляться вмешательству в систему! И он сопротивлялся. Мозг блокировал все попытки Славы перекрыть доступ к системам корабля, беспрерывно вопил о несанкционированном вторжении. Все-таки через довольно продолжительное время (пять минут, не меньше!) Славе удалось парализовать волю этого живого компьютера. Но, погрузившись в недра чужого серого вещества, сделать это было непросто. Славе по полной пришлось хлебнуть негатива, почерпнутого из глубин чуждого мозга.

Это был не человеческий мозг, потому он так долго сопротивлялся. Как Слава понял, на корабле стоял мозг какого-то рептилоида, чем-то напоминающего человека, но одновременно и чуждый человеческому сознанию. Это существо некогда работало надсмотрщиком в рабском загоне заштатной планетки, после провинности его самого списали в рабы, а после гибели тела в результате технологической катастрофы изъяли мозг и стали использовать его на кораблях.

Слава слегка поразмыслил, еще раз осторожно прощупал замершее как будто в ожидании серое вещество и стал медленно, тихо вытравлять из него посыл-приказ бывшего хозяина. Образ хозяина выскочил сразу, как только Слава прикоснулся сознанием к объекту. Само собой, хозяин был зеленым – появилась картинка, и Слава узнал одного из тех, кто появился у рабского загона. Также он узнал, что «нарушителей конвенции» было пятеро. Устойчивая преступная группа так сказать… браконьеров.

Летали они на Землю довольно часто – раз в несколько дней. Слава представил, сколько таких вот мародеров кружится над Землей, отлавливая людей, и ему стало нехорошо от этой мысли – тысячи! Десятки тысяч людей! И все исчезают в недрах фашистской цивилизации!

Через двадцать минут он закончил перепрограммирование живого мозга. Это было довольно сложно – непонятные воспоминания привязывались к специальным командам, внедренным модификаторами, приходилось разрывать цепочки и «вплавлять» свои команды. Так-то можно было просто и без изысков убить этот мозг, тем более что у Славы не было к нему ни жалости, ни сочувствия – та тварь, которой мозг принадлежал, не могла вызвать сочувствие. С точки зрения землянина. Но мозг стоил денег, и без него цена корабля сразу падала.

Следующим этапом было перепрограммирование позитронного мозга, управлявшего маршевыми двигателями. Все прошло быстро и без больших усилий – мозг был простеньким. Стоило только внедрить в него параметры нового хозяина – Славы, и дело было закончено. Три минуты.