Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вечные всадники - Байрамукова Халимат - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

– Зато и бедный наш мальчик знал, и ты с Солтаном хорошо знаете, что я вас люблю, что в душе я говорю самые нежные слова всем вам! – ласково сказал Абдул, приподняв голову жены, нагнувшейся над кадкой, где уже шипела хмельная боза.

Длиннореснитчатые карие глаза Марзий улыбнулись Абдулу, и она снова опустила взгляд к кадке с бурлящей, бушующей бозои. Марзий достала деревянным черпаком напиток и подала мужу, говоря:

– Помнишь, я тебе говорила: как родится жеребенок, отметим это событие моей бозой? Вот и отмечай.

Абдул выпил до дна, с удовольствием почмокал.

– Она уже хмельная, тейри[11]. Вот уже голова пошла плясать, но надо, чтобы еще сильней! И тогда польются все нежности, какие я говорю мысленно… – сказал, улыбаясь, Абдул и сам снова зачерпнул черпаком бозу.

Вошел Солтан с полной шляпой яиц. Видя, что отец допивает бозу, он стал у двери. Тот удивительно нежно, с еле заметной улыбкой глянул на сына, протянул ему черпак:

– Пей, тут немножко осталось. Но знай, что джигит никогда не должен пьянеть. Будь мужчиной.

Слова «будь мужчиной» отец повторял часто и всегда к месту.

Солтан выпил важно и всем своим обликом дал понять, что он не опьянел и никогда в жизни не опьянеет. Ему очень хочется стать настоящим мужчиной! А это значит: ничего не бояться, уважать старших, женщин, не обижать детей, не распускать нюни. Да мало ли еще чего! О, быть мужчиной не только по рождению не так-то просто! Но Солтан станет им. Он так решил.

– Мы выпили, чтобы Туган вырос самым сильным и быстрым конем, правда, отец? – спросил Солтан, страстно желая, чтобы отец ответил «да».

– Он и будет таким, сынок, ты же видел, какие у него уши, ноги. Не может быть плохим жеребенок, у которого такие родители: отец – чистой арабской породы, мать – карачаевской. Ты не заметил, я покажу тебе это, у Тугана за ухом особая примета, мой отец называл ее «хырза». Знак доброй породы! За лопаткой у Тугана, возле четвертого ребра, что-то в виде маленьких крылышек. А «галифе» на внутренней стороне ног! А расстояние между путой и копытами! Э-э, что ни говори, а родился чудо-жеребенок! А головка! Даже сейчас видать – она, как у птицы. Правду наши старики о голове отличного коня говорят: «Голова змеиная», но мне больше по душе сравнение с птицей.

… Весенний вечер окутал всю долину, окружённую пышными лесами. Аул засыпал. Все громче слышен был шум взбунтовавшейся небольшой речки, да изредка лаяли собаки. В некоторых домах слабо светили висячие керосиновые лампы, так как еще не везде успели провести в этом ауле свет.

Солтан лег и быстро уснул, а отец, ожидавший этого, вскоре ушел на завод, чтобы дежурить у Гасаны и ее сына Тугана.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Утро. Кучерявая голова Солтана показалась из-под красного сатинового одеяла. «Сейчас начнет рассказывать», – подумала Марзий, готовя сыну завтрак.

Дело в том, что каждое утро, просыпаясь, Солтан рассказывает матери (отца утром он никогда не видит) самые невероятные сны, а она так и не знает до сих пор, он в самом деле видит их или же выдумывает.

Солтан спрыгнул с высокой деревянной кровати, сделанной еще дедом, натянул повыше белые кальсоны и зашагал босиком по земляному полу к матери.

– Наверно, ты очень интересный сон увидел, раз подходишь к матери в таком виде, а? – упрекнула она.

– Честное пионерское, я не видел сна!

– Не может быть! – удивилась мать.

– Я ничуточки не спал, поэтому сон ко мне совсем не приходил сегодня.

– Что же ты делал, если не спал?

– Я думал о Тугане, -сказал мальчик почему-то грустно, но тут же добавил горячо: – Мам, ты никогда такого жеребенка не видела!

– И живу же.

– Да ты только и видишь нашего ишака! – огорчился он и стал умываться.

– Это с каких же пор он для тебя стал ишаком, а не осликом, а?

– Какой там ослик… Ишак! – с презрением повторил он и затянул, как отец, ремень на темной рубашке с накладными карманами на груди.

Мать улыбнулась и подумала про себя: «Наверное, ослик укусил его, он умеет это делать, или же скинул с себя, он это тоже может, когда ему надоедают».

Воспоминание об ишаке испортило Солтану настроение, и ел он молча. Но стоило вспомнить о Тугане, как Солтан повеселел. Не доев толком завтрак, он схватил желтый дерматиновый портфель и побежал в школу.

Как назло, первый урок был арифметика. Солтан хорошо читает и пишет, а вот в арифметике не силен. Недаром же его друг Шайтан говорит, что арифметика боится Солтана и не идет к нему.

Учительница задала письменную работу. Солтан аккуратно, со всем старанием переписал условие задачи с доски, шумно макая перо в прозрачную стеклянную чернильницу с фиолетовыми чернилами. Все углубились в решение задачи: одни, кусая кончик деревянной ручки, уставились в свои тетради, другие косо заглядывали в тетради соседей, третьи что-то быстро писали на розовых промокашках.

Солтан не заглядывал в тетрадь сидящего рядом Шайтана, как это делал обычно, а, не смыкая глаз, смотрел на доску, на белые строки. Долго смотрел на них, благо никто и ничто не мешало этому – учительница вначале сидела у стола, затем стала ходить между рядами парт. Солтан видел не белые строки задания, а заполнившего собой всю доску Тугана. Вот он, красивый и статный Туган, пришел сюда, к Солтану, и черными-пречерными глазами смотрит куда-то в окно. Вдруг на его гибкую спину аккуратно упало белое седло с золотой отделкой, на голову надели такую же белую уздечку с золотыми украшениями. Солтан любовался поджарыми ногами коня. Заметив взгляд мальчика, Туган горделиво поднял левую переднюю ногу, чтобы показать золотую подкову.

С седла свисала плетка с рукоятью из чистого золота, но она Солтану ни к чему: ведь он никогда не ударит Тугана. Туган словно понял это и посмотрел на Солтана ласково, даже улыбнулся, обнажив сахарно-белые зубы, моргнул глазом: мол, я готов. Тотчас у Тугана выросли крылья, тоже белые, и он легко оторвался от земли, поплыл от классной доски к окну, сказав:

«Ты не думай, что я конь Бурак, на котором пророк Магомет взлетел к аллаху. Я – настоящий земной конь Туган и буду ждать тебя на зеленой лужайке у родника. Приходи туда после уроков, я, кроме тебя, никому не дамся».

И конь выплыл в окно, исчез.

Это был один из обычных снов Солтана… Огорченный тем, что конь исчез, Солтан проснулся и стал быстро моргать глазами. Что такое? Он находится на уроке? И притом на уроке арифметики! Задача у него не решена… Солтан хотел взяться за решение, но вдруг вспомнил, что он до сих пор не составил племенное свидетельство на Тугана. На заводе, конечно, это сделали сразу, как родился жеребенок. А Солтан хочет проделать это для себя. Ведь с тех пор, как он научился читать и писать, он ведет свою «летопись», заполняет свидетельства на новорожденных жеребят, хотя друг Солтана, Шайтан, не раз уже браковал эти свидетельства за неточность: Шайтан-то все знает!

Солтан твердо вывел на середине страницы в тетради по арифметике, где было записано условие задачи: «Туган». Потом разгладил лист и стал записывать все о Тугане: «Номер тавра (это придется проставить завтра); пол – жеребец; порода – арабо-карачаевская; поколение – третье; масть – сивая; приметы другие – нет; родился 20 мая 1937 г. на военконзаводе им. Буденного».

Дальше он перечислил: «Мать – Гасана, отец -Тагор, бабка – Арена, дед – Дрозд, мать бабушки – Гетра, а ее мать – Дебютка, отец Дебютки – Детектор, его дед – Дарто, его мать – Терновая, а ее отец – Дипломат, а…» Список оказался длинным. Покусывая ручку, Солтан вспоминал клички предков Тугана и спешил записать их, бормотал при этом: «А отец Дарто – Даусуз, мать – Даута, отец Лагуны Локсён-Карак, мать – «Ах, какая». Да, да, была и такая кличка: «Ах, какая», – улыбнулся Солтан.

Он бы продолжал свой список, да зазвенел звонок.

– Сдавайте тетради мне! – спешил вдоль рядов дежурный. – Солтан, ты чего задумался? Сдавай тетрадь, я тебя ждать не собираюсь.

вернуться

[11] Тейри – клянусь.