Алмазная маска - Мэй Джулиан - Страница 61

Планетарный Управляющий — их также называли Дирижерами — обязательно являлся исключительной силы оперантом, способным противостоять любому чуждому влиянию. Назначались они Консилиумом с обязательным утверждением Верховным лилмиком. Как ни странно, подавляющее число Управляющих были женщины. Она — или реже он — служили непосредственными проводниками Содружества на обитаемых мирах и считались стражами государственных интересов. Они имели право открыто или тайно отменить любое решение местного законодательного собрания, противоречащее интересам Конфедерации.

Председатели администрации также исполняли обязанности высшего чиновника, рассматривающего жалобы на государственных служащих. Каждый гражданин, — не имело значения, обладает он метапсихическими способностями или нет, — имел право обратиться непосредственно к Управляющему или в его канцелярию и подать протест на любое решение, или закон, или действие, совершенное в отношении него должностным лицом. В качестве основания принималось любое объяснение, даже личное мнение гражданина, что в данном вопросе нарушена справедливость. Подавляющая часть бумаг, ежедневно поступающих в канцелярию Управляющего, касалась конкретных лиц, назначенных на ту или иную должность, или содержала ходатайства по тому или иному частному вопросу. Тем не менее Управляющий (я могу засвидетельствовать это) мог вмешаться в прохождение любого дела, даже если это могло привести к непредсказуемым последствиям.

Некоторым Управляющим нравилось подобное всемогущество, но большинство из них считало свою должность сущим наказанием.

Консилиум являлся верховным законодательным, исполнительным и судебным органом Галактического Содружества, в настоящее время состоящей из шести межзвездных рас. Каждая из них обладает необходимым числом оперантов — это главный критерий вхождения в наше Содружество. Члены Консилиума — магнаты — предварительно отбираются среди сильных в метапсихическом отношении созданий, однако, как ни странно, некоторые из земных оперантов были кооптированы в Консилиум решением Верховного лилмика.

Магнаты происходят из разных слоев общества — социальных ограничений не существовало. Некоторые из них становятся профессиональными бюрократами, однако большая часть посвящает работе в Консилиуме только часть своего времени. Многие из них продолжают работать по своей основной специальности. Сроки сессий Консилиума никогда заранее не оговариваются — все зависит от воли Верховного лилмика. Управляющие обязаны принимать полноценное участие в работе Консилиума, другие магнаты вольны в любое время покинуть Консилиум Орб.

Когда Земля получила статус постоянного члена Конфедерации, состав Консилиума был следующим:

Лилмики 27 членов (с правом вето)

Крондаки 3460

Гии 430

Полтроянцы 2741

Симбиари 503

Земляне 100

Итого 7255

Наше членство в Консилиуме увеличивалось медленно. Это было нелегко, но к 2083 году — к моменту начала восстания — более четырехсот землян заседали на Консилиум Орбе.

Среди населяющих Млечный Путь разумных существ вряд ли встретишь много счастливчиков, которые могли бы похвалиться тем, что побывали на Консилиум Орбе. Туристам и путешествующим бездельникам не было доступа в центр галактической цивилизации, экскурсии там не проводились — только магнаты и их ближайшие родственники, а также служащие административного аппарата имеют свободный доступ на эту территорию. Все остальные граждане могут посещать Консилиум Орб только по личному приглашению полноправных магнатов либо по вызову государственных органов.

В 2052 году я вместе с Дени, Люсиль и другими членами семьи Ремилардов должен был принять участие в инаугарационной сессии Консилиума. В тот день магнаты Земли должны были занять отведенные им места в зале заседаний. К сожалению, в ту пору мне приходилось скрываться в лесах Британской Колумбии, где последняя жена Первого Магната Земли, Тереза Кендалл, должна была разрешиться от бремени. Ей запретили рожать этого ребенка, однако Тереза после долгих колебаний пошла на риск.

Следующая возможность побывать на Консилиум Орбе представилась мне только через одиннадцать лет — в 2063 году. Я был приглашен на знаменитую сессию Консилиума, имевшую роковые последствия для судеб всей галактики. Тогда моего внучатого племянника Марка избрали полноправным магнатом. Получив это звание, галактическая знаменитость одним махом заставила своих врагов проглотить языки. На время… Особый шик той легендарной сессии придал скандал, устроенный Рори Малдоуни. Он к тому же успел публично оскорбить Поля Ремиларда, чем окончательно испортил праздник, проводимый магнатами Полтроя. Или украсил его?.. Это с чьей стороны посмотреть…

На сессию я отправился на звездолете «Скайкомиш-Ривер», где мне довелось пообщаться с друзьями Марка, тоже сильными оперантами — Алексом Манионом, Ги Ларошем, Питером Даламбером и Шигеру Моритой. Они тоже были приглашены на внеочередную сессию.

С этими ребятами я был достаточно хорошо знаком. Они часто заглядывали в мою книжную лавку в Хановере, запросто называли дядюшкой Роги. Так поступали все мои постоянные покупатели. Все они сверстники Марка, мозги у них — надо сразу признать — неординарные. Вскоре каждый из них тоже был выбран магнатом. Манион, Ларош и Даламбер были уроженцами Хановера и знали друг друга с детства. Шиг Морита присоединился к этой компании в Дартмутском колледже, где они жили в студенческом общежитии.

С детских лет Алекс Манион был самым близким другом Марка. У меня был короткий роман с его матерью Мирандой, которая в ту пору долго вдовела. Она работала в моем магазинчике… В годы Метапсихического Восстания Алекс оказался ближайшим помощником Марка, его правой рукой, серым кардиналом руководителя восстания… Ни Клу, ни Хаген — дети Марка, вернувшиеся в двадцать второй век из эпохи плиоцена — так и не поверили, что между ними могли существовать дружеские отношения, потому что эры — или, точнее, вечности — спустя Марк и Алекс стали заклятыми врагами. Так же как и Марк, Манион был многообещающим «гением», чей IQ note 9 считался «бесконечным». Высокого роста, неловкий, стеснительный, субтильного телосложения, с массивной нижней челюстью, выпиравшей подобно бетонному блоку… Взгляд мечтательный — вероятно, пописывал стишки. У него был чудесный баритон, из поэтов предпочитал Джилберта и Сулливана. Этот парень казался куда более замкнутым в себе, чем Марк. Десять лет он сопротивлялся получению звания магната, пока товарищи из кружка революционеров не надавили на него.

Особенно силен Алекс как творец (в метапсихическом отношении), а также в дальновидении и сокрушающей способности. Его конек — исследования в области динамических полей. Здесь он вскоре стал ведущим авторитетом на Земле. После защиты докторской диссертации в Принстоне, штат Нью-Джерси, он по большей части работал в Кембридже, где познакомился с небезызвестной Аннушкой Гаврыс, матерью Маши Макгрегор-Гаврыс. В 2080 году он попал в последний перед восстанием список кандидатов на Нобелевскую премию по физике, но после разрыва с Содружеством и вступления в ряды мятежников, после публичных призывов к восстанию и организации беспорядков на Консилиум Орбе, он остался за чертой претендентов.

Семья Ги Лароша, по прозвищу Бум-Бум, относилась к тому же избранному кругу, что и Ремиларды. В жилах их представителей текла смешанная американская и французская кровь. Казалось, он был менее умен, чем другие ребята из окружения Марка. Это был крепко сбитый, сильный парень, завзятый спортсмен — лыжник, рыбак, любитель носить рубашки с короткими рукавами. Он их даже зимой надевал, чтобы все видели его пятидесятисантиметровые бицепсы. В юности лицо его, в противовес прекрасно сложенному телу, казалось вырубленным топором. Такое уродство даже сочувствие вызывало, его так и звали в нашем городке — «забавный паренек». Позже с помощью оздоровительного автоклава он изменил внешность и превратился в киношного красавца соблазнителя, но я всегда, вспоминая о нем, представляю того милого, недалекого силача-уродца. Теперь, когда на лице Бум-Бум Лароша появлялась улыбка, даже сильные, разумные мужчины готовы были пойти за ним в огонь и в воду, а самые стойкие женщины таяли, как облитый шоколадной глазурью эклер. В нем ощущалось несокрушимое обаяние тридивизионного победителя, разве что лаврового венка не хватало… Однако я не завидую тем, кто каким-либо образом сумел разозлить его. Вряд ли им удастся уйти целыми и невредимыми. Характер у него вспыльчивый.