Алмазная маска - Мэй Джулиан - Страница 45

— Держу пари, что бабушка пошла давать еще одну телеграмму отцу, — объявил Кен. — Он ничего не ответил на первое сообщение. Помнишь, в котором она писала, что сама привезет нас с тобой.

— Кени, — с трудом выговорила девочка. — Я хочу открыть тебе один секрет.

Брат не дал ей договорить.

— Ты об этом! О том, что бабушка беспокоится?.. Мол, не дай Бог, если то место, где живет отец, будет небезопасно для детей. Его ферма расположена на диком, толком не изученном материке. Люди там начали селиться лет десять назад. — Он засмеялся. — Там, мол, действующие вулканы! Дикие звери, они жрут людей!..

— Кени, я боюсь.

— Не трусь, малявка. Папа не допустит, чтобы с нами что-то случилось. Он бы никогда не вызвал нас на Каледонию, если бы там было опасно.

— Я совсем не этого боюсь.

— Тогда чего? Бабушка сказала, что ты не почувствуешь никакой боли. Что, когда мы нырнем в гиперпространство, ты будешь спать.

— Я не хочу принимать эти пилюли. Не хочу — и все тут! Они… они разрушат мой защитный экран.

— Ну и что?

— Тогда бабушка заглянет мне в голову. Я знаю, она просто мечтает об этом. Она думает, что мне известно что-то такое, о чем сама не знаю — ну, о маме, дяде Роби и тете Ровен. И крондак-полицейский, и Первый Магнат так думают. Они мечтают просветить мои мозги. Если бабушка сможет заглянуть в мои мысли, она обязательно обнаружит мой секрет.

— Не будь дурочкой! Какой там может быть секрет? Способность к самоизлечению? Вот уж великая тайна! Это совсем не значит, что ты оперант . Масса нормальных людей обладают такой же способностью.

Ди заплакала.

— Нет, совсем не то! Совсем другой секрет. Я тебе ничего не скажу, ты злой!.. Все случилось так неожиданно, я вовсе не хотела, чтобы это случилось!..

— Что случилось? Объясни ты, ради Бога!

— Я… я могу видеть далеко-далеко. Я слышу другие мысли. Все произошло, когда мама умерла.

— Вот это да! — прошептал пораженный Кен. — Ты уверена?

Ди едва заметно кивнула.

— Мне кажется, бабушка что-то подозревает. Может, моя аура изменилась?.. Два раза она пыталась меня просветить. Когда я спала… Знаешь, как неприятно! У нее ничего не получилось, потому что я теперь умею просыпаться в гот самый момент, когда кто-то пытается прикоснуться ко мне ментальным лучом. Но если я приму лекарство, я не смогу проснуться…

Кен нахмурился.

— Это точно. Черт! Но ведь если ты действительно можешь видеть с закрытыми глазами, пусть даже недалеко, тогда закон на твоей стороне.

— Я знаю, — всхлипнула девочка. — Но сейчас что мне делать?

Кен задумался, потом на его лице заиграла счастливая улыбка.

— Вот как надо поступить. — Он наклонился к сестре и зашептал ей на ухо.

Девочка удивленно вскинула брови.

— А если бабушка узнает, что я обманываю ее?

— Тогда тебе придется выдать свой секрет.

— Хорошо, я попытаюсь. Это должно сработать.

Новый дар открылся Доротее совершенно неожиданно. Десять дней назад… Она попыталась загнать обратно выскользнувших из своих сундучков духов, но ничего не получилось.

Отдельные вспышки дальновидения и раньше посещали ее, особенно когда она играла с Кеном, но приступы ясновидения никогда не продолжались очень долго. Накатят волной чужие мысли, вызовут смущение, перепугают — и тут же отхлынут. Теперь же это было стойкое пугающее ощущение всезнания, которое пришло к ней трудной бессонной ночью, завершившей день, когда погибли мама, дядя Роби и тетя Ровен. В темноте гостиничного номера вдруг наплыли яркие, четкие — как в тридифильме ужасов — кадры увиденного несколько часов назад, но уже не ввергающие в ужас, не сжимающие сердце. Словно бы все происходило не с ней. Словно все было выдумкой, понарошку… Она немного всплакнула, помолилась, потом отчетливо — без боли и страдания — поняла: мамы больше нет. Мама больше никогда не вернется.

До этого дня Ди никогда не встречалась со смертью, никогда не испытывала страха перед неумолимой, неодолимой силой. Похороны в те времена были редки, мама никогда не брала ее с собой. Что такое смерть? Девочка лежала с открытыми глазами и размышляла. Бабушка сказала, что мамино сознание не исчезло, не растворилось ни в чем, как плоть ее, сгоревшая в ментальном пламени. Мамины мысли еще живы. Они теперь слились с необъятным разумом, который извечно пребывает во Вселенной. Слились с мыслями всех других существ, когда-либо живших на островках-планетах, в космическом пространстве. Слились каким-то непонятным, таинственным образом, согласно плану, который составил Бог. Бабушка убеждала Ди, что мама теперь счастлива. Наконец-то счастлива…

Девочка подумала, что все это трудно понять, но как не верить Гран Маше. Это плохо, это грех! Неверие… С другой стороны, что тут радостного для мамы — покинуть ее и Кени? Может, потому, что у них нет тех способностей, о которых мечтала мама? Может, мама и не любила их совсем, хотя говорила, что любит?

Как не любила! Девочка даже поерзала на кровати. «Если бы ты, — сказала она самой себе, — не была такой гордячкой и упрямицей, если бы позволила противному доктору проникнуть в свою голову — ведь мама очень этого хотела, — может, все сложилось бы по-другому».

— Правда, мамочка? — прошептала она. Крупные слезы полились из глаз, острая, пронизывающая боль охватила ее. Она больше никогда не увидит маму. Может, в этой беде есть и ее вина, ее промашка, которой воспользовался Килнавский злой дух.

Ди прислушалась к себе, надеясь получить ответ на свой вопрос.

И что-то услышала…

В сознании прозвучало слово, потом еще одно — и в голове вдруг возник мир неведомый, полный шумов, завываний, непонятных звуков, вздохов, бормотанья, длинных, непонятных, страстных объяснений, обвинений, оправданий. Ди испугалась: неужели Килнавский дух добрался теперь и до нее? Что, если он пробрался в отель и сейчас смотрит на нее из темноты? Сердце у девочки замерло, оледенело, сил не было, чтобы закричать, позвать на помощь.

Затем мало-помалу путаница звуков начала притихать, исчезли посторонние шумы, остались только слова. Как будто много-много людей собрались вместе или, как бывает на телефонной станции, одновременно происходит много-много разговоров.

Неужели это мама хочет связаться с ней — сообщить, что слилась с разумом Вселенной?

Когда речи в голове упорядочились, она поняла, что кто-то непонятно где рассказывает о маме… о ней самой… о Кене… о полиции, занятой поисками убийц… об ответственности за двух сирот… о том, что у нее столько работы в университете, поэтому придется отправить детей к Яну… о Яне — значит, о папе? — который совсем не подходит на роль воспитателя. Да это же мысли бабушки! Она лежит в соседней комнате и тоже не спит. Размышляет…

Выходит, ее посетило ясновидение? Телепатия? Но ведь она даже не пыталась открывать ящички!..

Ди напряглась.

В бабушкины думы начал вплетаться какой-то шум, потом обозначились слова… Это же мысли других постояльцев гостиницы! Одни доходили до девочки ясно и отчетливо, другие мешались, размазывались, путались, сплетались… Разобраться в этом винегрете было трудно, но постепенно Ди начала улавливать смысл — большинство людей было озабочено примерно теми же хлопотами, что и бабушка. С некоторых направлений до девочки долетали бессвязные, ритмические ментальные звуки — в этих всхлипах и вскриках ощущалась радость. Кто-то на нижнем этаже прикидывал, как бы ему съехать из гостиницы и не заплатить по счету.

Скоро растерянность прошла, Доротея попыталась отделить одну мысль от другой. Сначала у нее ничего не получилось, потом, изловчившись, представив себя направленной параболической антенной (такая, как в книжке, — Кен объяснил, что с помощью таких штук улавливают волны), она смогла выделить отдельный разговор, даже настроиться на него. Это оказалось не так трудно.

Неужели полноценные операнты без конца слушают подобную какофонию? Почему новая способность открылась ей так неожиданно, без всякого усилия или желания с ее стороны?