Буря приключений - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 46

— Последний раз предупреждаю: выбирай выражения, когда разговариваешь с принцессой Лоуленда, грубый мужлан! — несколько наигранно вспылил Мелиор, с удовольствием улучивший подходящий момент и повод оскорбить пирата таким образом, чтобы не влетело по первое число от сестры за нарушение буквы перемирия.

— Мелиор, моим нежным ушкам доводилось слышать и не такие словечки из уст родственников, но я это пережила. Позволь мне самой вести беседу, я не просила тебя вмешиваться, дорогой, — внешне безмятежно промолвила Элия, но принц, уловив зловещие отголоски грозы, поспешно заткнулся.

Пират, слишком плохо знающий богиню, счел себя победителем и торжествующе глянул на принца.

— А что касается тебя, Кэлберт, — от прохладного голоса богини даже в раскаленной пустыне явственно похолодало, и победный взор мужчины мгновенно потух, — я сильно разочарована. Крепкое словцо мы все употребляем время от времени, но площадная брань ради самой брани не пристала тем, в чьих венах течет королевская кровь. Я считала, что, несмотря на отсутствие приличного воспитания и выбранную профессию, ты способен вести себя так, как подобает истинному лорду. Я ошиблась. Жаль.

— Извини… — сдавшись без боя на милость сестры, тихо промолвил Кэлберт, в момент осознав, что плевать на мнимую гордость, когда Элия говорит, что разочарована в нем. — Я не хотел тебя оскорбить. Просто все это… — Пират бессильно замолк, не зная, как объяснить то, что он испытывает, и вообще не понимая, почему он начал оправдываться, почему ему так важно получить прощение.

— Хорошо, — просто согласилась принцесса, холод исчез из ее нежного голоса, он стал почти участливым. — Я понимаю, тебе не по себе, но не забывай, пожалуйста, о том, что и мы не рады оказаться здесь. Поверь, с большим удовольствием, чем брести по пустыне, я сейчас прохлаждалась бы на яхте у Мелиора. Так же как ты желаешь снова оказаться на палубе своего корабля, мы хотим домой, в Лоуленд. Знаешь ли, братец, в мои планы на отдых в Океане Миров не входил аттракцион с ночной атакой пиратов и последующее пребывание на огромном пляже, где нет подходящего ресторана, не говоря уж об отеле с номером люкс, в обществе неотесанных полуголых мужиков, готовых вцепиться друг другу в глотку по любому поводу. Поэтому, будь добр, прошу в первый и последний раз, ради твоего собственного блага: постарайся держать себя в руках и не порть мне те крохи настроения, которые чудом удалось сохранить. Дорогой мой, я могу быть такой стервой, что всем вам станет тошно.

— А я думал, что уже… — Кэлберт невольно ухмыльнулся, причем вышло это у него чертовски обаятельно и очень похоже на улыбку Лимбера, извиняющегося перед любимой дочерью за какую-нибудь грубоватую шутку.

— Ты еще ничего не видел, — наставительно объявила принцесса. — Если думаешь, что я преувеличиваю, спроси совета у Мелиора. При всем его неприятии «грязных пиратов» он ответит честно, ибо в раздражении и хандре я куда страшнее, чем в гневе.

— Да, в гневе она милосердно убивает сразу, а в агрессивной меланхолии сживает со свету несчастные жертвы столь медленно и утонченно, что те готовы сами покончить с собой, только бы прекратить мучения. Не нервируй Элию, — подтвердил принц слова сестры. — Когда она не в настроении, то кого угодно способна довести до сумасшествия. Не завидую я тому бедолаге, кто ввергнет ее высочество в столь страшное состояние, лучше уж мои яды.

— Охотно верю, — согласился Кэлберт, невольно чувствуя некую общность с Мелиором на почве подчинения женским капризам.

— А я что-то не припомню тебя в меланхолии, — вступил в диалог Элегор, обращаясь к Элии.

— Разумеется, не припомнишь, — хмыкнула принцесса. — Ибо ты, малыш, способен вызвать у собеседника какие угодно отрицательные эмоции, но хандры или легкого раздражения в этом списке не будет.

— Герцог обладает поистине уникальным талантом пробуждать сильные чувства, — вскользь, но при этом совершенно честно обронил Мелиор.

Небрежная пикировка словами продолжалась еще довольно долго. Постепенно Кэлберт перестал мрачно хмуриться и вовсю наслаждался общением с неожиданно обретенными родственниками. Колкое остроумие лоулендцев, так напоминающее его собственное и не всегда адекватно воспринимаемое приятелями и деловыми партнерами, частично развеяло настороженность мужчины. Сложно постоянно держаться настороже, когда твои шутки принимаются с улыбкой, а намеки и шпильки понимаются именно так, как хотелось. Даже принц, казалось, на время примирился с существованием брата-пирата. Временный мир был установлен.

Элегор был горд и счастлив тем, что он наконец-то, как давно мечтал, оказался в компании Элии в настоящем приключении. Юный герцог не раз испытывал нехорошее чувство, что все самые интересные события Вселенной достаются на долю принцессы, а ему перепадают лишь жалкие крохи от великолепного пирога, припасенного Силами. Но теперь блюдо было общим!

За разговором, полным двусмысленностей и скрытых подколок, бесконечные мили пустыни легко ложились под ноги неутомимых богов. Они почти не замечали расстояния, неумолимо шаг за шагом преодолевая барханы, путники двигались на запад и навстречу своему предназначению. Белая сковородка солнца снабжала попавших в ловушку пустыни богов необходимой энергией. Что до воды, то без нее, как и без пищи, боги могли продержаться очень долго — экономя влагу, тела уже сами регулировали баланс.

Глава 11

НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Постепенно светило начало клониться в сторону, прямые лучи стали косыми, потом скользящими, зной понемногу, едва уловимо, поскольку от накаленного за день песка продолжал исходить сильный жар, спадал. Компания решила сделать остановку на ночь.

Будь на то нужда, боги могли бы призвать ночное видение и идти без отдыха сутки за сутками, но сейчас такой необходимости не было. Зачем брести в темноте, пусть не рискуя сбиться с выбранного по наитию пути, если можно переждать. Время на сон у путников было, как и стремление ко сну.

Грезы нужны богам больше, чем обычным смертным. Видения ночи не только помогают разобраться в дневных проблемах, показывают направление действий, освобождают от пустых тревог, но и дают энергию. Запас сил был еще велик, однако за неимением пищи возмещался лишь за счет солнечного света и потоков силы Вселенных. Во время сна последняя легче проникала в расслабленные тела.

Поэтому ближе к вечеру путешественники расположились на отдых на склоне очередного бархана. Кроваво-красный закат был зрелищем не менее впечатляющим, чем лучшие пейзажные зарисовки из записей с кристаллов Мелиора.

— Сейчас бы еще бокал ледяной горной водицы, — жадно любуясь красками непривычного пейзажа, поделился мечтой герцог. В пустынях шальному герцогу доводилось бывать нечасто, и, понятное дело, в столь скучном месте надолго он никогда не задерживался.

— А бассейна с девочками вашей светлости не нужно? — едко уточнил принц, и сам бы не отказавшийся от прохладительных напитков, ванны, собственной виллы и массажиста, парикмахера и маникюрщика в придачу.

— Ну раз ты предлагаешь… — «задумался» Элегор и великодушно разрешил: — Тащи!

— Вот они, скромные запросы, сразу виден настоящий аристократ, — «умилилась» богиня.

— Хм, тогда я, пожалуй, точно высоких кровей, — с усмешкой согласился Кэлберт и уже серьезнее заметил: — А от воды сейчас никто бы не отказался. Перебьемся, конечно, но с ней было бы лучше…

— За чем же дело стало? Ищи и копай, — пожала плечами Элия.

— Чего? — удивился пират.

— Воду, — терпеливо повторила богиня.

Мелиор навострил уши. Элегор — настоящий водный маньяк, распростившийся было с мечтою о живительной влаге до тех пор, пока не выберется из жаркого мирка, так и вовсе подался к собеседникам всем телом. Только что не схватил леди Ведьму за грудки и не принялся трясти ее, как яблоньку в саду у замка.

— Где? Да здесь же один песок, ты же сама сказала, вычищенный или свободный мир, — вытаращил глаза Кэлберт, соображая, не перегрелась ли богиня на солнышке, несмотря на все свои хваленые вампирские защиты.