Бой бес правил - Мякшин Антон - Страница 36

— Извинись, — толкнул меня в бок Карась, — за недостойное свое поведение. И перед Анной, и перед лешим Кузьмой. Вон он, Кузьма, — в канаве валяется… Ванну то есть принимает по твоему приказу об утреннем моционе.

Да, извиниться не помешает. Хотя я ни в чем совершенно не виноват. Это Василий Иванович, чтоб ему…

— Анна, — проговорил я, подходя к кикиморе, — во-первых, докладываю, что город Рогуново взят. Комендант успешно сведен с ума, гарнизон разоружен, личный состав белого войска деморализован.

— А во-вторых? — довольно хмуро спросила Анна.

— Позвольте принести извинения, — вздохнул я. — И оправдаться. Дело в том, что…

— Не надо, — сказала она. — Я все знаю.

— Как это — ты все знаешь? О чем? И что именно?..

— Меня уже просветили, — ответила Анна.

— Кто?!

— Твой старый боевой товарищ. Он сегодня рано утром прибыл на место дислокации дивизии и не был, кстати, очень удивлен тем, что тебя не застал.

— Ничего не понимаю…

— А вот и он…

Оглянувшись, она указала мне на шелудивого пса, трусливо семенящего ко мне по краю сточной канавы.

ГЛАВА 6

— А что? — осведомился заместитель начальника отдела кадров бес Филимон, смакуя бордо из личных запасов коменданта. — Вполне приличная маскировка. Понимаешь, я, как только прибыл в этот временно-пространственный период, сразу же приоделся согласно местным обычаям. Ну как и полагается по инструкции. Тельняшка, бескозырка, пулеметные ленты крест-накрест на груди, наган и винтовка. Едва вышел за пределы города, тут же нарвался на какую-то банду и чуть не был расстрелян как краснопузая сволочь. Еле выкрутился. Переоделся в рваный тулуп, шаровары… прихватил с собой черное знамя с лозунгом «Анархия — мать порядка». Через два часа был арестовал белогвардейским патрулем и почти повешен как преступный элемент. Убежал. Ладно… Нацепил мундир штабс-капитана, увешался аксельбантами и эполетами, словно новогодняя елка — и что же? Не прошло и получаса, как меня поймали и хотели судить ревтрибуналом! Бардак! Ну, думаю, пошли вы все к моей чертовой бабушке Сигизмунде Прокофьевне! Превращусь-ка лучше в пса. И вот…

Мы сидели за столом в гостиной дома, где квартировал майор-комендант, и планомерно опустошали майорский погребок.

— И все-таки, — подкладывая себе фаршированного цыпленка, осведомился я, — зачем пожаловал?

— И мне положи… И маслин, ага… и лососины. И бордо подлей. Хороший аппетит, надо сказать, был у твоего коменданта! — Ага, точно. И чувство юмора. Любил господин майор пообедать, наблюдая, как полуденный ветерок колышет тела повешенных. — Наш человек! — обрадовался Филимон.

— Теперь грехи свои отмаливает …

— Вот всегда так, — помрачнел мой коллега. — Вечно ты, Адольф, ценные кадры для преисподней портишь. Тебя с твоим характером человеколюбивым ни на дюйм нельзя к оперативной работе подпускать. Я бы на твоем месте давно в бессрочный отпуск ушел…

— Ну ладно, ладно… — поморщился я. — Ты о деле говори. Надо полагать, ты не ради удовольствия повидаться со мной сюда прибыл?

Филимон кивнул. Допил бордо, закусил маслинкой и довольно крякнул. И тут же посерьезнел.

— Значит, так, — проговорил он. — Сколько ты уже в этом временно-пространственном периоде?

— Да порядочно, — уклонился я от прямого ответа.

— Так. А встречи с клиентом — с VIP-клиентом — у тебя еще не было?

— Ну… как-то не сложилось. Зато посмотри, как я здесь поднялся! Командую дивизией! И не какой-нибудь там вшивой человеческой дивизиешкой, а боевой дивизией борцов за свободу малых Темных народов!

— Ты мне зубы не заговаривай! Догадываешься, почему я здесь?

Я вздохнул. Шутки кончились.

— Догадываюсь… Черный Барон жалобу накатал в высшие инстанции?

— А ты как думал! Ничего себе — вызвал, понимаешь, беса, а того все нет и нет! Клиент делает запрос в стол справок преисподней, а ему отвечают: мол, оперативный сотрудник Адольф давным-давно отбыл в командировку в вашем направлении. Ждите!

Я пожал плечами.

— Кристалл Перемещения, надо полагать, уже у тебя? — деловито спросил Филимон.

— Чего?.. А, эта штуковина? У меня, чтоб ей провалиться.

— Разобрался уже, как им пользоваться?

— Н-не совсем.

— Как это? Каким же тогда образом ты мотался по параллельным мирам — туда и обратно?

— Н-ну… — Я отвел глаза в сторону. — Оно как-то само собой получилось… Нечаянно.

— Все у тебя нечаянно и само собой! — вскипел Филимон. — Меня за тебя, дурака, взгрели на очередном заседании! Дескать, доверили оперативному сотруднику Адольфу важное дело, а он… Почему я за тебя должен отдуваться?

— Послушай, Филимон, — попытался я перевести разговор в иное русло, — ты, кажется, в курсе всех этих… параллельных дел. Объясни мне, пожалуйста, что происходит? Почему в этом временно-пространственном периоде ни одна собака про такую легендарную личность, как красный комдив Василий Иванович, не знает? А в альтернативной реальности — пожалуйста! Всем известен. Только не как красный герой, а как желтый. И эти полеты-перелеты мои через гиперпространство. Что это все значит?

— Был бы ты стоящим сотрудником, — буркнул Филимон, — сам бы давно все выяснил у Черного Барона. Что получается? Орудие производства в руки получил, а инструкций по применению не знаешь!

— Какое орудие…

— Да Кристалл Перемещения же!

— Тьфу ты… Адово пекло… Ты хочешь сказать, что эта прозрачная ограненная фиговина мне не случайно обломилась?

— Конечно, не случайно! Не будь ты ребенком, Адольф! Во всех временно-пространственных периодах ничего не бывает случайно. Барон так и рассчитал, чтоб Кристалл у тебя оказался. Но вот инструкцию передать не удалось. Потому как она должна быть только устной. Но это не его промах, а твой. Кто не явился вовремя к клиенту?

— Погоди, погоди… Не до конца понимаю… Я ведь перехватил Кристалл, можно сказать, случайно. Какой уж тут расчет! Меня этот Барлог дурацкий едва не сожрал! Я чудом выкрутился!

Филимон хмыкнул:

— Барлог! Старая скотинка! Все еще безобразничает? Здоровый, а глупый. Ну я тебе скажу, Адольф, состязание с Барлогом — это нетрудное испытание.

— Как это — испытание? Это что… Барон проверял меня на профпригодность, что ли?

— Вроде того…

— Ничего себе! — возмутился я. — Я бес! А не подопытный кролик! Филимон! Ты "же мне друг и начальник! Ты же член профсоюза преисподней! Как ты-то такое издевательство допустил?!

— VIP-клиент, — развел руками Филимон. — С начальством на «ты». А против начальства не попрешь. К тому же здесь не только проверка…

Я замолчал. Против начальства не попрешь — это да. К тому же… Мне вдруг подумалось о том, что все мои перемещения — дело рук Барона. Не я же сам

Кристалл задействовал. Я же не знаю — как. У меня и инструкции нет никакой. Это Барон самолично тягал меня туда-сюда по мирам, проверял, должно быть, как действует артефакт, и мое поведение в экстраординарных ситуациях проверял. Тьфу, пропасть… Я поделился своей догадкой с Филимоном.

— Ага, — сказал тот, — наверное, так оно и есть..

— Ну, и что Барону от меня надо, интересно узнать? — пробормотал я, отодвигая от себя тарелку с цыпленком (аппетит что-то пропал). — Мое задание ведь наверняка связано с тем параллельным миром.

Филимон кивнул.

— Скажу тебе больше, — заговорил он. — Знаешь, как возникают пророчества?

— Взгляд в будущее…

— Вот именно. Как и любого человека, Черного Барона интересует будущее. Собственное, конечно. И вот представь себе, Барон заглядывает в ближайшее будущее — и не видит там себя. Каково бы тебе было на его месте?

— Хреново мне было бы на его месте, — честно признался я.

— То-то и оно-то. Барон гадает на картах Таро, на костях, по собственной ладони, на внутренностях животных — и всюду выходит одно и то же: в предполагаемой гибели известного черного кудесника целиком и полностью виноват некий комдив Василий Иванович Чапаев, сорока трех лет от роду, среднего роста, атлетического телосложения, буйного нрава и выдающихся военно-стратегических способностей. Срочно наводятся справки, и становится известно, что такого человека с таким набором психофизических качеств просто нет. В нашем мире. Нет, и все тут. Но пророчество-то есть! И карты, и кости, и линии ладони, и внутренности животных — все в один голос… если так можно выразиться… авторитетно заявляют: погибнешь от руки Чапая. Смеются, понимаешь, бараньи кишки и говорят: с судьбой, мол, не поспоришь…