Особо опасная ведьма - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 42

Вспышка, меня толкнуло волной, и я ударилась затылком о каменную вершину. Еще вспышка, но теперь уже только в моей голове, и широкая светло-алая лента крови из раны окутывает голову. Надо плыть, вокруг ошметков плоти уже собираются первые жуткие тени. Давясь и толкаясь, они пытаются урвать себе хотя бы один кусок, еще две уже стерегут меня, принюхиваясь к запаху теплой крови. Гребки руками, ноги почти не двигаются. Я сильно замерзла, но надо успеть к поверхности, она рядом.

Резкий удар в бок, снова. Вода, падая вниз и резко смыкаясь вокруг полузатонувшего корабля, создает вихри и водовороты. Я уже не понимаю, где дно, а где поверхность, гребу сама не знаю куда. В пятку вцепляется что-то мелкое и зубастое – и как оно видит в такой-то темноте? Вспышка пульсара, и пасть недовольно выпускает добычу, а от моей ноги развертывается еще одна лента крови. В голове темнеет, в ушах слышится какой-то звон, и что-то сжимается вокруг моей талии, таща тело куда-то вбок. Это конец, меня сейчас съедят.

Темнота. Наконец-то.

Фонтаны воды из несчастного горла хлынули на палубу, я скорчилась в позе эмбриона, подтянув к животу сведенные судорогой и согнутые в коленях ноги, кто-то держал меня за талию, не давая завалиться на бок. Голова раскалывалась, отнялась правая пятка, и вообще я была сильно возмущена тем, что меня без моего разрешения спасли и теперь заставляют так мучиться. Вокруг бедной маленькой меня полукругом стояла вся команда во главе с капитаном, наперебой давая державшему мою тушку человеку советы (как держать, чем держать и что при этом делать, чтобы я выжила) и сильно интересуясь моим самочувствием (услышав вопрос, видела ли я свет в конце пещеры, я окончательно очнулась и даже смогла приподнять голову, ища этого умника, чтобы в будущем дать пяткой в глаз). Но тут по моему лицу завозили сухим полотенцем, еще одно накинули на плечи. Рядом вопил Коша, прыгая у моего носа и болтая без умолку.

– А ты туда, а один… и вдруг: бабах! А потом вспышки, а они очнулись, она лопнула, все спрашивают… и снова: бабах! А корабль чуть не бульк!

Я трагически оглядела лица команды, взывая о помощи, но меня явно не поняли.

– А Паша орет: где она?! А я ору: там! И он тоже прыгнул, а нас штормит, все бегают, и тут он… ты тоже на палубе, и кровь, и пятка! Я так переживал! А ты… а я…

Я накрыла его полотенцем, мечтая хоть на секунду заткнуть, но тут меня подхватили на руки, и я наконец-то увидела мокрое и бледное лицо своего спасителя.

– Пашка… – Я слабо улыбнулась.

На живот тут же вскарабкался Коша и немедленно обнял меня лапками, нагло игнорируя стоны, что мне тяжело и в общем-то плохо. Так нас и отнесли в каюту, где я, с трудом переодевшись в сухое и перевязанная бинтами в двух местах (Паша с Кошей очень старались, один перевязывал мне голову, чуть не замотав нос, а второй старательно занимался пяткой, постоянно выкрикивая: «Ди, ну как, а так не больно? А так? Чего? Ой, извини. Слушай, а тебе с бантиком узелок или чтоб его было видно? Да? А по-моему, с бантиком красивее»), и не заметила, как уснула во время перевязки. Меня заботливо накрыли одеялом, под него немедленно залез Коша, заявив, что будет грелкой. Кстати, грелка из него и впрямь неплохая.

Всю следующую неделю я наслаждалась любовью команды. Мне каждое утро носили в каюту горячий чай с булочками, кок готовил еду по нашему с Кошей заказу. А когда я, старательно хромая, появлялась на палубе, ко мне тут же бежали трое или четверо матросов, готовые выполнить любую мою прихоть: один натягивал ткань от солнца, второй носил воду, третий просто трепался за жизнь. Я наконец-то расслабилась, получала от жизни удовольствие и каждый вечер, забравшись в один из гамаков в кубрике, развлекала матросов «правдивыми историями» из жизни ведьм, колдунов и своей лично. Коша мне потом сказал, что узнал обо мне много нового, – он всегда сидел неподалеку и, открыв рот, слушал, как убивал плечо к плечу со «знаменитой ведьмой» всяких зомбиков, костяных драконов и прочую нежить буквально направо и налево. Моряки смотрели на него с уважением, а сам он раздувался от гордости и важно кивал на каждое мое слово. Кстати, вот одна из историй.

В углу горит несколько свечей, разгоняя сытый полумрак ночи, подо мной со скрипом покачивается плотная ткань гамака, а рядом сидит дракоша, опираясь передними лапками на мои колени. Моряки расположились вокруг нас – кто в гамаках, а кто и просто на полу – и слушают мою историю. Фигура Паши застыла на пороге, почти полностью скрытая тенью. Не хватало только капитана и старшего помощника, но должен же кто-то вести корабль!

– Эта история, – потягивая настоянный на травах чай, начала я, выцарапывая у Коши сушки, которые он расположил в кульке неподалеку и которыми делился с трудом и только после боя, – случилась не так давно. Я, Паша и Коша нашли логово мертвого и вновь ожившего в эпоху войны магов чудовища.

Слышен был только треск фитиля свечи да тихое поскрипывание досок палубы. Я продолжила:

– Спустившись в мрачное, покрытое плесенью подземелье, мы увидели горы скелетов, осколки костей которых плотно устилали пол каменного хода. Из глубины слышны были завывания, и в нос ударил смрад и вонь полуразложившегося, но все еще движущегося трупа. Коша полетел на разведку.

Дракончик затаил дыхание, началась его любимая часть – где он геройствует. В пасти захрустела первая сушка.

– Мы шли не торопясь, перепрыгивая через провалы, уклоняясь от смертоносных стрел и пик, выскакивающих прямо из стен, и рассекая мечами нити тонкой стальной паутины, которая может разрезать любой металл. С потолка капала мутная вода, иногда с личинками.

Все вздрогнули, представив личинок, падающих сверху, Коша затеребил меня за ногу, напоминая о себе.

– В туннеле раздался грохот и вой чудовища, вонь стала почти невыносимой! А вскоре к нам вернулся потрепанный герой, весь окровавленный и с поломанным крылом. Он сообщил, что лично прокусил чудовищу глаза и уши и теперь оно слепо и глухо, а потому ползет к нам на ощупь.

Глаза дракончика счастливо мерцали, он даже дыхание задержал, чтобы ничего не пропустить. Все уважительно поглядывали в его сторону, ловя каждое мое слово.

– Коша был почти при смерти и предлагал дать ему мощный пульсар, чтобы умереть с честью, а мы бы могли вернуться на поверхность и помнить о нем, заваленном вместе с огромной мертвой тушей на поле взрыва!.. Но я отказалась, он был слишком дорог нам, чтобы так просто дать ему умереть.

Дракоша счастливо засопел, ерзая от удовольствия.

– И тогда мы пошли дальше. Дракон лежал на руках у Паши, показывая, куда надо сворачивать на ответвлениях, хотя мы бы могли идти просто по запаху, характерно указывающему дорогу, когда из-за следующего поворота вылез огромный, полуразложившийся, занимающий своей тушей весь проход червяк и попер на нас, ориентируясь только на нюх, так как ни видеть, ни слышать он больше не мог.

Я выдержала эффектную паузу, старательно прихлебывая чай и нагло утащив у чересчур увлеченного рассказом Коши еще одну сушку. Все упорно молчали, ожидая продолжения. Мне показалось или Паша улыбнулся? Прислонившись плечом к косяку, он стоял в тени, и его глаза мерцали странным светом… А может, это просто отражение свечей, кто знает.

– Паша выхватил меч и со страшным криком побежал к червю, втыкая клинок все глубже и глубже в ужасную плоть! Он орал, как безумный, выкрикивая имя Коши и обещая умереть раздавленным ради него.

Коша благодарно посмотрел в сторону уже не улыбающегося Паши, туда же посмотрели и все остальные.

– Червь выл и шипел, но пер вперед, грозя раздавить героя, а я в это время чертила на полу рисунок пентаграммы. «Задержи его!» – крикнула я, расставляя в углах звезды и нужные камни и уже нашептывая первые слова заклинания. Но тут червяк распахнул жуткую пасть и… проглотил героя.

Все удивленно уставились на вполне живого Пашку, пытающегося по-тихому смыться, но народ возмутился, и его вернули на место, несмотря на сопротивление последнего.