Красавица и ее чудовище - Никольская Ева - Страница 35

– Непос-с-слуш-ш-шные дети, – недовольно пробормотала она, спустившись к колодцу, в котором медленно вращался озаренный светящимся ореолом мужчина. Его черные крылья стремительно покрывались белыми перьями, лицо меняло форму, а кожа – цвет. Сквозь прозрачную гладь межмирного тоннеля зоркие глаза Хозяйки видели, как проходили обычные для Хранителей изменения. Когда черная одежда стала ослепительно-белой, а по широким плечам рассыпались такого же цвета волосы, четэри поднял безрогую голову и подарил Эре ангельскую улыбку. Она тихо выругалась, показав ему каменный кулак, но Смерть, закончивший боевую трансформацию, уже провалился в пространственный переход, соединяющий храм и его бывшую родину.

– Негодник, – заключила каменная женщина и, подняв голову, посмотрела на Эссу.

Девушка самозабвенно предавалась сексуальным забавам. Она то громко хохотала в объятиях сразу двух любовников: синекожего Иргиса и сумрачного Камы, то протяжно стонала и требовала: «Еще!» Вокруг этой троицы, раздраженно посвистывая, кружил пернатый Алекс, а в нескольких метрах от них отдыхал удовлетворенный и сытый Лемо.

– Смеетс-с-ся девочка… Значит, пока только слияние, а еда позже. Ну что ж-ш-ш-ш-ж… – Полюбовавшись еще немного на это действо, Эра довольно усмехнулась, в мгновение ока позабыв о плохом настроении. – Умница, Эс-с-са, – одобрительно прошептала она. – Благодаря твоим побегам все они захотят привести сюда Арэ. Кама уже поддался искушению, но и другим не справиться со своим голодом. Даже Арацельсу. Теперь… не с-с-с-правиться. – Улыбка ее стала шире, а в глазах синим заревом зажглось любопытство. – Все будет так, как я запланировала. С-с-скоро.

– Прекрати, а? – в сотый раз взмолилась Мэл, зажимая ладонями уши.

– Отстань, – отмахнулась Лилигрим, продолжая водить смычком по струнам своей любимой скрипки. – Не видишь, что ли? Я в печали.

Тоскливая мелодия, от которой хотелось разрыдаться в голос, наполняла комнату, словно вода бочку. Лили делала это тридцать третий раз подряд. Она сидела на столе, закинув одну ногу на другую, и играла, играла, играла… одно и то же по кругу. Даже от самой красивой и приятной для слуха музыки может разболеться голова. А от музыки, которая действовала на черноволосую девушку, как ледяной дождь на брошенного на улице котенка, хотелось удавиться, а еще лучше – удавить исполнителя. Но убить привидение, увы, не представлялось возможным, и Мэл терпела. Рвалась сквозь заклинившую печать – бесполезно. Швырялась в бесплотное существо продуктами – они пролетали сквозь такое живое с виду тело и с глухим стуком падали на каменную поверхность стола или пола. Арэ Пятого Хранителя ходила по каэре, кричала на блондинку, изводящую ее, ругалась, умоляла, пыталась громко петь и даже билась головой о стенку – напрасно. Лилигрим с невозмутимой физиономией продолжала играть на скрипке, не обращая на свою единственную слушательницу никакого внимания.

– Ах так?! – Красноглазая зло прищурилась, застыв в воинственной позе.

– Расслабься и наслаждайся, зануда. – По губам призрака зазмеилась садистская улыбочка.

– Обойдешься! – крикнула ей в лицо Мэл и, схватив со стола кувшин, выпила залпом половину его содержимого. Остатки вина устремились на пол в дружной компании с сосудом и дегустатором. Девушка не почувствовала удара, снотворное подействовало безотказно, вырубив ее сознание из опостылевшей реальности.

– Хм, – пожала плечами Лили, разглядывая спящую на полу брюнетку. – И почему Фабиан выбрал себе в жены такую деревенщину? Ни вкуса, ни манер, ни ума. Скукота-а-а! – протянула она, зевнула и… снова начала играть.

Часть вторая

Красавица и ее чудовище

Глава 1

Как же приятно вот так лежать на твердой земле, не чувствуя боли. Осталась одна усталость, напоминающая о тех муках, которые были уже в прошлом. В далеком или недавнем, какая разница? Главное, они позади. А также позади и тот «цирк уродцев» вместе с призрачной скрипачкой по имени Лилигрим. Как все-таки хорошо здесь! Вот только… Здесь – это где?

Я медленно открыла глаза и, прищурившись, уставилась в красно-оранжевое небо, на котором хищным заревом горел желтый диск чужого светила. Ор-р-ригинально! И каким, интересно, газом мне приходится сейчас дышать, если у небосвода такая веселенькая расцветка? Вдох-выдох, снова вдох… вполне пригодным газом, судя по ощущениям. А цвет… Кто знает, что за факторы на него влияют? Для меня данная тема – потемки.

Полюбовавшись еще немного на странное небо, я медленно повернула голову и тихо присвистнула. За равниной, покрытой бурым слоем пыли и темными пятнами гигантских валунов, громоздились красные треугольники остроконечных скал, а всего в нескольких шагах от меня тихо журчал черный, как нефть, ручеек. Журчал и плевался… огнем! Закрыв глаза, через секунду я распахнула их снова – пейзаж не изменился.

– Достойный финал, – пробормотала себе под нос. – Для полного счастья не хватает только таблички с надписью «Добро пожаловать в преисподнюю» и дружного хора встречающих чертей в придачу.

На мое бурчание никто не отреагировал, лишь ветер (на удивление холодный) швырнул в физиономию горсть бурой пыли. От такого приветствия я поморщилась и стряхнула ладонью колючие крошки. Руки меня слушались, ноги, как выяснилось, тоже. Еще раз проверив, насколько контролирую собственное тело, осторожно села и, помассировав неприятно пульсирующие виски, принялась ощупывать себя на предмет изменений. Отсутствие крыльев за спиной вызвало тихий вздох разочарования (возможность летать в моем положении не повредила бы). Проклятый символ на руке по-прежнему имел черно-белую расцветку, будто и не было адского жжения во время перехода. Так что, несмотря на все странные ощущения, я осталась нормальной человеческой девушкой. Ну если слово «нормальная» можно отнести к особе с растрепанной шевелюрой, которая сидит посреди пустынного ландшафта на чужой планете в изрядно подранной одежде и без гроша за душой.

Обалдеть ситуация! Кто-нибудь, выключите мой мозг, он не выдерживает перегрузки. Куда? Куда мне идти в таком виде? Не зная языка, не имея понятия о местных обычаях, о денежной системе, о… да я вообще не в курсе, есть ли жизнь на Марсе?! Ну или как называется этот мир? С виду напоминает описания преисподней. Ну и к какой чертовой бабушке мне теперь топать?

Обдумывая свое положение, я поднималась на ноги. Долго поднималась. Сделать это мне удалось лишь с четвертой попытки, так как колени дрожали, ноги разъезжались, а голова усиленно кружилась. От прилагаемых усилий, вероятно. Встав, я покачалась на каблуках, старательно удерживая равновесие, поводила руками с той же целью и… шагнула… в первую попавшуюся сторону. То есть во вторую, так как в первой мирно разбрызгивал огненную «слюну» одиноко струящийся по земле ручеек. Знакомиться с этой природной достопримечательностью мне не очень-то хотелось, так что пришлось повторить попытку и выбрать новое направление предстоящего пути. Чуть поодаль возвышались огромные валуны, из-за которых торчали черные ветви какого-то странного растения. Смотрелась композиция вполне мирно, что меня в ней и привлекло.

Шаг, еще один… передышка. Не то чтобы я устала, просто боялась рухнуть от слабости, прочно обосновавшейся в теле.

– Безумству храбрых… – слетали с моих губ невнятные бормотания, пока я неуклюже двигала руками, делая широкие взмахи в процессе ходьбы, – …поем мы песню. – Медленное, но верное продвижение к выбранному объекту сопровождалось всплывающими в памяти строчками из школьной программы. – Безумство храбрых – вот мудрость… – Запнувшись, я застыла на месте с поднятой для шага ногой. – …жизни, – выдохнула тихо и недвусмысленно качнулась, мгновенно осознав, что срочно следует увеличить количество опор. Что и было мною тут же проделано. Каблук со стуком ударился о твердую землю. – Вот ведь… жених! – выплюнула я, произнеся последнее слово как оскорбление, и расхохоталась. Хрипло, громко, без пяти минут истерично и… с терпким привкусом облегчения на губах.