Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы - Кантор Юлия - Страница 19

Все практические вопросы решались, как правило, через начальника 4-го (разведывательного) управления штаба РККА Я. К. Берзина и его аппарат, а также через Управление вооружений РККА. Кроме того, при Политбюро была создана Комиссия по спецзаказам, которая через ВСНХ, ГУВП[140] и НКВТ решала конкретные вопросы взаимодействия с Германией в военно-экономической области[141].

Летом 1921 г. в Москву с задачей выявления возможностей развития в России тяжелой индустрии и военной промышленности прибыл Оскар фон Нидермайер – как представитель военного министерства Германии. Здесь он вел переговоры с Троцким, Рыковым и Чичериным[142].

В результате было достигнуто соглашение о том, что Германия окажет в техническом отношении помощь по возрождению тяжелой и военной промышленности в России[143].

В соответствии с требованиями Версальского договора официальный выезд немецких военных за границу с любыми миссиями был запрещен. Потому по согласованию с советским полпредством Нидермайер прибыл в СССР под видом сотрудника советской дипломатической миссии в Берлине: ему был выдан советский паспорт на фиктивную фамилию Нейман.

Вторично Нидермайер приехал в Москву в конце 1921 г. и, помимо прежнего, имел дополнительное задание от министерства военной промышленности Германии – «выявить в России, где более выгодно строить авиационную, танковую и химическую промышленность…»[144] Являясь членом комиссии военного министерства и работая в секторе по восстановлению промышленности, он «первый подал инициативу оказать помощь в восстановлении промышленности России, чтобы потом вывозить необходимую военную продукцию для вооружения германской армии»[145].

Будучи в 1922 г. в очередной командировке в Москве, Нидермайер осмотрел московский завод «Динамо» и авиационный завод в Филях, ленинградский Путиловский завод и судостроительные верфи, Рыбинский моторостроительный завод и другие. О результатах осмотра доложил в записке Секту, на основании которой тот вел переговоры с немецкими промышленниками. X. Юнкере согласился развернуть в Советском Союзе работы по авиационной промышленности. Г. Крупп же изначально от участия в проведении работ отказался. После этого было создано немецкое промышленное общество ГЕФУ. ГЕФУ работало по указаниям немецкого Генштаба, но было оформлено как концессионное общество[146].

В конце 1923 – начале 1924 гг. в Москве было создано представительство «Зондергруппы Р» под названием «Московский центр» – «Zentrale Moskau» (сокращенно «Z-Mo» – «Ц-Mo») – служба немецкого Генштаба по русским вопросам.

На должность руководителя «Ц-Mo» был назначен О. фон Нидермайер. В его функции входило в числе прочего информирование генерала Секта и начальника Генштаба генерала Хассе, которому Нидермайер непосредственно подчинялся, о ходе работ в России по выполнению намеченной программы.

«Ц-Mo» действовал под видом постоянной комиссии по контролю над хозяйственной деятельностью немецких концессионных предприятий на территории СССР. Его сотрудники были формально уволены в отставку, но в действительности состояли на службе в немецком Генштабе. Основными задачами представительства были следующие: 1) контроль над работой немецких военно-промышленных предприятий на территории СССР; 2) организация в СССР школ по обучению немецких офицеров; 3) проведение опытных испытательных работ по новым конструкциям вооружения; 4) постоянная информация немецкого Генштаба по актуальным военным вопросам, разрешаемым в Советском Союзе; 5) постоянная связь с Генштабом Красной Армии и ведение всевозможных переговоров, касающихся военных вопросов[147].

В Берлине при Генштабе существовал специальный отдел «Ц-Б» (германское управление Генштаба по русским делам), которому непосредственно подчинялся «Ц-Мо».

С июня 1924 по декабрь 1931 г. Нидермайер постоянно проживал в СССР. В этот период он занимался самыми различными вопросами, связанными с реализацией секретного военного сотрудничества между СССР и Германией. По проблемам восстановления военной промышленности в СССР он был непосредственно связан, кроме наркома К. Е. Ворошилова, с Генеральным штабом Красной Армии и лично с его начальником Б. М. Шапошниковым, контактируя также с начальником воздушных сил П. И. Барановым, с начальником химического управления Я. М. Фишманом[148].

Кроме того, Нидермайер работал вместе с советскими специалистами по созданию авиационного завода в Филях и занимался вопросами организации школы летчиков и оборудования авиационных баз[150]. Командующий рейхсвером В. фон Бломберг указывал:

Деятельность трех основных объектов рейхсвера на территории СССР: самолеты в Липецке, «химия» в Саратове, танки в Казани

Эти объекты были созданы на основе временного соглашения о сотрудничестве между рейхсвером и Красной Армией, подписанного в Москве И августа 1922 г. Рейхсвер стремился получить возможности для проведения испытаний техники, накопления тактического опыта и обучения личного состава в тех видах вооружений, которые ему запрещалось иметь согласно Версальскому договору. Соглашение имело экономическую основу: советская сторона получала ежегодное материальное вознаграждение за предоставление военных баз, кроме того, она участвовала в использовании результатов испытаний и разработок, проводимых на советской территории[152].

Ориентация рейхсвера на авиацию, танки и химическое оружие была не случайной. Именно эти виды вооружения считались наиболее перспективными в 20-е гг. Тенденции развития военного дела были оценены командованием РККА и политическим руководством СССР. В Постановлении X съезда РКП(б) ставилась задача в связи с сокращением армии «обратить исключительное внимание на все специальные технические части (артиллерийские, пулеметные, автоброневые, авиационные, инженерные, бронепоездные, и прочие)»[153]. Поэтому естественно, что Красная Армия, располагавшая ограниченными техническими и финансовыми возможностями, была заинтересована в получении передового опыта в этих областях.