Второе правило стрелка - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 24

– За процесс.

Выпили за процесс.

– А мы не слишком частим? – обеспокоился Негоро.

– Не, все нормально, – заверил его Питер. – Мы ж еще и беседуем. А под хорошую беседу и пьется легко.

– Это точно. За беседу.

Златые Микены не произвели на Реджи особого впечатления. Маленький вонючий городок, какими было большинство городов до изобретения проточной канализации.

Человек в странной одежде привлекал больше внимания, чем тащившийся по правую руку от него рогатый сатир, что было неудивительно. Сатир был местным жителем, а стрелок – нет.

– Тут неподалеку есть хороший трактир, – заявил Силен. – Можем промочить горло, а потом продолжить поиски Геракла.

– Сначала поиски, – сказал Реджи. – Кстати, а куда мы идем?

– Во дворец Эврисфея, – сказал Силен. – Там всегда знают, где Геракл обретается. Это ж Эврисфей его постоянно на подвиги посылает. Эврисфей этот, кстати, скотина редкостная. Только и ищет, как бы Гераклу подгадить, чтобы он с очередного задания не вернулся. Но он как агент 007. Неистребимый. Всегда возвращается. Только тачки крутой у него нет и примамбасов всяких.

– По-моему, тебя заносит, – сказал Реджи.

– Это со мной бывает, – сказал Силен. – Ты меня одергивай, если что. А то с похмелья такого насмотришься, начнешь кому-нибудь рассказывать не подумавши… В лучшем случае смеются.

Дворец Эврисфея тоже не произвел на Реджи никакого впечатления. Здание было чуть больше остальных домов, а крыша помазана желтой краской, очевидно символизировавшей золото.

К Эврисфею их, понятное дело, не пустили. Даже на порог дворца. Стражники сомкнули перед ними щиты и ощетинились копьями. Увещевания Силена на них не подействовали, а Реджи счел неразумным пробиваться во дворец силой. Гнев местного правителя обычно может негативно сказаться на текущем задании.

– Незадачка вышла, – признал Силен. – Не ожидал я такого поворота. Приступим к выполнению плана Б.

Сатир схватил за хитон первого попавшегося прохожего и пристально посмотрел ему в глаза.

– Браток, а где Геракл?

– Так его Эврисфей к амазонкам отправил.

– На фига?

– За поясом их царицы Ипполиты.

– Давно?

– Пару недель как.

– Спасибо. – Сатир выпустил хитон, и прохожий уковылял по своим делам. – В принципе тут каждая собака о Геракле все знает.

– Гм, – сказал Реджи. – А сразу нельзя было у прохожих спросить? Зачем мы во дворец-то перлись?

– Так интереснее, – сказал Силен. – Кроме того, у них во дворце такие служаночки! Полный цимес!

– Тебе в лесу девок мало?

– Девок много не бывает, – сказал Силен. – К тому же городские более искушены в плотских утехах. Слушай, я тут одно заведение знаю…

– Амазонки где живут? – перебил его Реджи.

– Там. – Силен неопределенно махнул рукой. – Довольно далеко отсюда, как я слышал. Но тебе повезло. Я с тобой пойду.

– С чего бы это?

– Давненько я собирался к амазонкам наведаться, – сказал Силен. – Вот всякие у меня были, а амазонок еще не было. Непорядок. К тому же надо их породу немного улучшить.

– Ты считаешь, что можешь улучшить чью-то породу? – уточнил Реджи. Он бы не слишком удивился, если бы речь шла о козах. Но женщины…

– Ты не смотри, что я невысокий, – сказал Силен. – Рост в этом деле не главное. У меня, между прочим…

– Не продолжай, – попросил Реджи.

– Не буду, – пообещал Силен и подпрыгнул, исполнив свой фирменный пируэт с пощелкиванием копытами. – Пошли, что ли…

Питер Гриффин храпел, свалившись под стол.

Негоро некоторое время пытался выковырять его из груды пустых бутылок и отнести на кровать, но ему удалось только водворить пьяного мага обратно в кресло.

Тогда Негоро прошелся по комнате, схватил бутылку и опустошил ее из горла.

– Не умеет пить молодежь, – констатировал он.

Фактически самому Негоро не было от роду и года, однако он унаследовал ментальность своего создателя, а Негориус, если вы помните, был сверстником самого Горлогориуса, а значит, являлся одним из самых старых деятелей волшебной гильдии.

Поскольку сам Негоро был дублем, то есть личностью неорганического происхождения, алкоголь его почти не брал.

Гермес, самый молодой и пронырливый бог из олимпийской дюжины, спешил в царство Аида по своим делам и был крайне удивлен, когда обнаружил, что вход перекрывает громадная туша, состоящая сплошь из голов и рук. Когда Гермес бывал здесь в последний раз, а случилось это не так уж давно, Цербер выглядел несколько… менее внушительным.

– Здрасьте, – сказал Гермес. – А где бабуля? В смысле где собака? В смысле Цербер где?

– Я за него, – ответили Гермесу пятьдесят глоток, и земля задрожала от этого гула.

– Громкость уменьши, Бриарей.

– Вообще-то я Гиес, – сказала туша, но громкость уменьшила.

– Все время вас путаю, – признался Гермес. – Больно вы, ребята, друг на друга похожие. Голов много, рук еще больше… «Еще бы мозгов хоть чуть-чуть», – добавил он про себя. Но вслух произносить не решился. Бог ты или не бог, а эта сторукая скотина может прихлопнуть тебя, как комара.

Впрочем, большую часть времени гекатонхейры[9] были ребятами добродушными, и неприятностей от них ждать не приходилось. Но различать их Гермес так и не научился.

– Это потому что ты невнимательный, Гефест, – сказал великан.

– Вообще-то Гермес, – поправил здоровяка Гермес.

– Я вас тоже все время путаю, – сказал Гиес. – Похожие вы друг на друга. Все как один мелкие. А Гефест кто?

– Гефест – это такой хромой и с молотом. Кузнец он.

– Точно, – вспомнил Гиес. – А ты, значит, Гермес.

– Да.

– Бог воров? – уточнил Гиес.

– И воров тоже, – сказал Гермес. – И потом, что за наезды? Воры что, не люди, что ли?

– Люди, – согласился Гиес.

– Каждый человек заслуживает бога, который будет выслушивать его молитвы, принимать его жертвы и…

– И плевать на него с Олимпа, – закончил Гиес.

– Ты мне зубы не заговаривай, – сказал Гермес. – Я с тобой политику партии обсуждать не собираюсь. Где Цербер?

– В отгуле.

– Где?! – изумился Гермес.

– Не ори, – сказал Гиес. – А то я так заору, что на тебя небо грохнется. Веришь?

– Верю, – сказал Гермес. – Так что там с отгулом?

– Значит, дело было так, – сказал Гиес. – Сидим мы с братанами, Тартар охраняем и в карты режемся. Тут Цербер прибежал. Привет, говорит, гекатонхейры. Мы ему тоже говорим, привет, мол, Цербер, давно не виделись…

– Ближе к теме, если можно, – сказал Гермес. – А то ты мне сейчас будешь пересказывать, как он с каждой головой отдельно здоровался.

– Ну, он говорит, чего вам, ребята, втроем Тартар охранять, когда из него уж тысячу лет никто сбежать не пытался, – сказал Гиес. – Тут и двоих за глаза хватит. А третий пусть за меня пару дней подежурит.

– А сам он куда слинял?

– Дело у него, говорит. Надо кота какого-то за хвост куснуть. Хороший, мол, человек попросил.

– Зашибись, – сказал Гермес.

– И не подумаю, – сказал Гиес. – Сам зашибись, если приперло.

– Ладно, я с этим кобелем потом разберусь, – сказал Гермес. – Оставил пост, так сказать, манкировал служебными обязанностями… А сейчас мне некогда. Дай пройти.

– Пароль! – громыхнули пятьдесят глоток.

– Пошел на фиг, скотина сторукая, – сказал Гермес.

– Это для прохода в Тартар пароль, – сказал Гиес. – А тут другие слова нужны. Мне Цербер их на ушко перед уходом шепнул.

– Да я в жизни паролем не пользовался, – сказал Гермес. – Меня Цербер всю дорогу без пароля пускал.

– Тогда сиди и жди, пока Цербер вернется, – сказал Гиес. – Потому что я без пароля тебя не пущу.

– У меня дела, – сказал Гермес.

– У всех дела.

– Меня дядя Аид ждет.

– Всех дядя Аид ждет.

– У меня времени нет.

– У всех времени нет.