Возвращение чародея - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 34

– Что вам нужно больше: армия Зеленых Островов или мое личное присутствие?

– Я не отказался бы ни от одного, ни от другого, но если бы мне пришлось выбирать, я выбрал бы вас. Тысяча воинов, пусть даже самых лучших, не способна повлиять на исход боя так, как один из самых могущественных магических артефактов мира.

– Ценю вашу откровенность.

– Я приперт к стенке, – откровенно признался Людовик. – И не вижу смысла делать вид, что это не так.

– Тем не менее вы не придумали, что можете мне предложить.

– А что вы захотите взять? Золото? Эльфы богаче любого народа Вестланда. Оружие? Но вашим мастерам нет равных. Знания из наших библиотек? Мы сами учились у вас последнюю тысячу лет. Новые земли? У вас не хватит населения, чтобы их освоить. У меня нет ничего такого, что могло бы представлять для Зеленых Островов реальную ценность.

– Если вы ждете немедленного ответа на вопрос об участии эльфийской армии в грядущей войне, то я не смогу его вам предоставить до тех пор, пока не утрясу дела с троном, – сказал я. – Но вы всегда можете рассчитывать на мой меч.

Король Вестланда посветлел лицом.

– Я рад, – сказал он. – Сражаться рядом с вами будет для меня честью.

Только как бы нас рядом не похоронили. Многие находят на войне славу, многие находят там богатство, но еще больше людей находят на войне свою смерть. И чем бы ни закончилась эта чертова Пляжная Битва, смерть соберет богатый урожай.

– Прежде чем вы удалитесь, я хотел бы обсудить с вами еще один вопрос, – сказал Людовик. – Касательно ваших приключений с драконом. Я подумал, вам будет интересно узнать, чем закончилось расследование.

– А оно уже закончилось?

– Мои чародеи вскрыли башню Лоуренса Справедливого и провели тщательный осмотр внутренних помещений. Судя по тому, что там было обнаружено, Лоуренс Справедливый успел изготовить несколько десятков магических артефактов вроде того, с которым вам уже доводилось сталкиваться.

– Этот факт ставит под большой вопрос целесообразность использования драконов в войне с Красными, – сказал я.

– Да, я вижу определенные сложности, – сказал Людовик. – По счастью, драконам пока ничего об этом неизвестно.

– Незнание им не поможет, когда все они окажутся сражены магическими копьями сразу после вступления в бой.

– На поле битвы будут присутствовать маги, которые постараются этого не допустить.

– Достаточно сложно остановить в полете заклинание первого уровня, – сказал я.

– Вы считаете, я должен предупредить драконов об опасности?

– Я бы предупредил.

– Тогда они просто не выйдут на бой.

– Честно говоря, я рад, что не мне предстоит разбираться с этой проблемой, – сказал я. – Как бы там ни было, на правах союзника я поддержу любое ваше решение.

– Спасибо, Ринальдо. Я обдумаю положение еще раз, с учетом вашего мнения. И еще… Как мы поступим с Гавейном?

– А что с ним?

– С точки зрения закона Вестланда, сэр Джеффри Гавейн является убийцей и пособником вражеских диверсантов. Такие преступления обычно караются смертью. Я хотел бы знать, в каком качестве он пребывает в родовом замке вашего приемного отца.

– В качестве гостя.

– Гостя?

– Гостя, – подтвердил я. – Не пленника.

– С одной стороны, это гостеприимство. А с другой – укрывательство беглого преступника от королевского правосудия, – Людовик улыбнулся, стараясь смягчить жесткие слова маской добродушия.

– Гавейн ошибся, – сказал я. – Мне кажется, он не заслуживает казни.

– И что же вы предлагаете?

– Кому он присягал?

– Род Гавейнов является моими вассалами секундус.

– Иными словами, все они присягали непосредственно вам?

– Да.

– Значит, вы можете освободить Гавейна от присяги.

– Зачем?

– Чтобы он мог присягнуть мне.

– Человек на службе Зеленых Островов? Это что-то новое.

– Мы же хотим быть союзниками, – сказал я. – Так давайте начнем с малого.

– Отлично, – сказал Людовик. – Если Гавейн вам так нужен, забирайте его. Только не будем пока афишировать эту сделку, ладно?

– Договорились, – сказал я.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой герои совершают морское путешествие, Карин волнуется, Ринальдо размышляет, а сэр Джеффри Гавейн теряет приставку к своему имени

Я испытывал некоторые опасения по поводу предстоящего плавания, но когда берег исчез из вида, выяснилось, что морской болезнью я все-таки не страдаю. Это хорошо. Не хотелось бы мне предстать перед своими подданными зеленым, истощенным и едва держащимся на ногах.

Капитан корабля уступил нам с Карин свою каюту, а сам отправился коротать плавание с первым помощником. Отдельного помещения удостоился только Исидро. Гарланд и сэр Джеффри были вынуждены делить небольшую каюту в носовой части «Гордости Бартадоса», самого быстрого корабля, который только можно было нанять за деньги.

С одной стороны, капитан судна был рад оказанной ему чести – далеко не каждый шкипер может похвастаться, что бросал свой якорь вблизи Зеленых Островов; с другой стороны, ему было немного не по себе от присутствия на борту его корабля августейшей персоны. Он по протоколу попытался дать в мою честь торжественный обед, но мне удалось выкрутиться и обойтись без лишних церемоний.

Даже после переговоров на самым высоком уровне я все равно не чувствовал себя королем. Какое право я имею вмешиваться в жизнь народа, прекрасно обходившегося без меня двадцать с лишним лет? Мечи, пусть даже зачарованные, не должны отдавать власть в руки совершенно неподготовленного к ней человека.

Я никогда не понимал людей, лезущих наверх в попытке удовлетворить свои амбиции. Неужели жизнь человека становится лучше только от того, что он может отдавать приказания другим людям? Зачем это все? Я прекрасно чувствовал себя в роли никому не известного начинающего чародея и не испытывал ни малейшего желания стать чьим-то королем.

Насчет власти существует ряд очень интересных высказываний. Говорят, власть убивает тех, у кого ее нет. Также говорят, что власть может убить и того, кто ею облечен. Иными словами, власть всегда соседствует со смертью. Оберон наверняка мог бы многое сказать по этому поводу.

Все-таки жаль, что я не застал своего отца в живых. Из выслушанных мной рассказов складывался слишком противоречивый образ, и все качества, которыми разные рассказчики наделяли Оберона, вряд ли могли сочетаться в одном человеке на самом деле.

– О чем ты думаешь, красавчик? – поинтересовалась Карин, неслышно подойдя со спины.

– О разном.

Она облокотилась о борт, и некоторое время мы молча смотрели на волны, оставляемые «Гордостью Бартадоса» за кормой. С тех пор как я вернулся из Хайгардена, нам так и не удалось толком поговорить. Подготовка к плаванию отняла много времени и сил.

– Когда ты собирался рассказать мне, что, по обычаям эльфов, мы с тобой уже женаты? – поинтересовалась она. – Наверное, ты хотел сделать это на Зеленых Островах, чтобы огорошить меня одновременно со своими подданными?

– Раньше, – сказал я. – Я собирался поговорить с тобой, как только мы выйдем в море.

– Чтобы я не смогла сбежать? – уточнила она.

– Наверное. Я боялся, что не застану тебя в замке по возвращении из Хайгардена.

– Ты не так уж не прав, красавчик. У меня были мысли насчет побега, – сказала она.

– Что заставило тебя передумать?

– Не что, а кто. Дон Диего. – Очень неудачно получилось, что именно мой приемный отец рассказал ей о нашей «свадьбе». Такие новости положено узнавать из первых рук.

– Э… я очень ему благодарен. А что он сказал?

– Он сказал, ты заслуживаешь, чтобы о своем уходе я сказала тебе в лицо. Но когда я тебя увидела, у меня не хватило решимости это сделать, и вот мы уже в море.

– Почему ты вообще решила сбежать?

– Я не гожусь в королевы. Тем более в эльфийские.

– Это не тебе решать. Повелитель Молний выбирает короля, но королеву выбирает только сам король, и никто не имеет права повлиять на его решение.