Суеверия викторианской Англии - Харса Наталья - Страница 76

Случались и досадные события. В 1890 году юная уроженка Ноттингемшира возвращалась домой со всенощной. Памятуя о примете, мать отказалась впускать ее до тех пор, пока из церкви не вернутся отец или брат. Именно они должны были войти в дом первыми. Почти час бедняжка бродила по двору и пять раз стучалась в дверь, но матушке не хотелось рисковать благополучием всей семьи. В конце концов, озябшая девица отправилась на прогулку по темным улицам, где, в довершение всех бед, на нее напал грабитель. Матушкина стратегия потерпела явный крах.

Удача или отсутствие оной зависели также от внешности первого встречного. Счастливые приметы варьировались в зависимости от графства. Самые желанные атрибуты – высокий рост и темные волосы. Тем не менее многие йоркширцы считали брюнетов предвестниками бед и встречали год в компании русых или рыжих. В Шотландии полагали, что неприятностями чревата встреча с ханжой, скупцом, хромым, косым, босоногим, а также с человеком, страдающим плоскостопием. Под подозрение попадали врачи, повитухи, священники, могильщики и воры.

Оригинальное поверье бытовало в Хартфордшире: если новогодним утром в дверь стучится бродяга, каждый стук знаменует благополучный месяц для обитателей дома. Должно быть, попрошайки ужасно злились, когда им подолгу не открывали в надежде на еще один месяц счастья!

Если ранний гость соответствовал всем требованиям, его привечали. Иногда он должен был выполнить какое-либо символическое действие – помешать угли в очаге, разрезать пирог или пройтись по комнатам. Ожидалось, что гость придет не с пустыми руками. Типичными подношениями были бутылка виски и что-нибудь из выпечки, те же овсяные лепешки. Это – своего рода пожелание того, чтобы весь год в доме было вдоволь еды и питья. В Шотландии гости приносили миску «соуэнс» – пудинга из овсяных отрубей. Доброжелатели крошили угощение на крыльце, тем самым благословляя хозяев. А вот нахальная молодежь могла вымазать пудингом дверь – попробуй отскрести его в мороз! Приносили также символические подарки, например уголек или кусок железа.

Частенько гость успевал приложиться к заветной бутылке еще до того, как переступал порог, но даже тогда суеверные хозяева были ему рады. Пусть хоть на карачках приползет, лишь бы принес что-нибудь! Согласно распространенному поверью, в новом году ничего нельзя выносить наружу до тех пор, пока что-нибудь не занесут внутрь. А то ведь можно и удачу растранжирить. Особый запрет касался каминной золы, которую ни в коем случае не вытряхивали. В 1866 году житель Северной Англии вспоминал свою эксцентричную знакомую, которая так прониклась этим поверьем, что запретила слугам выносить мусор 1 января. Весь день в кухне копились зола, грязная вода и картофельные очистки, в то время как слуги таскали туда уголь, дрова и хлеб. В Сассексе ребятишки могли занести в дом грязь, не опасаясь окрика чистоплотной маменьки. Такая грязь называлась «январским маслом» и считалась счастливой. Находчивые особы не дожидались гостинца от первого встречного и полагались на собственные силы. Например, привязывали к нитке уголек и выбрасывали за окно, а после полуночи затягивали в дом. Таким образом, все правила считались соблюденными.

При последнем ударе часов англичане распахивали окна и впускали новый год.

Девушки устремлялись к колодцу, чтобы «снять с него сливки». Вода, собранная в новогоднюю ночь, обладала омолаживающим эффектом. В Хартфордшире горничные приносили целебную водицу хозяйкам, которые награждали их шиллингом за труды. С водой связывалась и противоположная примета: хотя в Новый год всем предписывалось надевать новую и чистую одежду, ни в коем случае нельзя было стирать. Иначе «вымоешь всю жизнь» из дома.

Не меньшее, если не большее, значение имел огонь. В Аллендейле (Нортумберленд) по городу носили деревянные бочки, наполненные горящими щепками. Как-то раз во время новогодней процессии ветер беспрестанно гасил свечи. Намучившись со свечами, горожане заменили их на просмоленные бочки – и света больше, и на душе веселее. Кульминацией парада было сожжение бочек на кострище. Херефордширские фермеры отмечали Новый год «сожжением куста», роль которого играл шар из скрученных ветвей боярышника и омелы. В течение года он украшал кухню, а утром 1 января его набивали соломой и сжигали на поле. Рассыпанная по полю зола служила залогом плодородия.

Двенадцать дней Рождества венчала двенадцатая ночь. Традиция растягивать торжества почти на две недели зародилась еще в XI веке, вероятно, став продолжением затяжного празднования зимнего солнцестояния. Точная дата двенадцатой ночи не установлена. Кто-то отмечал ее накануне Крещения, с пятого на шестое января, другие закатывали пирушку в крещенский вечерок. Двенадцатая ночь ассоциировалась с тремя волхвами, пришедшими поклониться младенцу Иисусу. В западной христианской традиции они превратились в восточных царей по имени Каспар, Мельхиор и Бальтазар.

Английские монархи считали этот день своим профессиональным праздником. Со времен Эдуарда Первого правители облачались во все регалии и, подобно своим библейским предшественникам, приносили в придворную часовню золото, ладан и миро. Добрая традиция прервалась лишь во второй половине XVIII века. Из-за участившихся приступов безумия король Георг Третий уже не мог проводить такую ответственную церемонию. С тех пор вместо самого монарха дары приносят два церемониймейстера.

В средневековой Англии двенадцатую ночь встречали маскарадами и пирами. Празднествами заведовал «Владыка беспорядка». На праздничном столе появлялся огромный пирог. В него запекали боб, и тот из гостей, кому он доставался, назначался королем или королевой. Со временем разгул сошел на нет, но англичане из последних сил цеплялись за главный символ двенадцатой ночи – пресловутый пирог. С бобами или без бобов, пышная сдоба не утратила своей привлекательности. Особенно в середине промозглой английской зимы! Главная особенность крещенского пирога – его потрясающие размеры. Рекламное объявление от 3 января 1811 года предлагало жителям Лондона попробовать пирог весом в полтонны и обхватом в 5 метров, на приготовление которого ушло более тысячи яиц. Не каждая хозяйка могла повторить этот кулинарный подвиг, но чем крупнее был пирог, тем лучше.

В Лондоне с двенадцатой ночью была связана еще одна традиция. Актер Роберт Беддли, скончавшийся в 1794 году, завещал, чтобы всю труппу Королевского театра Друри-Лейн в двенадцатую ночь угощали вином и пирогами. Этот обычай жив и поныне.

Первое воскресенье после Крещения носило название Воскресенья плугов.

Крестьяне приносили в церковь свои плуги, чтобы получить благословение перед началом полевых работ. А на следующий день, в Понедельник плугов, этот же самый инвентарь украшали лентами, гирляндами и колокольчиками и торжественно проносили по деревне. Ватаги пахарей расхаживали по улицам, громко щелкая кнутами. Один из парней облачался в женское платье, изображая Молли или Бэсс. Для пущего устрашения они распевали:

В Уорикшире работники и работницы с ферм устраивали бег наперегонки. Девушки выскакивали из кухни и неслись на поле, чтобы схватить комок земли и бежать обратно. По пятам за ними гнались парни, вооруженные кнутами, так что марафон был не из легких. Та девушка, которой удавалось первой вернуться на кухню и воткнуть перо в ком земли, забирала у мужчин их порцию плам-пудинга.

Парнишек, помогавших в поле, в этот день посвящали в пахари. В зависимости от графства, а также от количества выпитого пив, инициация протекала по-разному. Но мальчишкам в любом случае задавали трепку. Например, в Норфолке пахари гонялись за посвящаемыми, а если ловили, тыкали их лицом в лошадиный хвост.