Хроника Третьего Кризиса - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 61

— Все так, — подтвердил я. — Он уже шел в нужном направлении, не стоит его подталкивать, а то он может заподозрить неладное.

— Откуда ты вообще здесь взялся? Мне казалось, что киборгов и федералов я положил еще в шахте лифта.

— Я не из их числа.

— Тогда кто ты?

— Кроме того, что гвоздь в твоей заднице? Гвардеец.

Его глаза округлились от изумления.

— Я такая важная птица?

— Вряд ли. Но мои работодатели хотели бы избежать чумы.

— И каково это?

— Каково что?

— Быть гвардейцем.

— Трудно сказать. Большей частью приятно, — честно сказал я. — Когда не надо иметь дело с типами вроде тебя.

— Не переходи на личности, — сказал он. — Эх, мне бы ваши возможности, такое бы закрутилось…

— В некоторых случаях мечтать противопоказано, — сказал я. — И противозаконно.

— Сволочь ты.

— Еще какая, — согласился я. — Хотя ты и предлагал не переходить на личности.

— Сволочь, — тоскливо повторил он, покачивая головой. — А как все хорошо начиналось… Десять миллионов кредитов, и после провала второго штурма их выложили бы мне на блюдечке. Если бы ты не появился.

— Вряд ли бы тебе заплатили, — сказал я. — Мы сейчас говорим о деньгах, а корпорации никогда просто так не расстаются с большими деньгами. Они бы предпочли потерять полгорода, тем более что речь идет не о зданиях и сооружениях, а всего лишь о людях. Для дзайбацу люди — расходный материал, и население всегда можно обновить, благо, в желающих недостатка не будет. И обойдется куда дешевле.

— Ты так думаешь?

— Да.

— Сволочи, — снова сказал он. Очевидно, его лексикон ругательств был сильно ограничен. — И это после того, как я угробил свое здоровье в их тетроновых рудниках.

— Не пори чушь, я читал твое досье. Ты никогда и нигде не работал, если не считать работой квартирные кражи, грабежи и разбои.

— У меня было тяжелое детство, — ухмыльнулся он. — А теперь я решил сыграть по-крупному. Знаешь, сколько бабок пришлось выложить парню из лаборатории за этот вирус?

— Догадываюсь. А ты уверен, что он тебя не надул?

— Как это?

— А ты биолог? Что, если у тебя в бомбе не чума, а всего лишь ветрянка или корь? Может, мне тебя пристрелить, и дело е концом?

— Эй, не шути, — обеспокоенно сказал он, словно я уже нажимал на курок. — Там чума, точно говорю. Я сам видел, как дохли крысы.

— Откуда ты знаешь, что он им ввел? — спросил я. — А даже если и чуму, то он всегда мог успеть подменить пробирки.

— Если ты думаешь, что я блефую, почему я еще жив?

— Хороший вопрос, — признал я. — Я и сам удивляюсь. Виной тому либо мое врожденное долготерпение, либо приверженность догматам дзен-буддизма.

— Это что еще за хреновина?

— Не забивай голову. Так что мы с тобой будем делать?

— Есть на примете один вариант, — сказал он.

— Не тяни.

— А куда ты торопишься? Вроде, говорил, времени у тебя полно…

— Говорил, — согласился я. — Но мне становится скучно.

— Скучно, да? Тогда у нас есть шанс повеселиться. Ты слышал о бусидо?

Попался! Невзначай оброненное мною замечание о дзен-буддизме должно было навести парня на восточные ассоциации, а бусидо стало в последнее время очень модным стараниями идеологов от якудзы.

Интересно, что этот парень мог слышать о кодексе чести средневековых воинов, населявших одну маленькую страну?

Так я у него и спросил.

— Это свод правил у чертовых узкоглазых, — пояснил он. — Типа того, что не стоит ввязывать в местные распри мирное население и так далее. Все решается поединком. Не могу только понять, как эта идеология увязывается с массовыми погромами во время Большой Мафиозной Войны?

— В этом и состоит твое предложение? Поединок?

— Ага. Как я уже говорил, ситуация патовая, а патовой ее делают предметы, которые мы держим в руках. Если мы избавимся от них, дело может проясниться. Или я не прав?

— Может, и прав.

— Тогда давай так. Сначала ты бросишь пистолет во-он в тот угол, Потом я брошу туда детонатор, одновременно с тем, как ты выкинешь ту штуковину из-за пояса. И пусть победит сильнейший.

— Если я выиграю, ты умрешь, — предупредил я. — У меня не было контракта на твой арест.

— Аналогично. Если выиграю я, умрет полгорода, коль уж денег мне не видать.

— Честный вариант. А где мои гарантии, что у тебя нет дублирующего устройства?

— Никаких гарантий. Но я-то тебе верю.

— Уговорил, — сказал я, перекладывая пневматик в левую руку и обхватывая правой приклад парализатора.

— Бросай, — скомандовал он, и вышеуказанные предметы полетели в вышеозначенный угол.

— Вот и чудно, — констатировал он, поднимаясь из-за стола и направляясь ко мне.

В его размеренных грузных шагах таились повадки гризли-переростка. На ходу он доставал из-за спины огромный тесак — мачете.

— Эй, — запротестовал я. — Между прочим, у меня ножа нет.

— Ты — гвардеец. Это уравнивает шансы.

— Но это не очень спортивно, — заметил я.

— У нас здесь не Олимпийские игры.

— Раз ты ставишь вопрос подобным образом, — согласился я, и мне в левую ладонь скользнул из рукава мой верный иглогранатомет.

— Ах ты, сво… — успел сказать он, прежде чем я размазал по противоположной стенке содержимое его черепа. Мозгами это месиво назвать было трудно.

К чему я сейчас все это рассказываю?

Замечания профессора философии относительно игры по правилам навеяли на меня эти давние воспоминания. В данном случае любители честной игры и приверженцы старой английской школы джентльменов могли бы упрекнуть меня в нечестной игре. Да, Гвардия частенько играет не по правилам. Мы бьем лежачих, стреляем в спину и отбираем костыли у калек, которые этими костылями пытаются размозжить нам головы. Правила и инструкции хороши в меру, но они не способны охватить всего, что может встретиться тебе в «поле». Для выживания твоего и мирных жителей, от тебя зависящих, иногда нужна и гибкость мышления.

Я сам устанавливаю для себя правила и сам же их нарушаю, когда это только возможно.

Место действия: Бездна

Время действия: девятый день Кризиса

Но говорить всего этого старичку я не стал. Он был прав насчет иллюзий, а терять иллюзии в его возрасте — дело достаточно опасное. Я только задал вопрос:

— По-вашему, правила игры вообще никогда нельзя нарушать?

— Никогда, иначе мы придем к полному хаосу.

— А разве сейчас мы не в двух шагах от него? — спросил я, указывая на простирающуюся рядом Бездну.

— Туше, молодой человек, — воскликнул он, поднимая руки в международном жесте признания поражения. — Тут вы правы.

Он подозвал официанта и заказал еще кофе. Воспользовавшись присутствием обслуги, я поменял пустой стакан пива на полный.

— А почему вы здесь? — спросил я, когда мы получили свои заказы. Было очевидно, что именно для разговора на эту тему старик и подсел к моему столику, так что я решил не томить свое временное прикрытие и дать ему возможность выговориться. — Если не хотите, можете не отвечать.

— Не надо лукавить, молодой человек, — строго сказал он, глянув мне в глаза. — После того как я навязал вам свою компанию, с моей стороны было бы невежливо уклоняться от ваших вопросов, и вы это знаете. Да, я здесь уже четыре года, четыре года я не только не покидаю пределов этой планеты, забросив практику и семинары, но даже и пределов этого отеля. Роскошный, кстати, отель, не так ли?

— Я еще не успел оценить все его удобства, если честно.

— Это вы зря. На то и молодость, чтобы оценивать различные удобства, даже если времени не хватает. В старости свободного времени у вас будет полно, но большую часть удовольствий вы сможете вкушать лишь в качестве наблюдателя.

Я не стал просвещать его относительно моих мыслей о шансах благополучно дожить до старости и превратиться в наблюдателя, докучающего молодым людям своими советами.