Странная девочка - Снегов Арсений - Страница 16

Глава 15

Мишка совершенно точно решил поехать домой – было уже около десяти вечера. Но поехал почему-то снова к Ларисе. Он чувствовал, что во всем этом деле надо ставить какую-то точку, что-то выяснить для себя. А для этого ему необходимо было увидеть Ларису. Лживую, коварную, красивую, любимую…

Когда Фрид нажимал на кнопку звонка, он внутренне был готов ко всему. Что девушки не будет дома. Что его просто не пустят в квартиру. Что в квартире он застанет другого парня. Наконец, что в квартире он застанет Дениса Парфенова. Даже такую возможность Мишка не исключал. Но Фрид не мог даже предположить, что же произойдет на самом деле.

… Дверь открылась так быстро, словно Лариса ждала Мишкиного прихода.

– О, Мишенька, привет! – сказала она, совершенно, кажется, не удивившись его позднему появлению. – А я тебе названиваю, названиваю…

– Зачем ты мне названиваешь? – удивился Мишка. – Соскучилась, что ли?

И тут он заметил, что Лариса сегодня какая-то не такая. На ее красивом лице явственно читалась тревога, а глаза были непривычно грустны.

– Лар, чего случилось-то? – поинтересовался Мишка.

– Алиска пропала! Ушла из интерната четыре дня назад, и нет ее до сих пор! – И Фрид с изумлением заметил, как глаза девушки стали быстро наполняться слезами. А Лариса, словно бы не замечая этих слез, продолжала говорить – торопливо и сбивчиво: – Папа с мамой сначала тревогу не подымали. Думали – погуляет и придет. Алиска часто так делала. Как ее ни запирали, она все равно сбегала, но обязательно возвращалась, самое позднее – ночью. А тут уже четыре дня прошло! Директор интерната ее в розыск объявил. Мне мать позвонила, а я вспомнила, что ты мне говорил что-то о ней, об Алиске. Ну я и подумала, может, ты знаешь, где она могла бы быть… Потому что я чувствую – что-то неладно с ней! Мне всегда ее самочувствие передавалось, еще с тех пор, как она с нами жила…

Лариса замолчала, полезла за носовым платком. Когда она высморкалась и вытерла глаза, Мишка спросил:

– Лариса, у тебя деньги на такси есть?

– Найду! – ответила та. – А что, ты знаешь, где она?

– Ну, предполагаю… – уклончиво ответил Мишка. – Но это, конечно, не точно. Город большой, тут всякое случиться может…

– Поехали! – сказала Лариса. – Погоди только, я оденусь и деньги возьму!

– Ладно, а я пока предкам звякну, чтобы не психовали! – ответил Мишка.

Дорога заняла не более получаса. Из такси Лариса позвонила по мобильнику родителям, чтобы сообщить, что едет в то место, где может, якобы, находиться сестра:

– Папа, но это еще не точно! Мы сейчас с Мишкой на машине едем, на такси! Нет, ты Мишку не знаешь, а он Алису знает откуда-то! Нет, я сама не в курсе подробностей! Короче, если найду ее, сразу тебе отзвоню!

Какое-то время они ехали молча. Потом Лариса, грустно глядя перед собой, что-то тихо произнесла, но шум двигателя заглушил ее слова.

– Что ты говоришь? – переспросил Мишка.

– Говорю, что никогда себе не прощу, если с Алиской что-то случится!

– Ну а ты-то здесь при чем? – пожал плечами Фрид.

– Миша, ты не понимаешь… – Лариса чуть закусила нижнюю губу.

«Совсем как сестра!» – отметил про себя Фрид. А девушка продолжила:

– Мы же с ней в детстве неразлучными были. Друг друга мы… ну, не то что любили… Мы просто минуты друг без друга не могли. Мы везде ходили вместе, играли вместе, даже животы у нас болели одновременно. И зубы молочные выпадали тоже в один день. Утром у меня выпадет, а к вечеру и Алиска тот же зуб расшатает. Потом бежит мне этот зуб показывать. Нам очень хорошо было вместе…

И Лариса надолго замолчала, снова закусив губу.

– А потом что случилось? – поинтересовался Фрид.

Не то чтобы он не догадывался сам, что случилось потом. Но ему показалось, что Ларисе сейчас необходимо выговориться, излить душу.

– Потом? А потом мы пошли в школу. И полгода все было нормально. Мы неплохо учились, причем нам нравились одни и те же предметы. Даже успели вдвоем в одного мальчика влюбиться, из нашего класса. Его Вовка Бакалеев звали. Смешная фамилия, правда?..

– Да уж! – сказал Мишка. – Довольно забавная…

– А потом вот что случилось, – продолжала Лариса. – Алиска на перемене, когда мы с ней бежали в буфет, поскользнулась на банановой кожуре. Ее какой-то идиот бросил. Алиска скатилась с лестницы и здорово приложилась головой. С этого-то все и началось… У нее как бы остановилось умственное развитие, понимаешь? Ну, от этого удара. Родители с ней всех врачей обошли, но доктора только плечами пожимали и делали обследования бесконечные. И пришлось в итоге перевести ее в этот интернат. Я ее навещала поначалу. А потом перестала. Очень уж мне это было тягостно. Ну не могла я ее такую видеть! Я же росла, менялась! А она – нет. О чем мне с ней говорить? О куклах?.. Только Алиска по мне скучает, я это точно знаю. Понятия не имею, что там ей родители плетут, когда она спрашивает про меня…

Лариса снова замолчала. Мишка, не зная, что сказать, стал смотреть через боковое стекло на места, где они в этот момент проезжали.

– О, мы уже почти приехали! – вдруг произнес он и дал команду водителю: – На том повороте налево!..

…Полуразрушенный дом казался в темноте огромным и пугающим. От него тянуло зябкой сыростью. Фрид осторожно ступал по битым кирпичам, которыми был устлан двор. Ларисе было здесь явно не по себе. Мишка понял это, когда девушка торопливо взяла его под руку.

– Миша, куда мы идем? – спросила она очень тихо.

Фрид вместо ответа ободряюще сжал ее пальцы. Если он раньше не посвятил Ларису во всю эту историю, то теперь делать это было точно поздно…

Прежде чем войти в подъезд, Мишка щелкнул зажигалкой. С этим импровизированным факелом Фрид и Лариса спустились в подвал. Мишка очень пожалел, что не попросил подругу взять с собой фонарик: зажигалка очень быстро нагрелась и теперь обжигала пальцы. Ее неверный, мерцающий огонек не мог рассеять подвальную темень, и ребята двигались буквально на ощупь.

– Какая же тут холодина! – тихо заметила Лариса.

Наконец, то и дело спотыкаясь о мусор, они добрели до конца длинного помещения. Мишка заметил знакомый кособокий стол и подсвечник на нем. Из трех свечей только от одной остался маленький огарок – остальные, видимо, сгорели полностью. Мишка поднес к огарку зажигалку. Когда свечка занялась, Мишка услышал возглас своей спутницы:

– Господи боже мой! Алиска!

Действительно, на стареньком диванчике, укрытая каким-то тряпьем, лежала Алиса. Она то ли спала, то ли была без сознания. На мгновение у Фрида даже мелькнула жуткая мысль, что перед ними труп. Но Лариса, приложив ладонь ко лбу сестры, сказала:

– Мишка, у нее жар! Она прямо пылает вся!

Лариса тут же схватилась за свой мобильник.

Набрав номер, она быстро проговорила в трубку, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком громко:

– Папа? Мы нашли ее! У нее температура, наверное, под сорок! Где? Да черт его знает, в подвале каком-то!.. Что?.. Да, немедленно вызываю!

И она снова принялась лихорадочно нажимать на кнопки:

– «Скорая»? Девочке плохо, сестре! Что? У нее сильный жар! Зовут как?.. Дробышева, Алиса Витальевна Дробышева! Возраст? Шестнадцать лет!..

Пока Лариса разговаривала с диспетчером, Мишка подошел к топчану, где когда-то лежал Афанасий Иванович. Старик и теперь был тут, накрытый тем же лоскутным одеялом, но выглядел он совершенно неживым. Нагнувшись, Фрид прислушался, пытаясь понять, дышит ли он, но ничего не услышал. Заметив свесившуюся почти до пола руку, Мишка попытался нащупать на ней пульс. Ему показалось, что он почувствовал под пальцами слабые толчки. В это время Лариса сказала:

– Миша, они спрашивают адрес!

– Дай-ка! – Мишка взял трубку и назвал диспетчеру адрес ближайшего перекрестка. Потом он попросил: – Помоги!

Фрид снял куртку, и Лариса помогла завернуть в нее сестру. Мишка поднял Алису на руки. Несмотря на холод, он весь взмок, пока добрался до выхода из подвала. Выбравшись из подъезда, Фрид пробормотал: