Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 21

Невероятно! Но все же...

Действительно, я не видел решительно никакого способа убраться из того тупика на Термитнике, кроме одного, и способ этот был нашим фирменным приемом.

Технически проделать такой трюк достаточно просто. Допустим, Гриссом мог быть все время где-то неподалеку, может, даже в самом ресторане, где проходила наша встреча. Подсадить жучка на человека, который этого не ожидает, может любой. Достаточно небрежного касания в толпе или выстрела из слабой пневматики, что продается в любом спортивном магазине. Далее, следя за передвижениями маркера, он запросто мог рассчитать, где закончится погоня, нырнуть туда и сделать дело, уложившись в несколько секунд. Конечно, вышеописанный способ требует определенной доли проворства, но если ты хочешь стать террористом номер один в Галактике, без проворства тебе не обойтись.

Если размышлять логически и непредвзято, я должен отбросить в сторону саму мысль о том, что все гвардейцы ребята честные и принципиальные, и предположить, что в нашу среду проник «крот».

Нелегкая задача для того, кто привык считать Гвардию своей семьей.

Факты вообще вещь нелегкая, но... Корпус Гвардии на данный момент насчитывает более десяти тысяч человек, и глупо было бы считать их всех идеальными или хотя бы подобными тебе.

Я попытался вспомнить и переосмыслить под новым углом зрения другие дела Гриссома, которые могли бы подтвердить его принадлежность к «своим». Единственное, что могло бы вписаться в эту теорию, — ограбление банка на Авалоне, во время которого было изъято что-то около сорока миллионов долларов. Все следы ограбления были уничтожены последующим взрывом здания, но по остаткам металлолома, извлеченного из-под гигантского завала в центре Лондона, нашим экспертам удалось установить, что сейф был открыт изнутри. Тогда мы грешили на коррумпированного охранника... Не знаю, может ли это являться подтверждением, но пищу для размышлений дать может. Я сделал мысленную пометку попросить Моргана посадить кого-нибудь из его ребят в архив и поднять это дело для более обстоятельного изучения. А заодно пусть проверят и остальные. Если Гриссом действительно гвардеец, то его поимка становится не просто сложной, а архисложной. А если об этом факте еще и пронюхает кто-нибудь со стороны... Последствия предсказать трудно.

В этом деле не грешно просить поддержку даже у якудзы. Кстати, а это мысль! Более могущественного союзника трудно и представить, и если они тоже заинтересованы в нейтрализации Гриссома... Но с этими парнями надо держать ухо востро, иначе можешь этого самого уха и не досчитаться.

Однако реальная жизнь делает все по-своему, и случай пообщаться с яками выпал мне гораздо раньше, чем я рассчитывал.

Выйдя из душа, я заказал тосты, яичницу и большую кружку кофе.

Текст записки от Полковника был весьма расплывчатым: «Явиться на доклад к 11 часам стандартного времени. П.». Лаконично и ничего не сообщает о цели визита. То ли меня ожидает новое задание, то ли выволочка за предыдущее.

Одиннадцать часов стандартного времени соответствует 6 часам утренней вахты, а, учитывая, что после выматывающей экскурсии по канализации Термитника и нескольких литров пива я крепко спал в течение восьми часов, времени было в обрез. Я наскоро проглотил завтрак и ринулся к начальству на доклад.

Полковник — фигура харизматическая.

Когда много лет назад встал вопрос, в чьи же руки следует отдать потенциально самое опасное стратегическое оружие в Лиге, после долгих споров заинтересованные стороны сошлись на единой кандидатуре сотрудника отдела Внешней Разведки ВКС полковника Рауля Смайси-Кэррингтона. Он был отпрыском древнего аристократического рода, отличником Нео-Вест-Пойнта, а заодно с успехом окончил Кемфорд. Военный с абсолютно безукоризненным двадцатилетним послужным списком, самурай современности, он выше всего ценил офицерскую честь и верность долгу. Его имя еще при жизни стало символом честности и принципиальности. Он принял артефакт в свои руки, создал и возглавил элитную организацию, названную Гвардией, и простоял в ее главе без малого пятьдесят лет.

Следом за ним приходили и уходили другие.

Это были самые разные люди: кадровые военные и штатские, аналитики и опера, ученые и полицейские. Они бывали представителями разных национальностей, разного возраста, разного вероисповедания и систем ценностей и даже разного пола. Всех их объединяло только одно: заслужив честь быть Полковником — а это не просто должность или звание, это образ жизни, — они должны были отринуть все свои личные интересы, чины, амбиции, забыть собственные имена и фамилии, работать на износ по двадцать часов в сутки, нести страшную ответственность за все принятые решения, ибо ценой их были человеческие жизни. И они шли на это, и становились Полковниками, ибо люди, ищущие в Гвардии лишь корысть и карьеру, не поднимаются выше рядовых и не служат долее первых двух месяцев.

Наш нынешний Полковник стар, хотя таковым не выглядит.

Высокий, худощавый, чуть сутулый мужчина с седыми волосами, подстриженными армейским «ежиком», с пронзительным взглядом серых глаз, никогда не выпускающий изо рта старой пеньковой трубки, давно уже ставшей раритетом. Когда-то он был легендой оперативного отдела, парень со стальными нервами и чугунными яйцами.

Именно он был инициатором операции «Зачистка», избавившей целый сектор Галактики от космических пиратов, досаждавших местным торговцам своими дерзкими вылазками. Именно он был идейным вдохновителем «Плана Четырех» и помог избежать новой гражданской войны между членами Лиги. Именно он заключил договор с якудзой, принесший спокойствие на десятки планет и по сей день помогающий держать организованную преступность в строго оговоренных рамках. Список его побед можно продолжать бесконечно, но это ничего не скажет о том, каков Полковник сейчас.

Теперь это вечно усталый немногословный человек, несущий на себе бремя непомерной ответственности и пользующийся непререкаемым авторитетом. Нет бога, кроме Полковника, и велик Полковник, а капитаны — пророки его.

Он встретил меня, сидя за старым письменным столом из резного дуба, доставленным со Старой Земли еще для отца-основателя Гвардии.

Стол является непременным атрибутом власти Полковника, как трезубец или боевой топор для Шивы, молнии для Зевса и огромный фаллос для Приапа. Сей предмет обстановки был свидетелем обсуждения многих планов и принятия важных решений, впрямую повлиявших на судьбу цивилизованного человечества. На него ставили многочисленные кружки кофе или изящные чайные чашки, бокалы с вином или стаканы с виски. Его окуривали самыми разными сортами табака. Он видел многое, став отдельной легендой, отдельным мифом в обширном мире легенд и мифов Гвардии, и единственное, чего он не видел никогда, это слабого человека, сидящего за ним.

Надеюсь, никогда и не увидит.

Полковник набивал трубку табаком, поставляемым с дельты Виржинии, и когда я вошел, как раз прикуривал от старомодной древесной спички. Он утверждал, что это единственный приличный способ для разжигания трубки.

— Доброе утро, сержант, — сказал он. — Садись.

Я ответил на его приветствие и опустился на стандартный пластиковый стул, предназначенный для посетителей. Стул серийного производства был покрашен так, чтобы не выпадать из цветовой гаммы кабинета, но я не думаю, что Полковник когда-либо обращал на это внимание.

— Я обеспокоен, — сказал Полковник, выпуская первый клуб дыма и не поясняя, чем именно.

Я вежливо ждал продолжения.

— Я прочитал отчет, составленный рядовым Такаги, — сказал он. — Не скрою, что многое в нем вводит меня в недоумение. Вы можете что-нибудь добавить?

— Не думаю, сэр. Я уверен, что Такаги изложил все достаточно полно и подробно, — все-таки выволочка, подумал я и ошибся. Больше мы к этой теме не возвращались.

— Меня также беспокоит, что в последнее время Гвардия становится все более и более замкнутой системой, отгораживаясь от остального человечества, — сказал он, но было видно, что в ряду беспокоящих его причин эта стоит далеко не на первом месте. — Все это может кончиться очень и очень плохо.