Древнее китайское проклятие - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 39

Ею заведовала какая-то молодая девица. Не иначе, подменяла своего отца или деда. Не видел я, чтобы молодежь книгами особенно интересовалась.

– Извините, – говорю я. – У вас книга про хоббитов есть?

– Сбрендил, папаша? Староват ты про хоббитов читать.

– Очень надо, – говорю. – Так есть или нету?

– Есть, – сказала она. – Вот классик жанра – Ник Перумов. А вот еще есть его жалкий подражатель – Толкин какой-то.

– Давайте обоих, – говорю.

Ну, классик жанра-то меня не очень порадовал. Его почитать, так хоббиты – это и не хоббиты вовсе, а чебурашки-ниндзя какие-то. И имени Фолко я в Шире никогда не слыхал. Зато эльфов он правильно описал. Скоты они, эльфы. Порядочным людям жить мешают.

Зато подражатель меня крайне удивил. Книжка его называлась «Властелин Колец», и едва я первую страницу открыл, как посыпались на меня знакомые до тошноты имена и реальные до отвращения факты.

А меня-то, меня-то как описали! Сволочи. Уроды. Скоты. Ненавижу. Никогда не прощу.

Но это еще ладно. Однако закрыл я книгу, сижу и думаю, какая это скотина всех нас этому Толкину вломила. Со всеми потрохами ведь сдали, гады.

Всю подноготную выложили. Почти всю.

Плохо дело, думаю. Если тут про нас книги пишут, кто-нибудь может и Прелесть у меня попробовать спереть. Хотя я на того урода, который меня в фильме изображал, совершенно не похож.

И зубы у меня не гнилые. И волос на голове побольше. И вообще, я хоть и старый, а симпатичный. А там показали урода какого-то. И не вел я хоббитов в ловушку. Я их, уродов, к Ородруину вел. Это у меня временное помутнение рассудка было. Прелесть помогал уничтожить. Зачем меня таким уродом выставили? Чтобы народ меня невзлюбил, не иначе.

А значит, это происки врагов.

Стал я врагов своих перебирать. В Средиземье врагов у меня – легион, а здесь я и не знаю никого, кроме Гэндальфа.

Какой из этого следует вывод, моя Прелесть?

Что это происки Гэндальфа!

Чмо в сером балахоне. Никак меня в покое не оставит. Чего ему от меня надо? Арду я ему спас? Спас. Прелесть у Саурона из-под носа увел? Увел. Так и оставил бы старого бедного Горлума в покое.

Хорошо, хоть эльфов тут нет, чтобы он их по моему следу пустил. От эльфа в лесу трудно спрятаться, они на это дело шибко натасканные. Как собаки охотничьи. Кобели, одно слово.

Глава двадцатая. ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ

Герман

Роман трансгрессировал меня прямо в мою контору, так что в Москве я возник аккурат на своем рабочем месте, чем несказанно удивил восседающего на стуле для клиентов Бориса.

– Клево, – сказал Борис, узрев результаты трансгрессии. – Через стену, что ли, просочился?

– Почти. А вы как здесь? Тоже через стену просочились?

– Так дверь незаперта была, – соврал Борис. А я прекрасно помнил, что, когда мы с Гермесом направились в бильярдную, дверь я запирал.

– Какими судьбами здесь? – спросил я, делая вид, что верю. – Еще пропал кто-нибудь?

– Не, – заявил Борис. – Если кто и пропал, то это уж не по вашей части. Я насчет Юрика.

– А что с Юриком?

– Вот именно, – сказал он. – Что с Юриком? Что с ним теперь делать, типа?

– Что хотите!

– А вы разобрались, чего с ним стряслось?

– Его душа была сверхъестественным образом возвращена в мертвое тело, – ответил я. – Так что это на самом деле ваш Юрик, который некоторым образом воскрес, хотя это и не совсем верный термин. Он не находится ни под чьим контролем и полностью отвечает за свои действия. Опасности для окружающих не представляет. То есть никакой особой опасности, помимо той, которую он представлял, еще будучи живым.

– Это ты сейчас на что намекаешь?

– Ни на что, – парировал я.

– Слышь, так чего нам с ним делать?

– Что хотите, – повторил я. – Полагаю, вам надо спросить об этом у самого Юрика. Наиболее гуманным для него выходом была бы повторная смерть. Все равно его тело долго не протянет.

– Вот именно, – сказал Борис. – Он же, типа, разлагается на ходу. И запах от него тот еще. Только как его теперь грохнуть? Он же все равно мертвый.

– Полагаю, лучше всего сжечь, – предложил я. – Тогда уж наверняка подействует. Только не забудьте спросить самого Юрика.

– Спросим, не сомневайся, – сказал Борис, – Сколько мы вам должны? Ну, типа, за работу?

– Деньгами не возьму.

– А как? – насторожился Борис.

– Услуга мне от вас понадобится. Точнее, две.

– Фотография, адрес, привычки. Ну, типа, где бывает и всякое такое.

– Боюсь, что вы меня не так поняли, – сказал я. – Во-первых, я хочу, чтобы вы купили парочку живых свиней.

– На фига?

– В жертву принесете. Древнегреческому богу Гермесу. Гермесу Трисмегистусу.

– Это как?

Я объяснил, что надо сделать.

– Остальное – на шашлык. Но жертву – обязательно. Увижу Гермеса, спрошу.

– Да принесем, базара нет, – сказал Борис. – Еще что?

– Надо дежурство установить. На пару дней.

– Охранять кого-то? Не совсем наш… профиль, но сделаем. Кого?

– Ленина.

– Странный ты тип, – ошарашенно пробормотал Борис. – В офисе своем из воздуха появляешься, жертвы каким-то древним идолам приносишь, теперь еще Ленина охранять хочешь. Чего ему сделается, Ленину? Семьдесят лет пролежал и еще столько же пролежит.

– Есть мнение, что не пролежит, – намекнул я. – Сопрут его, как Юрика вашего.

– О! Так ты нас наведешь на того хмыря, который над Юриком такое учинил? Так бы сразу и сказал. Это не мы тебе, это ты нам услугу окажешь.

– Если парень появится, ничего с ним сделать не пытайтесь, – предупредил я. – Он опасен, опаснее, чем вы думаете. Вам с ним не совладать. Лучше сразу мне позвоните.

Вообще-то, я и так собирался там быть, но лучше уж перестраховаться.

– Ладно, разберемся, – сказал Борис. – Кстати, я смотрю, ты тут над интерьером поработать решил?

– Гости заходили, – пробормотал я. Надо позвонить кому-нибудь, пусть наведут порядок. Самому этим заниматься времени нет. – У вас знакомых дизайнеров нет?

– Полную красоту наведем, – уверил меня Борис. – Когда на дежурство у Мавзолея заступать?

– Позавчера.

На Красной площади движение автотранспорта запрещено, это все знают. Специальный пропуск в Кремль нужен, у меня такого пропуска не было.

Поэтому я перевел машину в невидимый режим еще на Мясницкой, а оттуда аккуратненько, объезжая прохожих, двинулся к Мавзолею.

Водить машину в Москве – это особое искусство. Одна поездка по центру города по количеству истраченных нервов и сожженного адреналина заткнет за пояс любой автомобильный симулятор. Попасть на нужный сигнал светофора, пропустить очередного народного избранника с мигалкой, не задавить пешеходов и увернуться от «чайника», выезжающего из какого-нибудь переулка, это будет почище, чем «Фауст» Гете.

А если твой автомобиль еще и невидим, то задача усложняется в десятки раз. Невидимую машину не пропускают вперед, ее не видят пешеходы и «чайники». Так что, когда я припарковался напротив усыпальницы вождя мирового пролетариата, с меня семь потов сошло. Проще было трансгрессировать прямо в Мавзолей.

А ждать где? За спиной у почетного караула?

Машину трансгрессировать я не решился. Может, я и двенадцатый, но силы поберечь надо, а «девятка», между прочим, тонну весит.

Я запасся термосом с кофе, свертком бутербродов и тетрадкой, в которой записывал данные в то время, когда нельзя было пользоваться ноутбуком.

Ждать предстояло долго. В оптимальном варианте – до утра.

Телефон, выданный мне Романом, лежал во внутреннем кармане куртки во избежание потери. Меня так и подмывало вдавить в корпус единственную кнопку и послушать, кто на другом конце линии скажет «алло», но это было бы ребячеством. Роман предупредил, что этот человек компетентен в решении таких вопросов, значит, так оно и есть.

Таких вопросов, хмыкнул я. Давайте называть вещи своими именами. Компетентен в убийстве магов, входящих в первую десятку мирового рейтинга. Серьезный, должно быть, парень.