100 великих авантюристов - Муромов Игорь Анатольевич - Страница 50

Так однажды, рыская по морю в поисках добычи, он доплыл до западного побережья Кубы. В этот момент на горизонте показались три талиона. Один из них отстал от остальных. Легран подозвал своего опытного помощника Тома и спросил: «Посмотри, ведь это вооруженные галионы, они везут золото из Вера-Крус. Не так ли? И последний из них едва поспевает за остальными. Разве это не добыча для таких, как мы, готовых на все?»

Том не понял, шутит или говорит всерьез его капитан. Он ответил: «Ни один корсар еще не нападал на такой корабль».

«Тогда я буду первым, — усмехнулся Легран. — Шесть недель мы сидим без хлеба и вина. Положение наше хуже не бывает, а души мы и так продали дьяволу».

Когда команда собралась на палубе, Легран обратился к ней с речью: "Судьба покинула нас, друзья. Но смелые и отважные часто творят чудеса. На галионе, который вы видите впереди, более сотни матросов. Это значит, что на каждого из нас придется по четыре испанца, и не калек и трусов, а бойцов.

При таком раскладе сил нам ничего не остается, как действовать хитростью и застать их врасплох. Испанцам и в голову не придет, что мы намерены атаковать. Еще не было такого случая, чтобы джентльмены удачи в одиночку напали бы на военный корабль, к тому же идущий в караване. Предлагаю хорошенько обдумать мое предложение. К утру мы все можем стать богачами. Решайте, друзья!"

Пока пираты совещались, Легран прогуливался по палубе. Вскоре ему доложили, что команда единогласно одобрила план и готова выполнить любое приказание своего капитана.

Тогда Легран велел продырявить днища спасательных шлюпок — он был уверен в успехе и полагал, что они не понадобятся. Он не намерен был отступать. Более того, даже предложил потопить собственный корабль, дабы никто не сомневался в его действиях. Пираты поклялись сражаться не на жизнь, а на смерть. Два часа спустя пираты незаметно подошли к испанскому талиону и вскарабкались на его борт. Оглянувшись, они увидели, как их собственный корабль погружается в пучину. Легран приказал просверлить отверстия в его днище. Теперь пиратам действительно оставалось лишь одно: умереть или победить. Незаметно подкравшись к вахтенному и рулевому и тихо ликвидировав их, пираты захватили верхнюю палубу. Тем временем Легран осторожно подошел к иллюминатору офицерской каюты. Он увидел, что капитан и трое офицеров сидят за столом и при свете свечи играют в карты. «С этими проблем не будет», — подумал Легран и шепотом приказал Тому с пятнадцатью пиратами спуститься под палубу, чтобы врасплох захватить спящий экипаж.

Легран и четыре пирата ворвались в капитанскую каюту. Офицеры от неожиданности не двинулись с места и не проронили ни слова.

В этот момент из-под палубы раздалось несколько выстрелов. Ясно было, что в помещении для экипажа происходила схватка. Это вывело офицеров из оцепенения. Они было бросились на пиратов, но это стоило им жизни.

Между тем внизу схватка продолжалась, испанцы пришли в себя и яростно сопротивлялись. Легран со своими людьми бросился на подмогу, и это решило исход схватки. Испанцы сдались.

Никогда еще, пожалуй, не доставалось такое богатство джентльменам удачи. Поистине это была удача! Никому никогда из пиратов за всю жизнь не приходилось видеть столько золота: шесть полных ящиков и еще ящики с драгоценными камнями. Сокровищ этих хватило бы, чтобы обеспечить зажиточную жизнь всей команде до конца дней.

По обычаю победителей на корабле началась пьяная оргия, благо вина на нем оказалось вдоволь. Сам Легран никогда не пил, однако понимал, что после боя отказать пиратам в вине — значило вызвать их ярость.

…Прошло несколько лет. Видимо, все годы Легран продолжал пиратствовать, только переменил район действий. Он, как и многие пираты Карибского моря, объявился в Индийском океане.

Однажды на принадлежавший голландцам остров Маврикий высадились французские корсары во главе с Леграном. Губернатор Ван Бринк сдался и за это получил право покинуть остров, захватив свое имущество. Его дочь Анита оказалась на борту корабля «Кураж», который принадлежал Леграну. То ли ее силой привели на борт, то ли сама согласилась — неизвестно. Но так или иначе юная красавица попала в логово корсара. И здесь сообщила ему тайну, которую знала лишь она одна. Рассказала о том, что когда-то узнала от своей кормилицы, которая была дочерью мулатки. Так вот эта самая мулатка поведала дочери о том, что на острове зарыты несметные сокровища. Один старый пи-Рат, умирая, открыл мулатке, которая за ним ухаживала, тайну спрятанных сокровищ и передал план с указанием места и условных знаков на тайнике. Мулатка давно умерла, ее дочь тоже. Теперь тайной владела одна Анита. С помощью Леграна она надеялась отыскать клад, что и предложила тому сделать.

Первая же их попытка увенчалась успехом. Из тайника извлекли сундук, полный золотых монет. Это только часть, уверяла Анита. Главное сокровище зарыто на горе Вершина Открытия, где когда-то был лагерь пиратов. Но к этому тайнику им так и не удалось добраться. Двоим было не под силу ворочать огромные валуны, расчищая завалы на пути к сокровищу. Да и времени у них не было. На корабле могли спохватиться, куда это запропастилась парочка, и отправиться на поиски. В общем, прихватив то, что удалось раскопать, Легран и Анита вернулись на корабль и вышли в море.

Но о таинственных поисках на горе Вершина Открытия (теперь — гора Питер-Бот) тем не менее стало известно. И еще в прошлом веке находились отчаянные головы, пытавшиеся отыскать пиратский клад. Увы, все усилия оказались тщетными, хотя перекопали чуть ли не каждую пядь.

Известно, что Легран после этого вернулся в родной Дьепп, где жил до конца дней как богатый и всеми уважаемый гражданин. Про Аниту сведений не сохранилось.

Возможно, именно тогда художник Никола Ларжильер и нарисовал портрет Пьера Леграна.

Мишель де Граммон

(? -1686)

История не донесла до нас ни полного имени, ни подробного описания внешности, ни портрета этого незаурядного человека. Загорелый, хорошо сложенный брюнет с живыми глазами, любезный, предупредительный, черты лица — вульгарно-простоваты, неряшлив в одежде, безбожник, любитель вина и женщин, в общем — самый земной человек. Его жизнь отмечена печатью какой-то роковой обреченности и окутана завесой необъяснимой тайны.

Согласно легенде де Граммон родился в Париже, в семье офицера королевской гвардии, в последние годы царствования короля Людовика XIII. Его отец рано умер, а мать вышла замуж во второй раз. Неизвестно, как бы сложилась судьба молодого человека, не ухаживай за его хорошенькой сестрой некий гвардейский офицер, часто появлявшийся в доме де Граммонов. Юный гасконец де Граммон с ревнивостью подростка наблюдал за романом сестры и в один прекрасный день попытался выставить влюбленного. В этот день никого не было дома, и когда поклонник явился, подросток отказался впустить его и посоветовал приходить пореже. В этот момент вошли мать с сестрой и, назвав де Граммона ребенком, хотели отослать его и предложить офицеру войти. Разразился скандал, юноша был в ярости, офицер неистовствовал от возмущения. На следующий день он встретил де Граммона; слово за слово, и офицер назвал его «сосунком». «Будь я постарше, то моя шпага показала бы, кто есть кто», — отвечал подросток, и дело закончилось дуэлью, на которой «мальчишка де Граммон» нанес смертельную рану своему противнику. Далее последовало совершенно необъяснимое продолжение — умирающий успел оставить завещание, в соответствии с которым оставлял часть своего состояния де Граммону.

Дело о дуэли удалось замять, а 15-летнего бретера отправили в школу юнг. Вскоре он стал кадетом Королевского морского училища. Что происходило с шевалье в последующие несколько лет, неизвестно. Его имя всплывает на страницах истории в период франко-испано-голландской войны (1674–1678) в связи с французской кампанией на Антильских островах В качестве корсара он снарядил небольшое судно и захватил у острова Мартиника голландскую торговую флотилию. Доля счастливчика составила пятую часть захваченного — 78 тысяч ливров. Дальнейшее выглядит как роман — отделить правду от вымысла невозможно. Шевалье пришел на Сан-Доминго, прокутил все деньги за несколько дней, совершенно не заботясь о том, что на его долю приходится лишь пятая часть, бросил последние две тысячи ливров золота на кон в кости и… выиграл такие деньги, что смог купить 52-пушечное судно. Он сразу отправился на Тортугу набирать экипаж. Тут-то началась одиссея де Граммона, от которой содрогнулись испанские города.