100 великих авантюристов - Муромов Игорь Анатольевич - Страница 23

Старейшины клана выдали Грейс О'Мейл замуж за Доннела Икотлина, главу клана О'Флагерти. Клан пользовался недоброй репутацией у других, более миролюбивых жителей Ирландии. «Боже, защити нас от свирепых О'Флагерти и других напастей!» — гласила надпись, высеченная на гранитных воротах города Гэлуэй. А папа Иннокентий VIII еще в 1484 году так писал об этом клане: «Жестокие люди, самым наглым образом грабящие и убивающие своих сограждан». Муженек Грейс, известный пират и беспринципный наемник, всемерно поддерживал семейную репутацию, пока не был убит в 1553 году во время очередного налета на купеческие корабли. Согласно его завещанию, все руководство кланом, его армией и флотом перешло к молодой вдове.

В течение почти сорока лет — до самой смерти — Грейс О'Мейл оставалась на этом посту. Слава ее была так велика, что под ее знамя стекались авантюристы не только со всей Ирландии, но и из Англии, Шотландии и Уэльса. Было время, когда под ее командованием находилось до тридцати галер — сила, с которой приходилось считаться любому правительственному флоту. Подати, которыми Грейс самовольно обложила жителей прибрежных городов, уплачивались исправней, чем королевские налоги — до Лондона далеко, а головорезы Грейс могли нагрянуть в любой день. Они боготворили свою повелительницу и были готовы выполнить любой ее приказ. Многие добивались руки О'Мейл, хотя было ясно, что «король» будет играть при ней второстепенную роль. Так оно и случилось. Мужем Грейс стал известный предводитель береговых пиратов Южной Ирландии Ричард Берк по прозвищу Железный Ричард, человек недюжинного ума, бесстрашный и волевой. Но и он немало претерпел от вспышек необузданного гнева предводительницы клана, а не успел закончиться медовый месяц, как ее люди заняли замки Берка, и О'Мейл расторгла ставший теперь ненужным брак.

Потом Грейс влюбилась в одного из своих пленников, и элегантный кастилец несколько лет участвовал во всех ее походах.

Купцы-владельцы судов, которым приходилось пересекать воды, подвластные Грейс, буквально «волками выли» от ее поборов. Их бесчисленные жалобы побудили власти принять действенные меры по охране судоходства в этом районе.

Именно усиление правительственных войск и флота на побережье Ирландии вынудило Грейс отправиться на поклон к королеве.

В 1576 году в устье Темзы вошли три большие галеры. Первой на берег сошла высокая, с величественной осанкой женщина, ярко-рыжие волосы которой были перевязаны широкой белой лентой. Появление Грейс О'Мейл в королевском дворце произвело сенсацию.

В одном конце огромного зала сидела на троне представительница династии Тюдоров, роскошно одетая, увешанная бриллиантами, в другом — стояла королева ирландских вод, весь наряд которой состоял из нескольких метров желтого холста, обмотанного вокруг тела, да куска черной парусины вокруг талии. Обута Грейс была в обычные морские сапоги. Когда шталмейстер подал знак подойти поближе, она решительными шагами пересекла зал, схватила протянутые ей для поцелуя хрупкие пальцы королевы и принялась энергично трясти. С трудом высвободив руку, Елизавета широко раскрытыми глазами смотрела на необычную гостью. Удивление сменилось весельем, когда Грейс с деловым видом тут же уселась рядом, не дожидаясь, пока ее пригласят.

Затем, запустив руку в складки своего платья, Грейс вытащила табакерку и отправила в обе ноздри солидную порцию нюхательного табака — какой-то шутник рассказал ей, что при дворе очень модно нюхать табак. Немедленно она начала чихать. Королева грациозным жестом предложила ей кружевной носовой платок. Грейс грубо высморкалась и швырнула платок на пол.

В ужасе смотрели придворные на брошенный лоскут тончайшей ткани, ожидая взрыва королевского гнева. Увидев их испуганные взгляды, ирландка, подняла платок.

«Он вам нужен? Но в моих краях ими не пользуются больше одного раза!» — сказала Грейс и кинула платок свите.

Елизавету очень позабавило эксцентричное поведение гостьи, и она отпустила Грейс с миром, одарив ее землями в Ирландии. Королевская стража с почетом проводила капитаншу до самых галер, намекнув на прощание, что ей лучше отплыть обратно с первым же приливом.

По возвращении домой она принялась за старое, и с еще большим усп хом, так как теперь выступала в качестве «правительственной служащей». Грейс была осведомлена обо всех передвижениях судов и сухопутных войск королевы. Когда в следующем году ее пираты захватили два больших судна, на бортукоторых находилось принадлежащее казне золото, воинственную ирландку объявили вне закона и отправили против нее карательную экспедицию. Начальником экспедиции назначили Железного Берка! Кто-кто, а он знал всю систему укреплений, окружавших клан О'Мейлов, а еще лучше тактику своей бывшей супруги.

Вскоре правительственные суда настигли ее в море. Силы были слишком неравны, и Грейс предпочла сдаться, чтобы не губить своих людей.

Свидетелей по ее делу оказалось более чем достаточно. Следствие тянулось долго, она провела в тюрьме около полутора лет. Но за это время подручные Грейс сумели ей переслать драгоценности, так что в конце концов ей удалось подкупить стражу и бежать. Очень скоро ирландское побережье вновь целиком оказалось в ее власти.

В марте 1579 года из Гэлуэя вышла эскадра в составе четырех кораблей, капитан которой Вильям Мартин имел категорический приказ изловить ослушницу и доставить ее в Лондон. Несколько недель гонялся Мартин за пиратскими галерами, пока, наконец, обе флота не встретились лицом к лицу у Каригаули — постоянной резиденции Грейс.

На этот раз перевес на стороне правительственных войск был небольшим, а пираты сражались так яростно, что закаленный в боях Мартин вынужден был отступить, потеряв половину своих людей и два корабля. Разъяренная королева приказала во что бы то ни стало схватить Грейс О'Мейл, за ее голову была назначена награда в целое состояние. Чего не смогло добиться оружие, сделали деньги — бывший капитан одной из галер Грейс, разжалованный ею за какую-то провинность, выдал ее властям.

Через неделю его нашли в собственной постели с ножом в груди, но самой Грейс это не помогло: охранялась она тщательней, чем другие преступники, и была приговорена к повешению.

Ирландка обратилась к королеве с прошением о помиловании, предлагая отдать в казну все накопленные ею богатства и обещая всемерно содействовать замирению Ирландии — в этой провинции происходило одно восстание за другим. Королеву особенно заинтересовало второе предложение, так как поддержание английского владычества на «зеленом острове» требовало таких сумм, перед которыми бледнело даже состояние клана О'Флагерти. Елизавета оставила у себя заложниками двух детей Грейс, предложив ей самой немедленно отправиться выполнять обещанное. Явилось ли это результатом деятельности Грейс или нет, но Ирландия, действительно, немного поутихла. По крайней мере, почти полностью прекратились нападения на английские посты с моря.

В 1593 году Грейс О'Мейл получила письмо от королевы Англии, которая приглашала ее в гости! Во второй раз пиратка вошла со своими галерами в устье Темзы, но теперь она была воплощением скромности.

На королевском приеме она вела себя столь почтительно, что, растрогавшись, королева предложила ей поступить в королевский военный флот, вернула значительную часть состояния и отпустила домой ее детей.

Что Елизавета поторопилась, стало ясно в ближайшие же дни. Возвращаясь домой, Грейс была застигнута штормом. Она укрылась в ирландской гавани Хаут и сошла на берег, надеясь найти приют в замке у местного лорда. Но сэр Лоуренс, один из немногих ирландских аристократов, которые сотрудничали с английскими завоевателями, не соизволил открыть ворота. Слуги заявили, что «его лордство обедает и просит не беспокоить».

Разгневанная Грейс решила проучить заносчивого лорда. Она разыскала дом, где жила кормилица сына Лоуренса — по ирландскому обычаю того времени, ребенок до определенного возраста воспитывался в доме кормилицы, — и похитила младенца. Бедный лорд сунулся было в Каригаули с вооруженным отрядом, но еле унес ноги. Через полгода О'Мейл вернула ребенка, но с условием, чтобы всегда, когда лорд Лоуренс будет сидеть за обедом, ворота его дома были открыты для всех проходящих путников.