Студентус вульгарис - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 38

— Ты удивительный, — сказала Стефания, глядя на меня своими большими глазами, — иногда ты словно читаешь мысли, но порой не понимаешь простых вещей!

— Вот об этом мы и поговорим. Мне понадобится твоя помощь. Ты пойдешь?

— Да, только мне нужно будет переодеться. А мы успеем? Перемена хоть и большая, но мы можем…

— Это вопрос, не требующий отлагательства! — перебил я ее. — Твоему другу требуется помощь. Это ведь гораздо важнее опоздания на пятнадцать минут на математику, не так ли? Да и по твоему уставшему виду понятно, что кружка бодрящего коффая тебе совершенно не повредит.

— Хорошо, — согласилась Стефания, — тогда я пошла переодеваться. Я быстро!

— Я тоже пойду, сменю черную на зеленую. У меня после обеда опять целительство. Встретимся у ворот!

— Хорошо.

Спустя десять с небольшим минут мы сидели за столиком для двоих на втором этаже кофейни, у самого окна. Сверху открывался неплохой вид на площадь, мощенную желтовато-коричневыми плитками из местного камня. Фасады домов, обращенные к площади, были выложены тем же камнем. Выглядело все нарядненько, чистенько и чем-то напоминало земные города. То ли Германию, то ли Чехию. Высокие треугольные крыши, крытые красной черепицей, квадратные фонари со стеклами на высоких тонких столбах… Знакомый, виденный уже где-то антураж. Площадь была в трех минутах ходьбы от главного входа университета. Чуть спустился под горочку — и вот она! Любимое место посиделок студентов в трактирах и кофейнях, окружавших ее кольцом. Площадь так и называлась — Студенческая.

— Я тут никогда не была, — сказала Стефания, с удовольствием глядя в окно. — В смысле не на площади, а тут, на втором этаже. Тут красиво.

На девушке было светло-голубое платье, хорошо подходившее к ее темным глазам и волосам. С белым воротничком и белыми манжетами на длинных рукавах.

Ей идет, отметил я. Вкус есть.

— Ну вот, а ты не хотела, — сказал я, окидывая ее взглядом.

— Что господа желают? — поинтересовалась худенькая девушка-официантка в светло-коричневом до пят платье и длинном белом фартуке, подошедшая к нашему столику.

— Два коффая с молоком. Ты с молоком пьешь? — обратился я к Стефании.

— Да, — кивнула она.

— Два с молоком и пирожные. Какое тебе пирожное?

— Ой, не надо! — смутилась Стефи.

— Почему? Тут очень вкусные пирожные. Мне нравятся тирольские, с яблоком и кремом. Очень вкусные. Ты пробовала тирольские?

— Нет, — помотала головой Стефания.

— Тогда нам два коффая и два тирольских, — сделал я заказ.

— Что-то еще?

— Нет. Пока все.

— Хорошо, сейчас я принесу.

Официантка, слегка присев, изобразила книксен и пошла выполнять заказ.

После ее ухода за нашим столиком воцарилась тишина. Мы смотрели друг на друга и молчали.

— Знаешь, Стефания, я подумал над твоими словами, — начал я разговор, ради которого я ее, собственно, и привел сюда, — подумал-подумал и пришел к выводу, что я кое в чем был неправ…

Особенно с Жустиной, когда устроил это шоу для всех, заключил я про себя. Идиот. Если в салоне, когда я увидел старшекурсников, у меня возникла идея просто пошутить, пустив о себе слух как о крутом мачо, то с Жустной это да… Если признать первую идею совершенно дурацкой, то то, что я потом сотворил в университете… Даже не знаю, как это классифицировать. Просто необъяснимо. Точно, наверное, от недостатка секса, тело Эри мозг отключило…

— В чем именно ты был неправ? — спросила Стэфи, опустив глаза и тактично смотря в стол.

— Относительно Жустины. Не нужно было так делать, — совершенно искренне сказал я, правда имея в виду несколько иное, чем она.

— Я тоже так думаю, — кивнула Стефи. — Очень некрасиво все это выглядело. Очень! Ты будешь перед ней извиняться? — быстро вскинув на меня глаза, спросила она.

— Это невозможно, — покачал головой я, попутно отметив, что у Стефи очень выразительный взгляд, когда она смотрит так, из-под бровей, — это будет выглядеть так, как будто я проиграл пари.

— Ну, а что тогда? — не поняла Стефания. — Что ты тогда хочешь сделать?

— Ничего, что касается Жустины, — пожал плечами я. — Ничего, кроме того, что скажу своему другу, что я осознал, что был неправ. Это действительно нехорошо, и я больше так не буду делать. И еще. Я хочу принести клятву.

— Какую? — растерянно спросила Стефи, никак не ожидавшая такого развития разговора.

— Стефания! Как своему другу я клянусь тебе больше никогда-никогда не применять это знание ради шутки и развлечения. Если я нарушу свою клятву, пусть в наказание за это клятвопреступление я лишусь своей магической силы! Клянусь!

Я торжественно поднял к правому плечу раскрытую ладонь.

— Ты примешь мою клятву? — спросил я Стефи, на лице которой было нескрываемое изумление.

— Да, — сглотнув, ответила она.

— Спасибо, — кивнул я.

За нашим столиком снова наступила тишина. Стефи думала, наверное, о том, как я проникся, я же думал о том, что принесенная клятва поможет мне избежать глупостей в будущем. Клятва есть клятва. Демоны клятвы не нарушают. Очень не любят их давать, поскольку клятвы ограничивают свободу, но если дали, то выполняют. А мне такая клятва сейчас очень нужна. Надеюсь, что с ее помощью я смогу контролировать свое тело. Точнее, тело Эри, но смысл от этого не меняется…

— Пожалуйста, ваш заказ.

Появившаяся официантка держала в руках темный деревянный поднос с двумя белыми фаянсовыми кружками, над которыми вился парок, и двумя блюдечками с круглыми пирожными. Рядом с пирожными на блюдцах лежали две маленькие деревянные ложечки.

— Хорошо, — кивнул я, — ставьте!

— Что-нибудь еще? — спросила она, закончив выставлять принесенное на стол.

— Нет. Я позову.

Но девушка не ушла. Сделав книксен, она неожиданно обратилась ко мне:

— Простите, господин маг, что я к вам обращаюсь, но не могли бы вы уделить мне капельку вашего времени и ответить на один вопрос?

— Какой? — удивился я.

— У нас ходят страшные слухи о том, что в университете на свободу вырвались какие-то ужасные создания. Троих поймали, а четвертого нет. Все наши девушки очень боятся. Ведь магический университет совсем рядом. Скажите, это правда, господин?

Я глянул на круглеющие глаза Стефании и ее отвисающую челюсть.

Ага, похоже, она поняла, откуда ветер дует. Хм… а не взбодрить ли мне местную общественность небольшой историей? А то они тут, похоже, скучно живут…

— Сейчас расскажу! — многообещающе начал я, пытаясь удержаться от ухмылки и глядя в наивные глаза официантки. — Только это большой секрет! Тсс!

Я приложил указательный палец к вытянутым губам.

— Дело в том, что в университете создается новый вид войск для нашего императора — отряды боевых свиней-убийц!

Та широко распахнула глаза. Стефи повторить движение ее глаз не смогла. Веки ее уже до этого уперлись в «ограничители».

— Только представьте, — разводя руками и делая большие глаза, сказал я, обращаясь к официантке, — стадо огромных кабанов, покрытых непробиваемой стрелами и мечами щетиной, с торчащими из пасти клыками и налитыми кровью глазами, несется, вздымая пыль, на пехоту врага! Трах! — резко выбросил я вперед руки с растопыренными пальцами. — Боевые свиньи на полном скаку врубаются во вражеский строй! Словно горячий нож, идущий сквозь масло, они рвут его на части, рылами и клыками расшвыривая в стороны вражеских солдат! Прорвавшись сквозь ряды врагов, они стремительно группируются, перестраиваются и нападают с тыла, добивая с победным хрюканьем остатки деморализованного противника. Все! Победа! Полная победа! А в перерывах между сражениями боевые свиньи-убийцы, замаскированные под обычных свиней, незаметными диверсионными отрядами проникают на поля, захваченные врагом, и сжирают на них все! Все сжирают! Как саранча! Не оставляя ни зернышка лошадям, ни капустной кочерыжки солдатам! Сожрать — все! Тактика «выжранной земли»! Слыхали?

Официантка, левой рукой прижав к груди поднос, правой прикрыв губы, испуганно помотала головой, глядя на меня расширенными от страха глазами.