Змея в конверте - Васильева Лариса Геннадьевна - Страница 7

Оля встала, отдернула белую занавесочку на полке, потом выглянула в сени.

— Ничего нет, это не жилой дом, что-то вроде гостиницы. Между прочим, на нашем деревянном лежаке вместо матраса листы поролона.

— Ну и что?

— Откуда в глухой тайге поролон? Тут должны быть перины, шкуры. Что-то не вяжется.

Разговор затих. Не задумываясь больше о культуре поведения за столом, каждый положил около себя на чистом деревянном еще влажном столе огурец, ломоть хлеба, картошку и принялись наворачивать, не глядя на соседей. Ребята не замечали, с какой жадностью едят.

Вдруг Оля услышала тихий смех. Она поперхнулась, оглянулась — кроме них в избе никого не было. Андрей встал, он сидел посередине, спиной к комнате, взял свой стул и передвинул его поближе к Жене.

— Мне все время кажется, что сзади кто-то стоит, — пояснил он и заглянул за занавеску.

— Везде пусто. Оля, ты что-нибудь слышала?

— Смех, детский.

— А ты, Женя?

— Нет.

— Оля, мы с тобой бредим?

— Может здесь акустика такая? Где-нибудь в соседней избе смеются, а здесь слышно?

— Женя ничего не слышала. У нас глюки, что ли? Слуховая галлюцинация, одновременно у обоих. До соседней избы полкилометра.

— Тогда это мираж, если сразу слышали двое.

— Скорее иллюзия… Ошибочное представление на основе чего-то реального…

— Женя-то ничего не слышит… Что тут реальное? Чай будем пить?

— Давай.

— И чай подозрительный, какие-то травы вместо заварки…

— Ну, это уже ерунда, зачем нас травить, могли бы тогда и не тратить на нас курицу…

И снова странный звук, словно кто-то не сдержал смеха и прыснул в кулак, — Андрей вздрогнул… Оля настороженно подняла голову:

— Андрей, ты помнишь Блока?

— Не особенно, а что именно?

— Такого стихотворения не помню, мы «Фабрику» учили и еще какое-то, про ресторан. Он же символистом был, да?

— Давайте спать, а завтра пораньше уйдем отсюда, — прервала их диалог Женя, она не любила, когда не могла владеть нитью разговора.

Никаких запоров на двери не было, просто поставили стул у входа и легли. Женя и Оля прижались друг к другу под большим ватным одеялом.

— Может быть, Олега нашли…

Ольга лежала и вспоминала, каким сильным и нежным был Олег, ей так хотелось сейчас к нему… С ним было спокойно и надежно… Глупая она, такой парень за ней ухаживал, а она все раздумывала…

Заснули как убитые. Ночью проснулись от раскатов грома. Странно, обычно гроза бывает внезапно, а тут после долго нудного дождика — гром. Андрей вскочил, открыл дверь:

— Ничего себе!

Девчонки подбежали к нему и замерли, пораженные необычной картиной: молнии одна за другой змеились вдали над горой и били все время в одну точку.

— Интересно, что там такое? Как будто притягивает разряды, как громоотвод, да? — Оле было так интересно, хоть беги туда, на гору, посмотреть. — Может, сходим?

— Ты что, ненормальная? Под дождем переться в лес, да и опасно, может молния сжечь… — как всегда, остудила ее Женя.

Вот и ушли пораньше, как тут уйдешь? Гроза вскоре прекратилась, они заснули под шум проливного дождя. Утром проснулись рано — всем было тревожно, не спалось, в окна ничего не видно, сплошная серая пелена дождя. Андрей вышел в сени, открыл дверь на улицу, постоял на пороге… Потом накинул ветровку и шагнул в дождь, туалета в избе не было. Вернулся промокшим.

— Что будем делать? Такой дождь льет, вода везде стоит, как мы пойдем? — он потрогал разложенные на просушку спальники, — и вещи наши еще не высохли…

Из открытой двери в дом потянуло холодом и влагой. Девчонки закутались плотнее одеялом.

— Спали хорошо, никто нас не беспокоил, почему эта тетка нас пугала?

— Может быть, она ненормальная?

Они пролежали до семи, потом встали, оделись, затопили печь, согрели чай, и сидели молча, не зная, что делать.

Вскоре пришел вчерашний молодой мужик, он сначала слегка стукнул в дверь, вошел, положил на стол каравай хлеба, яйца и кувшин молока.

— Ешьте и сидите здесь, по деревне не ходите, — сказал и повернулся уходить.

— Стойте, подождите! Как вас зовут, скажите, пожалуйста… Неловко, вы нас кормите, а мы даже не знаем вашего имени…

— Захар, — сказал и сразу вышел.

Студенты позавтракали.

— Надо же, летом печку топим, нам дома не поверят…

Сидели сначала у огня, потом, у окошка. Андрей снова заснул. Дождь не переставал. Снова пришел Захар, на этот раз с молодой, шустрой женщиной, они принесли на обед суп в кастрюле, тарелки и хлеб.

— Мы завтра утром уйдем, скажите, куда, в какую сторону нам идти? Где тут село иди деревня побольше, чтобы был телефон, дорога, машина или, автобусы ходили?

— Завтра вы никуда не уйдете. Переправу затопило.

— Какую переправу?

— Это же остров, мы живем на острове среди болот, — пояснил вчерашний знакомец. — Нынешнее лето мокрое, сюда только один проход и оставался. Дожди в последние дни все залили, теперь и ту перемычку затопило. Ждите, когда подсохнет. Сейчас никак не пройти, все раскисло, опасно.

— Вот это номер! Нас наверняка ищут, люди волнуются… И сколько же нам ждать?

— Я не Господь Бог, не знаю, только сейчас вас отсюда никто не выведет, прохода нет. Удивительно, как только вы сюда пробрались…

— А если по нашим следам идти назад? Как сюда пришли, так и выйдем. А потом, за болотом, нам куда идти?

— По каким следам? Все уже затянуло ряской. Да никуда вы не выйдете! Говорю же, вам повезло, что не утонули в болоте. Чистая случайность. Наши и то пропадали там Всю жизнь на этих болотах живем, знаем их вдоль и поперек, а туда никто не сунется. Нет с той стороны выхода, не знаем мы такого пути! Никто так не выходил отсюда. И раньше так не ходили, а сейчас и вовсе все затопило. Сидите, успокойтесь, пройдет несколько дней и можно будет выйти по нашей дороге.

— А на лодке? Лодка у вас есть?

— На лодке по болоту не проплывешь, а здесь везде озера сменяются болотами, нет сплошной чистой воды.

— Ну, давайте мы у вас что-нибудь будем делать… Что же так сидеть, неловко вас обременять. Денег у нас с собой мало. Вы и так кормите нас второй день.

— Это можно, подумаем, только в деревню не ходите, да и вообще не бродите, сидите здесь. Завтра коли дождя не будет свои спальные мешки повесьте на веревке, на улице, пусть их ветерком продует, быстрее высохнут, а то у вас тут дышать нечем… 

9

Выглянуло солнце, земля запарила, потеплело. Студенты передвинулись к открытой двери. Потом выбрались наружу, так и сидели на бревне у порога, с любопытством издали разглядывая деревню. А после обеда, несмотря на запрет, пошли осматривать окрестности — сидеть в избе было просто невмоготу. Сразу свернули направо, чтобы не пересекать единственную улицу: решили, раз их не хотят там видеть, то и не надо, не больно и хотелось. Не спеша брели по знакомой тропе, по которой пришли сюда, спустились к вчерашнему озеру. Сейчас, днем, было видно, что оно местами заросло ряской. Так и шли по краю то ли озера, то ли болотца. Иногда им казалось, что озеро кончилось, пытались свернуть, но сразу начинали проваливаться в трясину. Коварная топь маскировалась под сушу. Слева тянулась стена высоких деревьев, иногда лес отступал, и тогда ребята видели на скошенных лужайках аккуратные стожки сена. Сухие ветви на деревьях были выпилены, сушняк собран в вязанки хвороста. Иногда попадались места, приспособленные для отдыха: ошкуренные бревна с прибитыми к ним спинками, выложенное крупными камнями русло ручья.

— Когда-то я была в доме отдыха на Кавказе, там вокруг вся трава была вытоптана, а тут словно никто не поднимается на эту гору… — удивилась Женя. — Дикие заросли. Зачем тогда скамья?

Вскоре заметили вдали, за деревьями на вершине холма, вокруг которого они все время шли, скалы. Они торчали как красные, редкие зубы.