Змея в конверте - Васильева Лариса Геннадьевна - Страница 43

Через пару дней к ней зашел следователь. Рассказал, что Фарид не видел в комнате Ирины Сергеевны мужчину, получается, Гринев бродил по квартире, и поскольку нигде больше не показывался, то возможно он и был в кабинете, Лина слышала как кто-то уходил, это было после пяти. Скорее всего это ушел Гринев.

После этого у него сделали обыск и нашли не только деньги, но и некоторые документы Кобзева, этот идиот прихватил из сейфа даже часы старика, очень дорогие, а паспорт от них остался в кабинете в столе. И ценные бумаги взял, именные вексели, и завещание. Его отпечатки совпали с отпечатками на спинке кресла инвалида. Он наверняка убийца. И повод зайти к Георгию Ивановичу у него был: помочь подруге, не позволить старику вычеркнуть Настю из числа наследников.

— Не понимаю, зачем же тогда он завещание забрал? — удивилась Оля. — Он же сделал это ради Ирины Сергеевны, а по завещанию, Настя наследница…

— Случайно, оно лежало вместе с векселями. Ну а теперь рассказывай, как ты это делаешь.

— Что делаю?

— А вот что: смотри, это фотографии с места происшествия, вот на этой видно, штора прикрывает кресло, так что, ты не могла видеть Гринева. Штору отодвинули позже.

Оля растерялась, ей казалось, она так хорошо все провела, ничем не выдала себя, а теперь о ее тайне уже подозревает посторонний человек.

— Ну, чего молчишь? В общем, я подумал, это или хороший фокус, или гипноз, а ты сама понимаешь, фокус к делу не пришьешь. Если эта фотография всплывет на суде, наше обвинение лопнет. Так что, сейчас от тебя зависит: или ты мне все объясняешь, или мы отпускаем Гринева, а виновным пойдет Игорь. Потому что, проще представить, как вы подложили Гриневу деньги и векселя, чем поверить в твое ясновидение. Возможно, все было так, как ты говорила, но ты не могла этого видеть… С другой стороны, о часах и ценных бумагах ты ведь знать не могла. Значит на самом деле видела. Ясновидящая, что ли? Я в такое не верю. Давай подруга, колись.

Оля молчала, она лихорадочно пыталась решить, говорить ли правду Алексею Михайловичу? После всей негативной информации в печати и по телевидению верить представителю закона было очень сложно.

— Если ты сейчас мне еще раз докажешь свои способности, я пойду на подлог, спрячу эту фотографию. Не веришь? Честное слово. Не волнуйся, это будет между нами. Я скажу, что сам штору задернул, уже когда пришел.

— А может быть, ее правда кто-то задернул после убийства? — ухватилась за эту идею Оля.

Он молча покачал головой. И Оля решилась:

— Да, на меня иногда находит, но это бывает очень редко и никто об этом не знает.

— Рассказывай, что бывает-то?

— Ну внезапно вижу то, что происходит где-нибудь за стенкой или вот так, напротив. Но это ведь никак не докажешь, это бывает иногда, проверить невозможно, — она попыталась приуменьшить свои способности.

— Ну да, а карты? Совсем не внезапно, а даже очень своевременно, как ты это объяснишь?

— Да никак, я сама не знаю как это получается…

— Ты можешь только здесь видеть, в этом доме напротив или все равно где?

— Все равно, почти… — решилась Оля, честно говоря, она почувствовала даже облегчение, ей так давно хотелось кому-нибудь рассказать о своем даре.

— Посиди здесь, — он вышел, вскоре вернулся. — Можешь сказать, что лежит сейчас у вас на тумбочке в прихожей?

— На тумбочке?

— Да, когда я вышел, то кое-что положил, ты этого видеть не могла, ну так что?

Оля взглянула — на тумбочке лежала игрушка, детский свисток, соловей.

— Свистулька?

— Точно. Сыну купил. А что в подъезде на лестничной площадке, на окне?

— Газета, свернутая в трубочку, название не вижу, только две буквы «в» и «е».

— Известия. И давно так можешь?

— Нет, полгода.

— И что, никто не знает? Родители-то знают? Игорь?

— Только родители, больше никто. Я боюсь говорить.

— Ну и правильно делаешь, лучше молчи, а то запрут в лабораторию, будут исследовать как мышь или муху — дрозофилу.

— А вы-то никому не скажете?

— Да зачем мне? Лучше так, поможешь когда-нибудь негласно обыск провести у подозреваемого…

— Хорошо.

— Да, мне бы такие способности, такая бы раскрываемость была, но, думаю, недолго. Свои же убрали бы. Ну бывай, подруга. Молчи и дальше, так-то лучше, спокойнее жить. А Гринев, мужик этот, сознался. Он в самом деле зашел только переговорить со стариком, хотел припугнуть его, чтобы тот не обижал его подругу, но увидел в раскрытом сейфе пачки долларов и тут же решил убить и ограбить его. Старик совсем слабый, никакого сопротивления. А если бы подозревали другого, не Игоря, промолчала бы?

— Да вы что?! Конечно сказала бы! Я просто не думала, что для вас будет сложно найти виновного, а то бы сразу позвонила…

А вечером они наконец встретились с Игорем. Игорь позвонил такой счастливый, радостный, Оля уже не помнила, когда еще у него было такое хорошее настроение. Конечно, говорили только об убийстве, о том, какой молодец Алексей Михайлович, что смог раскрыть это преступление и о том, какая стерва эта Ирина Сергеевна, готова была покрывать своего любовника даже ценой свободы Игоря. А ведь прожили в одной квартире столько лет, считали ее родней. Игорь рассказывал, что практически все жильцы и гости их квартиры были подозрительны. Следователь говорил ему, что подозревал сначала всех, а потом специально, чтобы не вспугнуть Гринева, обвинил Игоря. Это был такой хитрый ход. Оля старательно делала вид, что не в курсе всех событий, незнакома с ходом расследования, расспрашивала, всему удивлялась. Игорь просто не в состоянии был говорить на другую тему: по-видимому, подозреваться в преступлении очень тяжкое испытание для любого человека, и теперь, когда все наконец разрешилось, с него сняли обвинение, а истинный преступник найден, парень испытывал громадное облегчение. Оля почувствовала угрызения совести, зря она так долго тянула.

Не успели утихнуть все эти волнения, как вновь объявился Алексей Михайлович, буквально через пару дней. Оля не думала, что ее помощь потребуется так скоро. Алексей Михайлович заглянул к ним домой, держался по-свойски, словно бывал не один, а сто раз.

— Я уже заходил сегодня, ждал тебя с нетерпением. Оля, ты по фотографии можешь найти человека? В кино часто такое показывают, да и не только в кино.

— Нет. Мне кажется, это ерунда, сказки, просто придумали.

— Я знаю некоторых следователей, которые обращались к экстрасенсам, и те помогали находить людей. Обычно жертв так ищут, а не преступников.

— А кого надо искать?

— Тут такое дело, сегодня к нам поступило заявление от родителей мальчика. Ребенка похитили еще три дня назад, их шантажируют. Родители испугались, сразу молча заплатили, не стали к нам обращаться, но преступникам теперь кажется, что они взяли мало, ребенка не отдают, требуют еще столько же. Слишком уж быстро им отдали деньги. Ребенок жив, ему позволяют сказать пару слов по телефону матери, и у нее такое чувство, что ему там неплохо, нет страха в его голосе, вроде не очень и скучает. В общем, родители подозревают, что это кто-то из знакомых удерживает мальчика, а раз так, его наверняка побоятся оставить в живых. Поэтому они обратились к нам. Сможешь найти ребенка?

— Не представляю, как? Чтобы увидеть человека, я должна его знать, хотя бы видеть раньше.

— Тогда можно по-другому. Если сквозь стены можешь смотреть, глянь внутрь этих квартир, вот адреса всех, кого мог знать мальчик. Родители составили полный список.

Оля в недоумении смотрела на заполненные листы.

— И что? Как же я… Не знаю, — покачала она головой. — Я даже не представляю, где находится эта улица, вот Нахимова, например. Мне же надо видеть хотя бы окно этой квартиры, чтобы туда попасть.

— Нет проблем, машина есть, сейчас объездим все адреса, будем в домоуправлениях брать сведущего человека, чтобы он говорил, где какая квартира, на каком этаже, где ее окна. Давай, попробуем?