Гроза чужих морей - Михеев Михаил Александрович - Страница 29

– Ожидаемый результат. Разве что несколько быстрее, чем мы думали, ну да вы сами сказали, что послали профессионалов.

– Кстати о птичках. Может, объясните мне, как профессионал, принцип работы вашей аппаратуры слежения? Я-то думал, вы что-то вроде камеры на самом крейсере смонтировали да ретранслятор воткнули, а получается, все видно со стороны, и не только корабль…

– Нет, если честно, там вообще никакой следящей аппаратуры нет. Просто своими действиями ваши люди вызывают возмущения в структуре того мира, ослабляя барьер, и делают возможным нечто вроде локального пробоя. Забросить туда, к сожалению, мы пока ничего не можем, а вот наблюдать – запросто, сами видели. Не буду утомлять вас математикой, все равно ничего не поймете, но в общих чертах все так и есть. Только вот цвет почему-то так и не передается…

– Ну и ладно, будем считать, что смотрим документальные кадры… Это что же получается, мы теперь хоть в спальню императора заглянуть можем?

– Экий вы любопытный… Нет, могу вас огорчить, свои сексуальные интересы вы так удовлетворить не можете. Работает аппаратура не дальше сотни километров от корабля – очевидно, с увеличением расстояния возмущения сглаживаются, и барьер частично восстанавливается. И ближе полусотни, примерно, метров окно открыть не получается, не знаю пока, почему. Хотя это, кстати, не особенно и мешает.

– А вы смелый человек – честно признались, что чего-то не знаете. Большинство ученых на такой подвиг неспособны.

– Знаете, сейчас вы повторяете ошибку очень многих, казалось бы, неглупых людей.

– И какую?

– Вы судите обо всех ученых на основании опыта, полученного при общении с конкретными представителями. Поймите меня правильно, я никого не пытаюсь защищать, но есть ученые, а есть болтуны, которые знают о многом понемногу и ни о чем конкретно, зато умеют надувать щеки и внушить окружающим, да и себе самим, если честно, что они – истина в последней инстанции. На самом деле они – не ученые, а так… звездуны.

– Ну-у, профессор, я даже не знал, что вы такие слова знаете.

– Дорогой мой, а вам не кажется, что я не всегда был профессором? Вы по молодости, я знаю, по тайге ползали, медь да золото стране искали, а я, к вашему сведению, грузчиком подрабатывал. Аспирантам, знаете ли, платят мало, а кушать почему-то хочется каждый день, и, желательно, хотя бы по два раза. И не говорите, что не знали – в жизни не поверю, что служба безопасности у нас так плохо работает. Так что я знаю очень много слов, интересных и разных. Как и вы, кстати. Да-да, не делайте невинное лицо, слышал недавно, как вы одного хмыря строили, даже я пару новых сочетаний узнал.

– М-дя… Как у нас, оказывается, все запущено.

– Прошу прощения… Если честно, меня они тоже достали, а те, кто потом по ним обо всех подряд судят – еще больше.

– Бывает… А нервишки-то у вас ни к черту.

– Устал. Сами понимаете, не в бирюльки играем.

– Забейте – все равно ничего изменить не можем. Тем более что все пока идет вроде как неплохо. Держите…

– Что это?

– Фляжка. А в ней – коньяк. Настоящий, а не та дрянь, которая продается в магазинах под видом элитного. Рюмки найдете?

– Да, разумеется.

– Смотрю, запасливый вы народ, ученые… Ну что, вздрогнули?

– Давайте… Ух, хорош!

– А то! Дерьма не держим. Ладно, профессор, фляжку потом заберу, а сейчас я побежал – мне еще с нашими "всенародно избранными" общаться.

– Да уж… Хорошо еще, что депутатский корпус останется здесь в полном составе.

– Насчет полного вы, конечно, загнули, но все же большая часть их нам там и впрямь будет не нужна. Да и потом, зачем в Империи депутаты?

– Империя? Вот даже как…

– А что вы хотели, друг мой? Думаете, я из породы идеалистов, которые только и умеют, что лозунги кричать? Нет, я хочу блага для страны, но и о себе забывать не желаю. Двойной стимул, знаете ли.

– Логично…

– Профессор, давайте уж начистоту – вы ведь тоже не ангел, и вас точно так же интересует не только возможность подтвердить и опровергнуть свои теории. Поэтому, уж извините, душевные метания здесь неуместны. Давайте-ка вот что сделайте, оставьте пока что наблюдение, все равно в ближайшие несколько часов там в принципе ничего не произойдет, и отправляйтесь отдохнуть да выспаться. И, кстати, я заметил, одна из ваших девушек, что в лаборатории крутится, на вас так смотрит… И не делайте большие глаза. Может, и не я заметил – как вы сами уже сказали, служба безопасности работает неплохо, но это сейчас непринципиально. Рекомендую воспользоваться моментом и снять стресс, а то так ведь и проблемы со здоровьем можно получить. В общем, отдохните хоть немного…

– Но…

– Считайте это приказом. Лучше уж вы сейчас отдохнете, чем потом, в действительно важный момент, когда от вас будет многое зависеть, с вами случится инсульт или еще что-нибудь.

– Возможно, вы и правы… Но прежде… Разрешите вопрос?

– Разумеется, профессор, спрашивайте.

– Вы говорите, Империя… Но ведь там уже есть одна такая. Что с ней-то делать будем?

– А ничего. У нас в принципе не будет спорных вопросов, которые нельзя будет разрешить путем переговоров. Территориально, сами понимаете, мы ни на что претендовать не будем, благо земли, годной к заселению, там в избытке…

– Стоп. Как в избытке? Планета уже поделена, и…

– Профессор, да что вы ерунду говорите? Кем поделена? И что они смогут противопоставить нашим танкам? Поселимся, где захотим, а если кто будет против – выселим к чертовой матери. Не та ситуация, чтобы миндальничать.

– Ясно. Жестоко это…

– Ой, ну не заводите вы старую песню, вопросы суровой целесообразности мы с вами уже обсуждали. Давайте вернемся к нашим баранам. Так вот, с Российской империей мы, я думаю, договоримся. Возможно, поможем им немного. Ну а дальше – видно будет. Смогут мирно сосуществовать две Империи – замечательно, нет – постараемся привести к объединению, но мирным путем.

– Странно…

– Что именно?

– Про мирный путь. Я, знаете ли, всегда считал вас немного милитаристом.

– А так и есть. Просто видите ли, профессор, в чем дело. По нашей стране уже каких только войн не прокатывалось, и мои предки во всех участвовали. Ваши, подозреваю, тоже, но не суть. В общем, в Гражданскую один мой прадед был белым офицером, другой – комиссаром Красной армии. Я подобного допустить больше не хочу, русские не должны воевать с русскими. К тому же, если нация стремится к звездам… А мы ведь все еще к ним стремимся… Короче говоря, в этом случае гражданские войны ставят на всех этих стремлениях жирный крест. Профессор, думайте, что хотите, но я издевательств над Россией больше не допущу. А теперь все, я пошел, и вы идите уже наконец, отдыхайте.

Атлантика, 1904 год.

В чем, в чем, а в оперативности британскому флоту отказать было нельзя. Жизнь, что называется, заставила научиться реагировать на любую угрозу быстро и решительно. Вот и сейчас, как только решение было принято, английская эскадра вышла в море незамедлительно. Она была относительно невелика, та же Тихоокеанская эскадра была куда как больше по числу кораблей, да и классом они были повыше – броненосцы, базирующиеся на Вейхавей, нельзя было назвать чудом инженерной мысли. Их даже просто новыми назвать ни у кого бы рука не поднялась, барахло – оно и в Африке барахло. На страже своих дальних рубежей Великобритания держала отнюдь не лучшие свои корабли, оставляя лучшее для защиты метрополии. Это было, надо сказать, оправданным решением. Гонять туземцев и старички могли неплохо, а серьезной войны там ожидать было не с кем, по сути, британские броненосцы всем демонстрировал, что "если что – то сразу". Флот, действующий самим фактом своего существования – вот, что это было.