Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Евангелие от Иуды - Кассер Родольф - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Нельзя обойти вниманием вопиющую несправедливость в отношении признания научным сообществом роли фонда «Maecenas…» в деле реставрации папируса, осуществлении фотосъемки самыми современными методами и обеспечения условий для издания текстов, составлявших содержание рукописи. Если сегодня эта, доселе неудачливая рукопись, чья культурная ценность доселе была неведома, воскресает из небытия, к которому она, казалось бы, была приговорена судьбой, то этим чудом (говоря без преувеличения!) коптологи и теологи обязаны исключительному упорству фонда «Maecenas…», проявленному ими в этом выдающемся деле.

А теперь вернемся к рассказу о том, что произошло 24 июля 2001 г. В тот вечер я в первый раз увидел знаменитую рукопись. Я ожидал сюрприза и, вне всяких сомнений, получил его. Мои гости показали мне манускрипт, вернее, остатки того, что некогда было цельным папирусом, он сиротливо лежал на дне картонной коробки и, вероятно, относился к первой половине IV в. При самом первом, беглом взгляде на текст я увидел, что он написан на древнем саидском диалекте коптского языка, с примесью некоторых черт одного из местных диалектов Среднего Египта. Это соответствовало тому, что я слышал о месте находки: район Аль-Миньи. Этот первый взгляд, утоливший мое любопытство, наполнил меня энергией, и я загорелся желанием докопаться до того, что скрыто в тайниках текста. Мечта об этом удовольствии подстегивала меня. Но за этим последовал жестокий шок. Перед моими глазами побывало много греческих документов на папирусах, порой «неисправных», но ни один из них не был поврежден в такой степени! Этот папирус истерся настолько, что не выдерживал малейшего прикосновения; он был готов в любую минуту рассыпаться в пыль. Дело представлялось безнадежным.

И все же, когда первый шок прошел, я обнаружил концовку манускрипта на последней, по всей видимости, странице. В ней содержалось название документа: peuaggelion niodas, Евангелие от Иуды. Притягательность этой рукописи сделалась для меня непреодолимой. Приведенное название оправдывало, во всяком случае, первую попытку. Упрятанные в коробку хрупкие, попорченные листы вроде бы распались еще не окончательно. Даже если большая часть листов разорвана примерно на десять фрагментов, у меня, во всяком случае, были основания полагать, что все они оставались в коробке. Если я осторожно извлеку их оттуда, отреставрирую, несколько укреплю их; если мне достанет терпения и если повезет, то, возможно, мне удастся соединить фрагменты и отчасти реконструировать листы. Еще одной причиной для умеренного оптимизма было то, что верхние края листов были повреждены относительно мало, что означало возможность восстановить пагинацию. А это позволило бы мне выявить последовательность страниц совершенно нового евангелия. Владельцы рукописи согласились с этим предварительным выводом и великодушно предложили взять на себя начальные расходы.

Для начала реставрации необходимо было без промедления поместить все страницы, в том числе и разрозненные фрагменты, под стекло. В рукописи недоставало некоторых важных частей, и, за исключением нескольких листов в середине, страницы не были соединены одна с другой. Защитив листы таким образом, мы могли бы точнее определить их принадлежность, с меньшим риском сфотографировать их, а затем последовательно прочитать и перевести весь текст. Эта кропотливая и невероятно трудная работа и была незамедлительно исполнена. Я должен особенно отметить опыт и мастерство Флоранс Дарбр, директора реставрационной мастерской в Нионе, где эта работа и проводилась. Ее волшебные пальцы сделали то, на что, на первый взгляд, было невозможно рассчитывать. В восстановлении, транскрибировании, переводе и комментировании открывшегося перед нами текста большую роль сыграл высочайший профессионализм женевского фотографа Кристиана Пуата. Качество сделанных им снимков оказалось бесценным подспорьем в наших усилиях при прочтении жестоко поврежденных строк: буквы зачастую расплывались из-за ужасающего состояния папируса. И вот — труд, требовавший аккуратности и упорства, стал приносить первые плоды.

Позднее, в 2004 году, я нашел замечательного сотрудника — Грегора Вюрста, коптолога Божией милостью. Благодаря исключительно тщательной работе нам удалось показать, что рукопись, на которую наши предшественники начиная с 2001 г. могли лишь взглянуть, состоит из четырех последовательных текстов. Четвертый из них, поименованный «Книгой Аллогена», предстал перед моим сотрудником Грегором Вюрстом и передо мною самим только в 2004 г. В нашем распоряжении уже имелось свидетельство его существования: значительная часть пагинации манускрипта сохранилась. Предварительные наблюдения пробудили в нас большие надежды, так как нашлось больше тридцати доступных нам страниц. Однако в скором времени эти надежды обернулись глубоким разочарованием.

По мере того, как исследование документа продвигалось вперед, становилось все более очевидно, что наша рукопись, еще до того, как попала в руки фонда «Maecenas…», побывала в руках неких антикваров, чья вопиющая небрежность стала причиной сделанной нами ошибки.

РЕСТАВРАЦИЯ И ПЕРЕКОМПОНОВКА

Кодекс Чакос побывал в руках не терпеливых, а вовсе не заботившихся о его сохранности. Нетрудно представить себе жадный глаз, алчущий разглядеть как можно больше текста в плотной куче истерзанных кусочков папируса. Увы, все листы рукописи жестоко пострадали на две трети (приблизительно) от глубоких сгибов, о которых уже шла речь. Каждый лист оказался разорван на две неравные части. Верхние фрагменты несли на себе номера страниц и очень мало текста. Нижние часта не имели номеров страниц, но были относительно богаты связным текстом. В целом же манускрипт пострадал от варварского обращения настолько, что оказалось крайне трудно идентифицировать и правильно разместить большую часть нижних фрагментов, соединить их с соответствующими верхними. Чья-то неразумная рука перемешала нижние части страниц.

«Что это?» — спросил я себя. Рукопись испорчена, истрепана, разрушена; но кем? Из-за чего? Этически невозможно, даже оскорбительно предположить, что виновата небрежность ученых, вызванная их стремлением опередить возможных конкурентов при изучении дотоле неизвестных текстов.

У торговца антиквариатом, напротив, иные приоритеты и интересы. Безусловно, он не захочет подвергать серьезному риску (или ущербу, который мог бы причинить сторонний фотограф) предмет, который, как он рассчитывает, позволит ему извлечь хороший доход. Но «нельзя приготовить омлет, не разбив яйца», и продавцу будет сложно убедить потенциального покупателя (в особенности, когда запрашиваемая цена высока), если он не предъявит надлежащим образом оформленные снимки фрагментов текста, в частности, концовок или названий.

Только такие снимки смогут возбудить любопытство покупателя. Даже если окажется возможным прибегнуть к услугам специалиста, немногие рискнут причинить рукописи вред, чтобы взвинтить цену до того, как начнется разумно организованный процесс методичного изучения документа.

Ликвидация последствий кавалерийского наскока началась с сопоставления верхних и нижних фрагментов страниц, содержавших текст «Послания Петра к Филиппу» и «Иакова», потому что для определения принадлежности нижних частей мы могли обратиться к аналогам, имеющимся в собрании из Наг-Хаммади. К сожалению, порядок расположения нижних фрагментов страниц Евангелия от Иуды устанавливался с гораздо меньшей достоверностью. Уверенно мы могли ориентироваться лишь на состояние волокон папируса; реже прибегали к методу исключения, когда было очевидно, что нижняя часть никак не может быть продолжением текста с верхней части.

Налицо были все признаки того, что фрагменты рукописи перетасовали для придания им лучшего товарного вида. Это чрезвычайно осложняло задачу исследователя. Нам представлялось, что в собрание фрагментов рукописи была внесена весьма серьезная путаница, вероятно, с целью придать ей более привлекательный вид и возбудить любопытство покупателя.