Право по рождению - Кнаак Ричард Аллен - Страница 59

— Ульдиссиан, — пробормотал Ахилий, — как тебя понимать? Почему мы не должны хотеть найти Лилию? С чего бы это тебене хотеть найти её?

Если бы они никогда не сталкивались с реальностью демонов и заклинаний, он никогда не смог бы рассказать им. Но они сталкивались, и Ульдиссиан испытывал такой огромный стыд, что ему пришлось сделать длительную паузу, прежде чем начать.

И пока он рассказывал, на их лицах отражался такой же ужас, какой был у него на душе.

— Должно быть, тебе это привиделось! — заявил охотник. — Этого не может быть!

— Демон? — выпалила Серентия, качая головой. — Демон?

Только Мендельн, пережив первоначальное ошеломление, кивнул с пониманием.

— Это столь многое объясняет, — наконец произнёс он. — Если оглянуться на всё, что произошло.

Ульдиссиан не был уверен, что разделяет мнение брата. Он знал только, что он определённо был слеп, глух и глуп. Он позволил Лилии командовать им, как собачонкой. Люди погибли из-за её безумия, из-за её намерения создать мир магических существ.

Нужно было отдать им должное, они восприняли его рассказ всерьёз. Ульдиссиан ничего не упустил — даже ту часть, где Лилия заявила, что мир называется Санктуарием и что он был создан беглыми демонами и ангелами. Для него было очень важно, чтобы нашёлся кто-то, кто понял бы, что у демонессы был какой-то безумный план, который касался как Храма, так и Собора, которые были как-то связаны с ней.

Это подвело его к её последнему заявлению. Она оставила его одного, чтобы преподать ему урок, как нехорошо сопротивляться ей.

— Мы должны уйти из Парты! — выпалил он. — Мы должны бежать, спасаться! Джунгли нижних земель — наше лучшее…

— Погоди, Ульдиссиан! — потребовал Ахилий. — О чём это ты? Мы не можем бежать! Бежать — значит, стать преследуемой добычей, в этом нет никакой защиты!

— Ахилий, всё, во что я верил, оказалось ложью! Это всё была она! Всё!

Лучник замотал головой.

— Я не знаю, верю ли я в это. Это не похоже на правду.

— И это неправда, — подтвердила Серентия. — Ульдиссиан, я наблюдала за тобой. Я чувствовала, что ты делаешь. Это не могла всё быть Лилия! То, что я ощущала, когда ты коснулся меня, — отчасти это был ты!Я знаю это так же верно, как знаю… Как знаю себя, — её лицо покраснело, когда она это сказала.

Хотя он был благодарен ей за всё, что она сказала, Ульдиссиан отказывался верить, что его попытки были чем-то помимо спектакля, тайком разыгранного Лилией.

— Ты не видела, как легко она управляла мной, как легко она показала мне, что может заставить меня сделать всё, что пожелает.

— Ульдиссиан…

— Нет, Серри! Пожелай она, Лилия с лёгкостью убила бы меня сама, тогда и потом. Ты видела, каким я был, когда вы пришли… И мне теперь приходится прикладывать все усилия только для того, чтоб стоять.

— Да, а ведь верно, — проворчал Ахилий. — Дайте ему лошадь.

Пока друзья помогали ему, Ульдиссиан отметил, что он словно дитя — таким слабым его оставила борьба с искусительницей. Да, Лилия не шутила, когда сказала, что он — ничто без неё. Остальным нужно просто немного больше времени, чтобы понять это.

К несчастью, времени у них оставалось совсем немного. Рано или поздно кто-то придёт за Ульдиссианом.

— Твои наблюдения заслуживали бы большего внимания, — заметил Мендельн, который держал поводья животного, пока Ахилий сажал Ульдиссиана в седло, — если бы они объяснили, как Серентия и Ахилий узнали, что ты в опасности.

Дочь торговца быстро ухватилась за это.

— Да! Это уж точно не похоже на то, что входило в её грязные планы!

— Вы все должны понять правду! — проревел он, вырывая поводья из рук своего брата. — Всё была хитрость! Это какая-то игра между демонами и другими, в которой я играю роль величайшего дурака!

С переполняющей его горечью он пришпорил лошадь и поскакал в направлении, которое взял первоначально. Ахилий закричал, но Ульдиссиан не обратил внимания. Лучше он убежит, чем продолжит подвергать опасности своих друзей и близких, и это главное.

Но очень скоро он услышал стук копыт позади себя. Ругнувшись, Ульдиссиан заставил свою лошадь перейти на галоп. Путь был ненадёжный и становился всё опасней, потому что начинал идти под уклон, но ему было всё равно. Если животное запнётся и сбросит его, так что он сломает шею, это, пожалуй, будет лучший конец. Не только он больше не будет бояться, что кто-то ведёт его по ложному пути, но и Мендельн и другие будут в безопасности. Они никогда не столкнутся с угрозой пострадать или стать потенциальным оружием Храма или Собора. Им станет нечего бояться.

— Чтоб тебя, Ульдиссиан! — крикнул Ахилий. — Остановись!

Близость голоса охотника напугала его. Он оглянулся и увидел Ахилия сразу за собой. Гораздо дальше виднелись неясные черты Мендельна и Серентии, скакавших на одной лошади.

— Возвращайся в Парту! — крикнул Ульдиссиан лучнику. — Забери их с собой! Я больше не хочу смертей, кроме разве что своей собственной!

— Ульдиссиан, подумай! Ты прекрасно знаешь, что никто из нас не оставит тебя теперь, когда мы знаем, кто такая Лилия и что она сделала!

Двое других пропали из виду. Посмотрев вперёд, Ульдиссиан увидел, что они приближаются к развилке. Левый путь почти сразу опасно сужался. Ахилий не сможет проскакать там рядом с ним.

Ульдиссиан свернул туда. Его лошадь чуть не споткнулась, такой заросшей и неровной была земля. Было видно, что мало кто следовал этим путём в последние годы, но Ульдиссиана это не волновало. Он хотел только задержать или остановить тех, кто скакал позади него.

Раздался возглас Ахилия, охотник ругался на что-то. Ульдиссиан не оглядывался, сосредоточившись на дороге. Стук копыт позади него стих. Судя по всему, его друг отстал.

Затем путь преградила целая череда низких толстых ветвей. Ульдиссиан едва сумел увернуться от первой. В это же время его правая рука приняла ужасный удар, который отдался во всём его теле. Благодаря одному лишь усилию воли Ульдиссиан не был совсем оглушён и оказался готов встретить следующую и более толстую ветвь.

Третья и четвёртая ветви быстро последовали одна за другой. Ульдиссиан вильнул влево, затем вправо, и ещё раз вправо. Последняя ветвь задела макушку. Он почувствовал, как сверху сочится что-то влажное — без сомнения, кровь.

Но, несмотря на ранения, надежда Ульдиссиана росла. Ахилий увидит ветви и будет вынужден замедлиться. Для сына Диомеда это была возможность уйти от преследователя, ибо на слабо освещённой луной территории имелись участки, которые могли обеспечить Ульдиссиану такое прикрытие, где даже опытный охотник не смог бы выследить его.

Затем раздался такой треск, из-за которого он чуть не направил лошадь прямо в дерево. Недолго думая, Ульдиссиан притормозил животное. Шум донёсся сзади, оттуда, где были предательские ветви.

Ветви… И, если он не притормозил, Ахилий.

Ульдиссиан остановил лошадь и прислушался.

Тишина… Нет… Фырканье коня. Коня, который стоит на месте.

Он начал было подстёгивать лошадь, затем снова заколебался. Всё ещё никаких звуков, не считая животного.

Исторгая проклятья, Ульдиссиан повернул назад. Он хотел только уйти от Ахилия, не более того. Если худшее произошло…

Подъём оказался не менее опасен, нежели спуск. Комья земли и породы ломались под копытами. В одном месте лошадь повернулась так, что Ульдиссиан чуть не слетел.

Впереди него нарисовалась массивная фигура. Конь Ахилия, но без охотника. Где…

Откуда-то слева, где земля резко уходила вниз, послышался стон. Страх Ульдиссиана возрос. Он осадил лошадь и, не успела та полностью остановиться, спрыгнул на землю. Каждый мускул горел; обуреваемый яростью, он мало обращал внимания на своё состояние, и теперь его тело сердито напоминало ему, что он едва мог идти.

Несмотря на это, Ульдиссиан продолжил двигаться. Он взял поводья обеих лошадей и привязал их к одной из злосчастных ветвей. Затем Ульдиссиан поковылял в направлении стона.